Трясучее восхождение на Комаржью Вижку.
6 лет прошло, а вспоминается это восхождение как "восхождение сучье".
Фотографии из архива ноября 2011 года, а рассказ о сентябре 2009-го.
Итак, нельзя вынашивать мечту долго. Эта Крупка водила нас за нос целый год. Городок получше многих, но вот эта ЛАНОВА ДРАГА на КОМАРЖЬЮ ВИЖКУ…
Хороший хозяин на ту драгу суку не возьмет. Меня же нечестивый сповадил мою Драгу Бесстрашную взять, да еще ведерко слив в дрожащие руки вложил. Ирка не держалась ни за что, кроме фотоаппарата. Видя как меня трясет, она руководила направлением моего взгляда. Ты, говорила, только вниз не смотри».
Мне теперь эти медовые сливы поперек горла стоят, память неуемную тревожа. Мы же ж, если что с нами происходит, снами проверяем. В тую ночь я ездил и ездил, и заранее любил каждое дерево, на которое мог свалиться из чертовой коляски. Неловко признаваться, как Ирочка плевать хотела на все, кроме видов из люльки.
Главное — билеты по 150 Крон беру, а хозяйка Драги улыбается мне, будто предвкушая все мои «удовольствия».
Первая волна трезвости посетила, когда поднялись мы по лесенке к отстойнику с этими люльками. Механизмы допотопные, сркыпять несмазанные, как иногда у Курехина это бывало. А горизонта почти не видно (потом, когда уже болтались мы над горой, все новые и новые горизонты открывались, следующий круче предыдущего).
Когда, не попытавшись ни слова о мерах безопасности нам сказать, хозяйка щекнула перекладинкой и толкнула нас в жерло гибели, я понял, что человек здесь ничем не зафиксирован, кроме железячки, отстегивающейся при случайном прикосновении. Вот трясущийся человек, а вот пропасть, даже шага делать не надо — наклонись слегка и лети себе в ....).
Ирочка поражала меня в который раз — оператором работала и на меня поглядывала. И показалось мне однажды, что будь с нами метла, она полетела бы точно...
О плохом говорю? Нет, о хорошем. Мне чертовщинки рядом всю жизнь не хватало.
Не успели полдороги протрястись, как задул со стороны Германии нордический ветер. Все-то люди — как люди, в куртках с капюшонами, а мы с нашей памятью о близком лете, почти в чем мать родила. Качать стало крепче. Рука, вцепившаяся в стояк белела и синела от каждого прохождения опорной вышки. В этом месте люльку начинало еще и вертеть.
Так доколбасились мы до самого верха. Поддерживая друг друга, идем по памяти — где тут у них ресторация?
Входим, а там уже немцы кушают. Аккуратно так вилочками жонглируя, беседуя, нас не видя. Не стал я официанта ждать — водки потребовал. Принесли быстро... И тут заметил как тепло вокруг, как хороша жизнь и как не хочется никуда уходить, а тем более в обратный путь. Заказали полевку, вепровы фантазии (колена не было), кофе и начался неторопливый разговор о самом в жизни замечательном. О, эти разговоры, когда еда — чтобы только продлить их, задержать мгновение. Из окон ресторана — жизнь мелкая — внизу где-то, а тут взлет и парение...
Совсем забыл: по тропинке к этому раю Ирочка обратила внимание на сокола, который с земли что-то поднял и скрылся. Гнездился рядом, и мы — рядом.
На обратном пути и ветра не было и спокойствие посетило. Мы спускались, а кто-то «вертелся» наверх. А мы-то уже бывалые, обсуждаем как с гостями нашими на будущий год...
По трезвости мысли эти покинули меня. Так только — гипотетически может. Нам как-то больше понравилось восхождение к ресторанчику в крупской крепости. Впрочем, это я уже в другое время забредать начал.
О крепости – в другой раз.
Дома почти сразу приступили ко сну, на завтра была намечена ранняя работа в Праге.
7.04.2015 Теплице, Валерий Дмитрян.
