Пакистан. Ч-26. Бывшее княжество Гхизер и Шандурский перевал

Ночью я спал как убитый, проснувшись около 8 утра, что по местным меркам довольно поздно. Выйдя из нашего полуподвала на улицу, я выяснил, что судьба привела нас в отель системы РТDC, бунгало которого пристроились друг к другу по склону горы.

Работяга ветер, как при игре в пятнашку, убирал ненужные облака, создавая на синем небесном полотне тонкое белое кружево. День обещал быть хорошим. Мы находились в долине, где за ближними горами проглядывали дальние, ещё не сбросившие снежного покрова. Увидев нашего Пашу, я поинтересовался как ему спалось? Гид рассказал следующее.

Только он улёгся, позвонил Рафи. Наш микроавтобус, прижавшись к скале, остался стоять возле бурного потока. Рядом вполне можно было проехать. Однако, непонятно откуда появившиеся военные посчитали по-другому. Если наше присутствие до сих пор заставляло полицейских и военных вести себя интеллигентно, то со своим соотечественником церемониться они не стали. Люди в погонах вполне конкретно заявили, если Рафи не освободит дорогу, они скинут его машину в пропасть.

Водителю ничего не оставалось делать, как штурмовать речку Додаргаз (если не ошибаюсь), где он и застрял (повезло, что машину не стащило в пропасть).
Рафи позвонил Паше. Тот прибежал, посмотрел и отправился в спящий посёлок на поиски трактора. Пока нашёл, пока вернулся к речке — здесь уже собралось человек 20-30 ротозеев. Молодые парни проснулись и пришли поглазеть, как трактор будет вытаскивать микроавтобус.

По словам Паши, подобное не удивительно. 8 месяцев в году весь этот район отрезан от жизни. Вот и спешат местные парни ночью на представление, дабы увидеть что-то интересное....

Пока Паша бегал, пока зацеплял, пока тащили — в подобных хлопотах прошло полночи. Ни гид, ни водитель ночью не спали. Думаю, понятно, что состояние последнего меня беспокоило особым образом. Забегая вперёд, скажу, что я в тот день периодически наблюдал за нашим водителем. По всей видимости, Рафи хотел-таки спать и потому периодически постукивал себя по голове.

Впрочем, это было потом. Тогда же, как только стали появляться проснувшиеся люди, я сразу понял, что обстановка в Читрале самым коренным образом отличается от Гилгит-Балтистана. Возле входа в отель один из местных парней достал сигаретку, повыковыривал оттуда табак и набил её сами понимаете чем.... Меня он не стеснялся, и я все его действия поэтапно сфотографировал.
Нехороший репортаж

Читра́л — самый северный округ провинции Хайбер-Пахтунхва. С востока, севера и запада Читрал зажат между Гиндукушем и его боковыми хребтами, отделяющими район на севере и западе от Афганистана (провинции Бадахшан, Нуристан, Кунар). Можно сказать, что Афганистан не просто рядом, Читрал это в некотором роде Афганистан.

После ночных приключений нашей машине требовался небольшой ремонт. Водитель намеревался поехать в город, поискать шиномонтаж. Позавтракав, я решил, не сидеть впустую в отеле, а съездить вместе с ним.

Близлежащий городок именовался Мастудж. Думаю, городом его назвали для придания всему району более высокого статуса. Грязные улочки, серые покосившиеся дома и лавки, лавки, лавки... Многие из которых в этот утренний час были закрыты. Одним словом, смотреть в городке особо нечего. Более того, по причине весны, несколько ручьёв пересекали улицы, превращая пыль в грязную кашу.

Казалось бы, что мешает торговцу очистить протоку возле своей лавки? Возьми лопату, прокапай канавку. Ан, нет, менталитет восточного человека не переделаешь. Подобное происходит в первую очередь от того, что восточные люди чаще всего не считают территорию вне дома своею.

И тем не менее даже такой маленький и грязненький городок для кого-то является центром жизни и очагом большой цивилизации. Кто-то приезжает сюда за продуктами, а кто-то за лекарствами. Мне довелось видеть, как две женщины, закутанные в одеяла, шли по направлению к Мастуджу, неся на руках ребёнка, также закутанного в одеяло. По всей видимости, их кишлак расположен высоко в горах, и сюда они спустились не просто так.
В настоящее время в Северном Пакистане до сих пор проживают народы-затворники не желающие общаться с большим миром. Правительству Пакистана они особо не нужны и добраться до них крайне сложно.

Возвращаемся в отель. Загружаемся в машину и отправляемся далее по маршруту. Вчерашний поток штурмовать не пришлось. Минуя Мастудж мы спустились в долину и вполне спокойно по мосту переехали на другой берег реки Ярхун. Качество грунтовки резко ухудшилось, при этом сама дорога устремилась вверх.

Здесь хочется немного рассказать про реку и про долину. Кому-то представляется, что всё везде одинаково: гора, возле неё река — чем они могут кардинально отличаться от другой такой же горы и реки? Отличаются! Ещё как отличаются!
Венгерский путешественник и этнограф Марк Аурель Стейн (1862-1943 гг.) внёсший огромный вклад в исследование Гиндукуша, отмечал, что путь в Мастудж и Читрал в летние месяцы становился совершенно непроходимым для вьючного движения из-за половодья реки Ярхун. Ишаки и лошади периодически проваливаются в грунт.

В этом месте горы отступают друг от друга на значительное расстояние. Долина расширяется и река течёт широким фронтом. А так как рядом множество ледников, соответственно, она часто выходит из берегов. Её прибрежные берега песчаные, и провалиться в песок легко и просто.

Получается парадокс. Горы друг от друга далеко. Подвесной мост между ними не перекинешь. А просто мост на сваях периодически сносит разбушевавшаяся река.

Кстати, как она здесь называется, как правильно её именовать? Это вопрос риторический. Судите сами, если у нас Волга имеет исток и устье, соответственно, на всём протяжении течёт именно Волга. В горном Пакистане всё по-другому. Одна и та же река в разной местности называется по-своему.

Возле городка Мастудж в Ярхун впадает река Мастудж. Последняя имеет второе название — Битерипари. В свою очередь, Ярхун правильнее называть — Кунар (он же и Читрал). Кунар вытекает из голубого озера Газкуль, или Карумбар, у южных склонов Гиндукуша. В своем верхнем течении Кунар с обеих сторон вбирает воды многочисленных ручьев, текущих по прилегающим долинам. Река идёт по дну Барогильского горного прохода, заполненному галькой и валунами, через мрачные ущелья с многочисленными ледниковыми выходами, которые до самого Мастуджа порой буквально загромождают долину.

Итак, Мастудж соединяется с Кунаром и далее вниз к Читралу идёт Кунар, сохраняя второе название — Мастудж. Полноценным Читралом река становится, после соединения рек Путхук и Мастуджа. Происходит это в районе города Читрала. Далее Читрал впадает в Кабул, а тот уже в Инд. И тем не менее даже после города Читрала река Читрал имеет второе название — Кашкар. Последние 80 км. она протекает через район, известный среди горного населения как Кашкар.
Но если проследить путь реки, то Ярхун, он же (Кунар, Мастудж и Кашкар) — всё это и есть Читрал.

Как безусловный плюс, отмечу — в округе Читрал, если сравнивать с Гилгит-Балтистаном, намного больше зелени.

Долина расположена чуть выше 2000 м., и питает её великое множество речек и ручьёв, берущих начало на ледниках Гиндукуша.
Едем по дороге, которая одновременно и разбита, и прекрасна, и опасна. В особо узких местах, разъезжаясь со встречными машинами, левой стороной мы буквально зависали над бездной....
Стараюсь не думать об опасности. Надоело! Любуюсь сказочными видами гор и долины. В наиболее красочных местах совершаем фото остановки. В одном из таковых дорогу сопровождал арык. Подойдя попить, я с интересом отметил, что вода, если верить зрению, течёт вверх. По всей видимости, подобный эффект давал некий перепад высоты. Здесь же нам повезло увидеть высочайшую вершину Гиндукуша — пик Тиричмир (7 708 м).
Уже в Москве, изучая материалы про Мастудж, я узнал следующее. Как известно, во время Афганской войны с территории Пакистана по горным тропам моджахеды доставляли в Афганистан оружие. Всеми правдами и неправдами необходимо было пресечь поставки. В задачу советским вертолётчикам ставилось — выискивать караваны, а также тропы, по которым моджахеды могли проникать на территорию Афганистана.
Думаю, читатель понимает, что горы с той и с этой стороны одинаковые, и они никак не разграничены. 3 октября 1987 г. в условиях плохой видимости два наших вертолёта сбились с маршрута. Выработав топливо, лётчики решили сесть. От местного жителя они узнали, что находятся возле кишлака Ови, но Ови не афганского, а пакистанского.
По рации ребята связались с руководством. Командиры стали прорабатывать спасательную операцию, одновременно сделав доклад в Москву. Из генштаба пришёл приказ — никаких операций на территории Пакистана не проводить, лётчикам вывесить белый флаг и сдаться, уничтожив до этого аппаратуру, карты и секретные документы.

Наши вертолёты пакистанские скауты заметили сразу, но даже когда был вывешен белый флаг, приблизиться отважились только через сутки.

Происходило это не далеко от Мастуджа, куда и были доставлены советские лётчики. После их перевезли в Читрал и далее в Исламабад. Вопрос об их возвращении был решён дипломатическими методами.
Молодых лётчиков, сбившихся с маршрута, самым серьёзным образом наказали, а их командиры из вооружённых сил были уволены.
Вот и сравните, как действовала во время войны "империи Зла" и что творит теперь "империи Добра". Правда тут есть одно Но! Если бы наши вертолётчики сели чуть ниже по течению реки южнее Читрала поближе к Пешавару, где проживают Пуштуны, я более чем уверен, что ситуация развернулась бы по-другому.

Дорога спускается в долину. Проезжаем посёлки и деревушки. В некоторых высокогорных селениях Тибета и Гималаев крестьяне осенью набирают землю и прячут её в доме. Весной они разбрасывают её на своих участках поверх снега. Солнце чёрную землю нагревает, та заставляет подтаивать снег. В итоге данный участок можно чуть-чуть раньше засадить. Так горцы расширяют сельскохозяйственный сезон.

Здесь же высота ниже, соответственно, лето само по себе более длинное и более жаркое. Читральскя долина необычайно плодородна. Из окна машины наблюдаю как, женщины, замотанные в хиджабы, работают на полях по щиколотку в воде, что-то высаживая. Нахватав пятёрок и четвёрок, возвращаются домой их сыновья

и дочери. В природе чувствуется какое-то движение и стремление. И лишь только гордые и независимые мужчины неизменно сидят в лавках.

Горные хребты устремляются навстречу друг другу. Долина сужается, и люди не упустили возможность построить в этом месте мост.

Мы по нему проезжаем и движемся вдоль левого берега реки. На одном из постов нам навязывают охрану. Далее появляется асфальт. Рафи прибавляет скорость, после чего мы быстро и без приключений добираемся до города Читрала.

Из окна машины судить об этнографии региона крайне непрофессионально, и всё же отмечу, что перед Читралом мне на глаза снова стали попадаться люди блондинистые и огненно-рыжие. Подобное вновь навеяло на мысли, как рождаются народы и куда они исчезают. Пакистан. Ч - 21. Гиндукуш в древности. Вторжение ариев?

Представим на миг, что история это большая толстая книга. Какие-то её страницы неоднократно переписаны, перечёркнуты и даже вклеены заново, а какие-то выдраны напрочь. Читрал одна из таких потерянных страниц.

По мнению норвежского исследователя Георга Моргенстьерне, Читрал обладает наибольшим языковым и этническим разнообразием в мире. Слово Читрал на одном из местных языков обозначает поле. Горы здесь действительно расступаются, образуя широкую долину.

Читрал оформился как независимое или полунезависимое княжество с суннитскими правителями в XVI—XVII в. Во главе княжества стоял мехтар (от перс. «большой, главный») из династии Катур, окружённый многочисленной аристократией.

К Читралу с запада прилегал легендарный Кафиристан. Слово кафир обозначает — неверный. Историки спорят о границах ушедшего в небытие Кафиристана. Нет чёткого мнения и о том, являлся ли Кафиристан единым государством, или люди жили там по принципу общин.

С большой долей вероятности можно говорить, что население Кафиристана исповедовало политеистическую религию (многобожие), ту, что сохранили калаши (о последних мы поговорим в следующих частях). Отметим, что многие соседние народы перешли в ислам ещё в средневековье, тогда как кафиры Кафиристана продержались до конца 19-ого века.

Исторические сведения о Кафиристане крайне скупы.
После подписания в 1893 году между Великобританией и Афганистаном соглашения об установке Линии Дюранда восточная (меньшая) часть условного Кафиристана отошла к зависимому от британцев Читралу, западная (большая) признавалась сферой интересов Афганистана. Воспользовавшись этим соглашением, афганский эмир Абдур-Рахман ещё до заключения соглашения начал завоёвывать территории хазарейцев, условно относимых к Кафиристану, а в 1895 году начал завоевание «собственно Кафиристана». Датой завоевания территории считается 21 января 1896 года.
Население на отошедших к Афганистану территориях Кафиристана после присоединения подверглось интенсивной и насильственной исламизации. Часть крупнейшего племени кати бежала из захваченной страны на контролируемые британцами территории, где общины утратили свою религию к 1930-м годам, перейдя в ислам.

В ходе британской экспансии на севере Индии после проведения линии Дюранда Читрал оказался в британской сфере влияния и в 1911 году стал зависимым государством, подчинённым Британской Короне.

В 1969 году Читрал был аннексирован Пакистаном, окончательно ликвидировавшим монархическое правление.

В настоящем в верховьях реки Читрал проживают исмаилиты. Всё остальное население (кроме калашей) исповедует суннитский ислам.
Основным коренным населением являются дарды, большинство которых принадлежит к народности шина. О дардах упоминал Страбон. Им приписывают арийское происхождение.
В до исламские времена мертвых дарды не хоронили, а сжигали. Этот обычай практиковался вплоть до 1877 года, когда был зарегистрирован последний такой ритуал.

Удивительно, но люди своей доисламской историей совершенно не интересуется. Уже в Москве я познакомился с пакистанцем из Читрала. Для него мои вопросы про кафиров и про Кафиристан стали полной неожиданностью. Если где-то история ведётся на протяжении тысячелетий, то здесь она отсчитывается с момента проведения Линии Дюранда.

В городе расположен старинный форт, принадлежавший еще читральским королям. Им и по сей день владеют их потомки, как частной собственностью. Нынешние его хозяева вынашивают идею реконструкции форта и превращения его в музей. Подобное можно прочитать в интернете. Жаль, но мы мимо форта не проезжали, соответственно, мы его не видели.

Весной 1895 г. 5 британских офицеров и 400 солдат (преимущественно сикхов) за стенами Читральского форта выдержали полуторамесячную осаду. Дело обстояло следующим образом.

Пуштунский Умра Хан решил вмешаться в процесс престолонаследия Читрала. Правильнее сказать, Умра Хан планировал Читрал захватить и присоединить к себе. Соответственно, британцы ставили задачу, проконтролировать передачу власти в правильном для себя варианте.

Умра Хан привёл в Читрал большое войско. Полковник Робертсон вместе со своими людьми укрылся в крепости. Робертсон был ранен, боеприпасы и еда у англичан по прошествии времени закончились, но они не сдались, героически выдержав осаду. Самым драматичным моментом стал тот день, когда англичане, благодаря бдительности часового, обнаружили, что осаждающие роют подкоп. Совершив вылазку, подкоп британцы ликвидировали.

Помощь пришла одновременно и с юга, и с севера. Спешивший на помощь отряд совершил невозможное. В марте месяце англичанам удалось пройти Шандурский перевал, причём не просто пройти, но и протащить по снегу два орудия.

Сэр Уинстон Черчилль, в своей "Истории Малакандской полевой армии", упоминает Читрал и его значение для британской армии. (((Напомню, с 1897 по 1899 гг. Уинстон Черчиль был прикомандирования к экспедиционному корпусу, направленному на подавление восстания пуштунских племён (в первую очередь мохмандов) в горной области Малаканд, на северо-западе страны. Это чуть южнее Читрала.)))

В самом Читрале располагался английский полк "Читральские разведчики", в котором с 1939 по 1945 гг. ординарцем майора Уайта проходил службу шерпа Тенцинг Норгей — "Тигр снегов", будущий покоритель Эвереста.

По приезду в город сопровождавшие нас полицейские доставили нас в полицию, где мы потеряли на регистрацию более часа. Далее Рафи завёз нас в один из отелей на обед, после чего мы, решив не ночевать в Читрале, отправились к калашам. Полицейские дали нам молодого солдатика, в задачу которому было поставлено — охранять нас в долине калашей. Скажу сразу, как только мы туда прибыли, нашего охранника я более не видел.

Про сам Читрал особо рассказывать нечего. Город мне совершенно не понравился и потому я умудрился не сделать ни одной фотографии.
По местным меркам Читрал город большой, но из достопримечательностей могу отметить разве что мечеть в центре, куполами напоминающую лахорскую мечеть Бадшахи. Пакистан. Ч-2. От гуннов до Великих Моголов. Мечеть Бадшахи

Мы проезжали мимо стадиона, на котором, к искреннему удивлению моих спутниц, команды уже сыграли в поло пару дней назад.
Городской мост через одноимённую реку построен в сотрудничестве с Японией. В некоторых кварталах идёт активное строительство, в других же лавки, лавки, лавки, часто переходящие в уличные базары.

Меня здесь добила следующая картина. Проезжаем мы мимо новой детской площадки. За забором виднеются горки и карусели, а у входа охранник с автоматом!!! Какими же тварями могут быть эти так называемые шахиды — борцы и мученики за веру.

Выезжаем из города и встаём на трассу Читрал — Дир. Где-то через час сворачиваем на второстепенную дорогу Калаш-Вэлли-Роуд. Она выводит нас в маленький городок Аюн. Он является ключом ко входу в долину калашей.

Выходим из машины, осматриваемся, сразу понимая, что делать тут особо нечего. За домами проглядывала мечеть, но мы туда не пошли.
Местные ребята заявили, что наш микроавтобус далее не пройдёт, и нам необходимо пересаживаться на джип. Полицейские это подтверждают. Паша стал договариваться с водителями, дабы они отвезли нас к калашам, те, в свою очередь, безбожно заломили цену. Если раньше приверженцы ислама всеми правдами и неправдами старались навязать своё учение кафирам, то теперь они на кафирах зарабатывают. У калашей завтра должен начаться праздник весны, и потому в Аюн прибыло большое количество туристов, как иностранцев, так и самих пакистанцев.

Любопытно, что сами калаши в Аюн тоже приходят. Женщины переодеваются, и от мусульманок их не отличишь. Мужчин же можно определить по цветку, который они в преддверии праздника прикрепляют к шапкам-пуштункам.

Наконец, формальности улажены. Вместе с гидом и с полицейским нас 9 человек. Подобно килькам в банке, набиваемся в джип и трясёмся в скрюченном положении. Одно могу сказать — я в своей жизни никогда и нигде не видел более опасной дороги. И Северный Пакистан, и Африка, и Кавказ, и любая Азия — всё это меркнет в сравнении с Бумбарат-Роут. Дорога для автомобилей пробита в скалах лет 20-30 назад. До этого к калашам вела узенькая тропинка, пройти по которой было крайне сложно. Подобное спасло калашей от насильственной исламизации.

Узкая разбитая каменистая грунтовка поднялась над Аюном и пошла вдоль реки.

Где-то мы под крутым углом поднимались вверх, огибая скалу, где-то столь же резко опускались, непонятно как умудряясь разъезжаться со встречными машинами. Пришлось и поток штурмовать, что на джипе было не так страшно, и мост стоящий под углом 35-40 градусов, преодолевать, и даже постоять в пробке над пропастью.

На одном из подъёмов встречная легковушка, попахивая сожжённым диском сцепления, никак не могла взобраться вверх. В обычных условиях её можно было подтолкнуть или взять на буксир. Здесь же, отвоёванная у скалы дорога была крайне разбитой и узкой. Начнут люди сзади машину пихать, она же с подъёмом не справится, поползёт назад и задавит помощников, которым останется разве что в речку с высоты прыгать, а если взять её на буксир, то можно вместе с ней сорваться в бушующую речку под названием Калаш.

Таким образом, с обоих сторон образовалась пробка. Даже если легковушка заберётся в гору, непонятно как мы все будем друг с другом далее разъезжаться?

Выходим. Смотрим. У меня, водителя с 25-летним стажем, рот, по всей видимости, был открыт от изумления. На тот момент я просто не представлял, как люди могут здесь жить? Для них же подобное затруднение на дороге вполне обычное дело. Легковушка с двадцатой попытки заскакивает-таки в гору и под уклоном встаёт к скале (или скорее наполовину на неё забирается). Начинается чих-пык движение, но машины её объезжают. Отмечу, что к этому моменту наступила темнота, и всё это отнюдь не театральное действие подсвечивалось карманными фонарями и светом фар.

Река уходит в сторону, и мы начинаем трястись по дороге просто по плохой, но уже не опасной. В свете фар начинают мелькать жилые дома. Всё! Мы добрались до посёлка Батрик. Он является самым большим в долине Бумбарат. Каким же желанным и сказочно красивым может показаться человеческое жильё, особенно если ты добрался до него, преодолев множество трудностей.

С забронированными для нас номерами происходит непонятная путаница. В итоге мы всё же селимся в гостиницу "Пост Александра". Приятно осознавать, что в этот день ничего страшного и ужасного случиться уже не сможет.

Пакистан. Ч - 28. Калаши - народ посланник из прошлого