10 февраля исполняется 63 года Владиславу Кетову, величайшему путешественнику России, который в течение более чем 20-ти лет осуществляет свой уникальный проект «ЭДЭМ» -- путешествие на велосипеде по контуру земли (Евразии, Африки и обеих Америк). Подробности о его проекте можно прочитать на его страничке на Турбине или на сайте ketov.ru. В настоящее время основная часть проекта завершена, на это потребовалось около двух десятилетий.

Поздравляем Владислава Кетова!

Примерно год назад, будучи в Питере, я встретился с В.Кетовым -- сперва в офисе "Турбины", а затем у него дома, и задал некоторые технические вопросы, интересные для других путешественников и читателей. Ответы на вопросы, сгруппированные по темам, я предъявляю читателям.

Владислав КЕТОВ. ВОПРОСЫ и ОТВЕТЫ

1) ТРУДНОСТИ МАРШРУТА

-- Маршрут очень сложный, на нём наверняка есть места, непроходимые по политическим причинам. Хотелось бы поподробнее узнать о местах, которые не удалось проехать насквозь.

-- Да, такие места есть. Хотя дороги вдоль побережья есть везде, кроме северного побережья России и Канады, но на практике, однако, не всюду можно проехать. Причина одна -- всевозможные чиновники, бюрократы и политики. Первая непроходимая граница на моём маршруте оказалась между Ливаном и Израилем. Там перехода тогда не было (и сейчас нет), а был «слоёный пирог» из разнообразных военных. Поэтому из Ливана я уплыл на пароме на Кипр, а оттуда, на другом пароме, в Израиль, где и продолжил маршрут от самой крайней (ближайшей к Ливану) точки. Сектор Газа, опять же, мне не удалось преодолеть – туда меня не впустили, я его объехал и пересекал израильско-египетскую границу южнее.

Ливия оказалась первой страной, куда мне вовсе не дали визу. Я получил новый паспорт в Египте (в нашем
консульстве в Александрии), чтобы паспорт был «чистым», без израильских отметок. Консульства Ливии в Александрии не было, и я направился в Каир. Там мне наши российские посольщики «помогли» -- сдали в ливийское посольство оба моих паспорта, фактически заложили меня ливийским властям, и мне от ливийцев пришёл отказ. Я всё же проехал по северному берегу Египта до Ливийской границы (вдруг они дадут визу на въезде?), но в Ливию меня так и не пустили. Пришлось лететь в Тунис.

Теперь, спустя много лет, мне уже предлагали отдельно поехать в Ливию, заполнить этот «пробел» (у меня даже связи появились, могут сделать приглашение) -- но они потребовали сопровождение на машине (за мой счёт), вопрос с Ливией теперь упирается в 3000 евро – именно столько стоит такая поездка.

…В Алжире меня всю дорогу «пасли» местные службы безопасности, ехали за мной на машине, один раз даже подстроили аварию, чтобы показать мне, что путешествовать тут нежелательно. А вот алжирско-марроканскую границу проехать мне удалось, хотя вот что меня удивило – почти 20-километровая нейтральная зона между алжирским и марокканским постом.

По Западной Сахаре в те годы нельзя было путешествовать самостоятельно – меня пристроили в конвой, который два раза в неделю ходил по Западной Сахаре почти до самой мавританской границы [в недавние годы этот конвой упразднили – прим.ред.].

Либерия стала второй страной, куда я не попал, из-за клановых разборок. Было там совсем опасно, и я её объехал. А в остальных странах Западной Африки был, хотя меня тоже пугали всевозможными «опасностями».

В маленький кусочек Конго-Заира, лежавший на моём маршруте, я не попал – перебрался из ангольского анклава Кабинда сразу в Луанду. Перелетел с нашими лётчиками, потому что повстанцы как раз прорвались к берегу северней Луанды. Южнее, в Анголе, пришлось обплыть ещё один небольшой участок, где тогда тоже шли бои с «УНИТой». А вот пограничный переход из Анголы в Намибию находится вдалеке от побережья, я туда проехал через «зону смерти» -- но то, что на юге Анголы есть «зона смерти», мне потом сказали. Я не знал, и поэтому проехал благополучно. Десять дней двигался (полз!) 130 километров по горной пустыне.

В Намибии западное побережье является алмазной зоной, и проезжать по ней путешественникам строго не разрешается, поэтому я следовал по основной, более дальней от берега, дороге.

Сомали стала третьей страной, которую мне не удалось посетить. У меня даже были письма к военным, контролирующим южную и северную часть Сомали, и даже виза «официального Сомали» под номером 001 – мне её дали в итальянском посольстве в Дар-эс-Саламе, где, как оказалось, обитал бездеятельный представитель Сомали, и я был первым, кто получил визу из его рук. И письмо к губернатору Берберы у меня было. Но оставалось неясность с центральным Сомали – там и сейчас неспокойно. Мне пришлось объехать Сомали по одной из дорог восточной Эфиопии.

Африку я объезжал больше двух лет, с 1993 по 1995 год.

Когда я из Джибути приплыл в Йемен, там только что закончилось объединение страны, которое прошло не очень гладко. Граница с Оманом была закрыта и только в горах, далеко от побережья был один пункт, где был шанс въехать в Оман . Меня подбросили на вертолёте йеменские военные, после того, как я наговорил их генералу много русских слов. Всё высшее военное руководство в Йемене понимало русский язык.

В Иране было тоже интересно. Я проехал на велосипеде в крайний юго-восточный «угол» страны. Дорога свернула налево, вглубь материка. Я проехал какое-то время, нашел отворот в сторону Пакистана и километров через 30-40 увидел, что дорога упирается в казарму военных. Те были немало удивлены, увидев русского велосипедиста. Ещё больше они удивились, когда я попросил у них поставить мне штамп. Они искали его очень долго и всё-таки нашли. Но окончательно они были поражены, когда я у них спросил дорогу в Пакистан. Они никогда туда не ездили, и вероятно никто там официально не ходил. Тогда я впервые достал GPS, чтобы сориентироваться, и всё же направился в сторону Пакистана. Когда я прибыл в первую пакистанскую деревню, я обнаружил там старосту, но никаких пограничников не было. Тот указал мне направление на райцентр, но там не было пограничного штампа. Так я и проехал весь Пакистан: виза у меня была, а въездного штампа не было.

А вот из Пакистана в Индию меня не пустили (по прибрежной дороге). Сказали, что у них нет международного перехода. Пришлось лететь из Карачи в Бомбей, и там в Индии откатать участок дороги до пакистанской границы.

Не пропустили меня также через границу Бангладеш - Бирма. Пришлось лететь из Читтагонга в Рангон (Янгун), там проехать вдоль моря – в одну и в другую сторону, а потом лететь в Тайланд и опять на границу с Бирмой возвращаться. Таков мой принцип – проехать сколько возможно, и если даже не пускают через границу, «откатать» дорогу до последнего забора с той и с другой стороны.

Также не пустила меня Северная Корея, и поэтому я остался без обеих Корей – Северной и Южной. Таким образом, я не попал: в Ливию, Либерию, Сомали и Корею. В 1997 году я завершил «южный контур» Евразии с Африкой и приехал во Владивосток.

Год потерял, решая проблему восточного побережья России – ни пешком, ни на яхте его пройти тогда не удалось. Временно отложил эту проблему и занялся Америками. В Америке все визы мне удалось получить [тогда страны Центральной и Южной Америки были визовы для россиян – прим.ред.] Но из Панамы в Колумбию я не проехал своим ходом – эта зона контролируется наркоторговцами, и там один велосипедист погиб, по-моему Ложкин его фамилия. Также на «перешейке» нет двух дорог, чтобы одна шла по восточному, другая по западному берегу: есть только одно Панамериканское шоссе вдоль Тихоокеанского побережья. И, кажется, только два коротеньких отрезка, где есть дорога по Атлантическому берегу: в Панаме и в Коста-Рике. А так, вдоль Атлантического океана нет второй особой дороги, там болота. К концу 2000 года мне удалось завершить Американский этап (кроме северного побережья).

Итак, основную часть маршрута, где были дороги, мне всё же удалось пройти на велосипеде – там, где не мешали чиновники. Общая протяжённость пройденного контура – около 155 тыс.км. Остался пока северный берег России и Канады, где нет дорог. Это немало -- порядка 30 тыс.км, потому что берега сильно изрезаны.

-- А объезжать Красное море? И Персидский залив?

-- Эти моря я считаю внутренними водоёмами. Также как и Чёрное море. Можно, конечно, подумать, что мне, чтобы миновать Босфор, нужно тысячу километров объезжать Чёрное море, вместо того, чтобы два километра через Босфор проехать! А, может быть, тогда и реки объезжать – ехать по одному берегу, потом через исток и вниз по второму берегу? Нет, этого у меня в программе не было. Я вообще мог и Средиземное море не объезжать, переправиться через Гибралтарский пролив, но тогда контур Европы оказался бы неполным. Все же внутренние заливы и моря – Чёрное, Красное, Персидский залив, когда водное пространство-петля внутри континента - я отрезаю: у меня же путешествие ВОКРУГ ЗЕМЛИ, а не вокруг всех морей, заливов, рек и пр.

-- Долго ли приходилось ждать виз? Где ждать пришлось дольше всего?

-- Ожидание виз, действительно, самое долгое занятие в таком путешествии. Девяносто три страны, а в некоторые пришлось получать визу больше чем по одному разу! Многие и не помнят, что в те годы, когда я стартовал из России в Европу, Шенгенских виз ещё не существовало, и мне приходилось каждую европейскую визу получать отдельно! Мне три с половиной месяца пришлось добывать визу Германии; по паре месяцев ушло на Италию, Грецию… Сейчас многие уже и не понимают, спрашивают: почему бы не взять сразу Шенгенскую визу? Но ведь я стартовал в 1991 году, «шенгена» ещё не было тогда!

Конечно, со временем у меня появился большой опыт получения виз. Но вот даже китайскую визу мне дали только с шестого раза. Первый раз я подался на Китайскую визу ещё в Бангладеш, но мне пришёл отказ. Потом я продолжал в других городах, и в очередной раз я подался уже в Ханое, в четвёртый раз, и опять пришёл отказ. И даже уже не мне пришёл отказ, а МИДу РФ! У меня было письмо от МИДа РФ, что МИД РФ просит МИД КНР выдать визу российскому путешественнику, мне. И опять отказ, а причины не объясняют. Что делать? Я перебрался (перелетел) в Гонконг, он ещё последние месяцы был независимой английской колонией, и виза в него была отдельная (конец 1996 года). И там – то же самое. Пятый отказ. Что делать? По счастью, попался мне полезный человек Давид, был он из Германии, но говорил и по-русски очень хорошо. И он объяснил мне, что нужно пойти в одну фирму, заплатить 800 гонконгских долларов (сумма не фантастическая, около 130 долларов по тем временам) – я так и сделал, и мне выдали визу, причём многократную и на полгода. В чём была причина предыдущих отказов, я так и не понял, а выяснять не стал.

Всего же получение виз оказалось главной задержкой. Стартовав в путешествие, я считал так: общая протяжённость маршрута 220.000 км, пусть я проезжаю 100 км в день, отбрасываем два нолика, получаем 2200 дней, примерно восемь лет. Если исключить северное побережье, тут 160.000 километров, 1600 ходовых дней – четыре с половиной года. А у меня ушло около одиннадцати лет. И более 6 лет я решал всякие бюрократические проблемы! Это же и заезды в столицу, не всегда консульства есть в портовых городах; и у них свои приёмные дни, выходные дни, праздники…

У меня десять паспортов, полных виз. В некоторых есть и вкладные странички (вернее, вшитые) – мне их вшивали в наших посольствах по дороге. Но более половины времени путешествия я потратил на чиновников!

[ Конечно, тем, кто стартует в подобные путешествия сейчас, им сейчас проще – многие страны стали безвизовыми для российского паспорта. Европа ошенгенилась, Южная Америка и Юго-Восточная Азия обезвизела, так что сейчас путешествовать стало удобней и быстрее – прим.ред. ]

-- Всюду ли дорога идёт вдоль берега? Или где-то поднимается в горы?

-- Вдоль берега дороги, как правило, есть, но довольно извилистые, вверх-вниз… А между Эквадором и Колумбией шоссе вообще поднимается за 3000 метров над уровнем моря. Ох и помёрз же я тогда, а ведь это было на экваторе! Потом, в южной части Эквадора, уже дорога спустилась вниз, к тихоокеанскому берегу.

-- Вы стартовали в те годы, когда не было ни Интернета, ни сотовых телефонов… Как вы связывались тогда с родственниками, с Россией?

-- По нескольку месяцев не было у меня никакой связи. Передавал письма, оказии и передачки с нашими моряками, с работниками консульств, посольств российских. Это ж, например, сотни фотоплёнок, я их передавал с маршрута. Некоторые оказии из Южной Америки дошли только сейчас, спустя много-много лет. Большинство оказий дошло. Что-то и потерялось.

-- На что вы фотографировали?

-- На плёночный фотоаппарат. У меня много ещё чёрно-белых фотографий, и плёночных цветных. Помните, был такой фотоаппарат – «Агат»? Он делал 72 кадра на одной плёнке. Вот от него у меня осталось много фотографий. Все эти фотоплёнки теперь у меня в Питере, я их сканировал два года (дети помогли мне в этом). Интересно было бы, конечно, когда-нибудь издать фотоальбом из лучших снимков. А цифровая камера у меня появилась уже в третьем тысячелетии. Скандинавию я уже объезжал с цифровым фотоаппаратом.

-- Планируете ли объехать ещё и Австралию?

-- Мне многие советуют: объехать Австралию, может быть ещё что-нибудь, какие-нибудь острова… Позвольте мне самому решить, что нужно делать. Сперва нужно доделать велосипедную часть. Я соединяю («велосипедным вариантом») крайние достигнутые мною на севере точки. В этом году проехал через Россию до Советской Гавани, в следующем году постараюсь проехать Канаду с Аляской. На этом велосипедная часть почти будет закончена – останутся ещё «дырки» типа Ливии, которые пока по политическим причинам я не сумел проехать и прочее по мере возможности.

Ну и потом остаётся ещё северное побережье. Этим я и займусь.

-- Как же объехать северное побережье? Был, помнится, когда-то велопутешественник Глеб Травин, который в 1930-х годах путешествовал по периметру СССР…

-- Глеб Травин – выдающийся путешественник, но с его поездкой по северному побережью у меня много неясностей. Много вопросов возникает. Какие-то участки он на пароходе проплыл. Какие именно, какова была точная нитка его маршрута – сейчас нельзя установить. При всём уважении к Травину, его маршрутом я следовать не буду.

На велосипеде проехать контуром северного побережья практически невозможно. Я столько думал об этом! Вездеход – тоже плохо, он рвёт тундру, оставляет на ней следы. На лодке обплыть – тоже для меня не подходит, да и долго это, не один год займёт. Я и на яхте пытался, и пешком шёл (на границе Приморского и Хабаровского края), и о снегоходах думал – как местные жители ездят, может быть и мне поехать? Но там тоже проблема, с топливом, его нужно очень много. Я долго, очень долго изучал этот вопрос и склонился к варианту автожира.

-- Автожир? что же это такое?

-- Это типа вертолёта, только маленький. Их на Западе много, уже десятки тысяч. Один-два человека в него помещается. Он безопасней и надёжней вертолёта, и дешевле. А расход топлива – всего 15 литров на 100 км, работает на бензине. А если вдруг двигатель сломается в полёте, то автожир может приземлиться и с неработающим двигателем. Для приземления, и для взлёта, ему нужна совсем небольшая площадка. Я планирую полететь в одиночку, и два запасных бака.

Проблем тут две. Одна проблема – это топливная. Автожиру нужно заправляться, километров хотя бы через пятьсот. А у нас на Севере есть такие места, вот на Таймыре -- между мысом Челюскин и Диксоном, -- где большее расстояние. Значит, нужно как-то это топливо туда заранее завезти, может быть привезти на пароходе, бочки сбросить (на катере на берег доставить) и отметить координаты. Но это очень дорого. Самый дорогой этап получается. Была бы пара миллионов, вот уже бы отправился!

И вторая проблема. Собственно, почему у нас в России нет почти этих автожиров? Всё из-за чиновников. У нас, чтобы полететь, нужно заранее – якобы за 24 часа, но реально за неделю – нужно подать заявление в разные органы, что ты мол хочешь лететь по такому-то маршруту, просишь чтобы тебе разрешили. Потом, если тебе разрешили, ты должен ещё за огромные деньги купить себе прогноз погоды, тот самый, который бесплатно в Интернете есть. И вот тогда ты можешь лететь.

У них, на Западе, всё проще: принцип «открытого неба». Не разрешительная, а уведомительная процедура. Предупредил за полчаса, что летишь, сел и полетел. Поэтому у них автожиров уже десятки тысяч, а у нас почти нет.

Но, конечно, нужна лётная подготовка, права нужны. Я сейчас активно этим интересуюсь, изучаю всё это дело. А про автожиры можно посмотреть на сайте avtogyr.ru. Там и видео выложено, как они летают.

2) БЫТОВЫЕ ВОПРОСЫ

-- В дальних странах используете ли гостеприимство местных жителей?

-- Редко, разве в крайних случаях: какая-нибудь поломка. Мой принцип такой: хочешь поменьше неприятностей? Становись на ночлег подальше от людей! Поэтому вечером отъезжаю уже на пару километров от последней деревни, и там ставлю палатку.

В больших городах я предпочитаю «официальный» ночлег в гостинице, или под каким другим «официальным» прикрытием. В городских парках, на лужайках, на улицах не ночую! Если же в городе, в столице, во время долгого ожидания визы, то часто останавливаюсь у наших соотечественников (им спасибо!), но стараюсь никому не надоедать: не больше двух недель в одном месте!

-- Профилактика малярии?

-- Мне советовали и давали таблетки для профилактики малярии, но я их не пил – попробовал и бросил. И так и не пил этих таблеток, и малярией ни разу не заболел.

-- Питьевая вода – любая ли?

-- Конечно, по возможности стараюсь кипятить. Но в крайнем случае пью и сырую воду. Человек заболевает не от воды, а от того, что его иммунитет не справляется с болезнями.

-- Костёр или примус?

-- Я уже отошёл от костровой «молодёжной романтики». Редко пользуюсь костром. Это и не экологично, и долго, и привлекает большое внимание издалека. Примус – быстро и удобно. Бензиновый. Бензин можно достать везде по дороге.

-- Ехать много лет вдоль моря, жарко, наверное хочется купаться! Не было ли так, чтобы во время купания унесли вещи?

-- Я купаюсь не очень часто. Конечно, совершить омовение в каждом новом море – это, так сказать, святое дело. Но часто купаться – времени нет! Я же занят, еду по маршруту, нужно 100 километров в день проехать. Обычно я считаю так: 111 км проехал – хорошо. Купаться часто в море как-то не тянет. Ну и чтобы вещи унесли, тоже такого не было. Велосипед у меня сразу так не угонишь, он тяжёлый. Но в городе, на базаре, бывает изредка, что-нибудь пристёгнутое отцепят или отрежут. Несколько было таких случаев.

-- А после многих лет в тропических странах, -- в Петербурге не холодно?

-- Наоборот! Меня так утомило солнце, что я и здесь, идя по улице, рефлекторно в тень прячусь!

-- Были ли ситуации с риском для жизни?

-- Понимаешь, ситуация возникает, на 50%, от наших ожиданий. Ждёшь, что тебя убьют, ограбят, зарежут – во многом это и притягиваешь к себе. А если относишься к людям с миром, с добром, с улыбкой, то и их намерения станут мирными (если у них и были нехорошие намерения).

-- В каких странах приставали менты, говорили «опасно, мистер», «давайте мы вас спасём»?

-- О, это часто. Большую проблему в некоторых странах создают эти службы безопасности. В Алжире, я помню, в Бирме, ещё в некоторых странах.

-- Часто принимают за шпиона? Сажают ли в тюрьму, например на сутки или больше?

-- За шпиона принимают часто. Я и смеюсь над ними, говорю – это специально у меня на велосипеде укреплён российский флаг, чтобы вы знали, на кого я шпионю! В бывшей Югославии, в Албании, в Порт-Саиде, в Порт-Артуре меня задерживали, да ещё много где, но потом отпускали. Сутки или больше я не сидел в тюрьме никогда.

-- ДТП приключалось?

-- Два раза только. Один раз в Алжире, я уже говорил, его подстроили местные ГБшники, чтобы меня задержать. И второй раз в Китае, водитель грузовичка проявил дурость. Вообще я езжу очень осторожно. Чтобы попасть в ДТП, нужно, чтобы уровень дурости того водителя (участника ДТП) превысил уровень моей осторожности, что случается очень редко. Оба раза я не пострадал, помяли только велосипед.

-- Если водители настойчиво предлагают подъехать, вместе с велосипедом?

-- Всегда отказываюсь.

-- Если какие-то люди просятся поехать вместе?

-- Отказываю и им. Конечно, в дороге бывают кратковременные попутчики, на день-два-три, из других велопутешественников. Но они обычно быстро «отваливаются», говорят: я в город заеду, какие-то дела порешаю, на почту зайду, потом догоню, -- ну и потом больше я их уже не вижу. Вероятно, для них мой темп слишком напряженный…

-- В газете ["Петербургский дневник" №45(309) от 15 ноября 2010] про вас написано, что в 42 года вы перенесли инфаркт, после чего сели на велосипед. Неужели?

-- Не в 42, а в 33 года, в газете опечатка. Потом, после 33 лет, я занялся велосипедом, а в 42 года уже стартовал.

-- Как относитесь к разным достопримечательностям?

-- Я не экскурсант, я путешественник. Сейчас путешествием стали называть всё, что попало. Человек купил путёвку, поехал на курорт, посидел в гостинице, поехал в автобусе, вернулся на самолёте домой – он как бы путешествует. А у меня всё по-другому. Я прожил в Париже четыре с половиной месяца и ни разу не поднимался на Эйфелеву башню. Что я там, спрашивается, забыл? Там и без меня все бывают. А в Египте на пирамиды тоже не хотел ехать, но тут уже журналисты уговорили: нужно снять, нужна «картинка», а где снимать, как не на пирамидах!

3) ТВОРЧЕСТВО и ОСТАЛЬНОЕ

-- Будет ли книга о путешествии?

-- Да, книга должна быть. Я по дороге наговаривал диктофонные кассеты – дневник. Получилось 120 кассет. Конечно, интересно было бы их расшифровать и на основе этого составить книгу. Даже может быть две книги: одна более короткая, на основе того плана, что вывешено на моём сайте; и потом сделать подробную книгу-«дневник». Некоторые журналисты – было два случая – даже хотели помочь мне в этом. Мы попробовали – они обрабатывали мои воспоминания – попробовали, но как-то плохо получилось. Думаю, вплотную этим заняться после окончания «велосипедной» части.

-- А вообще, сильно докучают журналисты?

-- Они мне порядком надоели, но не просто потому что они спрашивают всё одно и то же, а потому, что они всё путают. Вот, например, я всем говорю: не называйте моё путешествие «кругосветным»! У меня путешествие ВОКРУГ ЗЕМЛИ, да, именно так, ВОКРУГ ЗЕМЛИ. И вот опять приехала ко мне журналистка, и на днях статья вышла: «Вокруг света по-русски» называется. Я же двадцать раз повторял: не пишите «кругосветка», пишите «вокруг земли»! Вот, собрал бы всех вместе этих журналистов, и убил бы! Шутка. Или вот была статья, в центральной прессе: «Как художник Кетов сбежал на велосипеде из СССР». Это заголовок такой. Или вот телевизионщики: «Велосипедист Кетов поставил мировой рекорд, проехал на велосипеде 155 тыс.километров»! Это ж какая глупость! Велогонщики, они по 500 тысяч проезжают.

В моём маршруте главное не то, что он 155 тыс. или сколько-то там километров, а что это единственный, уникальный маршрут, который есть на любой карте мира, даже на самой схематической, на школьной контурной карте! Впервые буквально «вокруг земли» (суши). До меня его никто не делал и даже не предлагал. Вот в этом его уникальность. А журналисты всё путают, задают одни и те же вопросы, и потом опять открываешь газету – и… «кругосветное путешествие Владислава Кетова….»

-- Зная объём предстоящих трудностей, стали ли бы вы стартовать?

-- Я предполагал, что будут трудности. Не думал, конечно, что всё так затянется из-за бюрократии. Я сразу после выезда, в Европе, несколько месяцев делал новый паспорт (у меня был служебный советский паспорт, а мне нужен был не служебный, а общегражданский…) И многое другое. Но невзирая на трудности, я должен был стартовать и должен проехать этот путь!

Я долго к нему готовился. В 1983 году обнаружил этот маршрут. Другого такого нет на Земле! Но никому про него не сказал. Ведь бывает обычно так: мы, русские, что-то изобретаем, а потом другие перехватывают эту идею и уже реализуют. Вот, я искал возможность как-то зарегистрировать, запатентовать эту идею, и спустя несколько лет (в 1988 году) мне удалось это сделать – запатентовать идею в советско-американском фонде «Культурная инициатива». Одиночное путешествие вдоль береговой линии континентов на экологически чистом транспорте.

Но тут важно не только запатентовать, но и проехать, и я должен это сделать, невзирая на все трудности, вот и всё!

-- А кем вы работали в советское время?

-- Я профессиональный художник. Работал оформителем, дизайнером интерьеров, в театре от художника-скульптора до зав постановочной частью. По первой специальности ещё и камнерез.

-- Вы, как художник, наверное, много пейзажей нарисовали в дороге?

-- Нет, я рисую только людей. Портреты людей, которые мне помогали в пути; а также –- для заработка.

-- Просто ли найти за границей место, чтобы спокойно порисовать?

-- Нет, это трудно. Во всей Европе у меня было только пять мест, где удалось нормально и спокойно поработать. Во многих местах – гоняют.

-- Ваши дети не занимаются ли путешествиями? Не изъявляли ли желание поехать с вами?

-- На двоих у нас с женой четыре сына (брак у нас обоих не первый). Дети все взрослые, путешествиями не занимаются. Я, впрочем, подолгу их не видел, когда путешествовал. Дети были в курсе, что их отец путешественник, но о присоединении к проекту речи не было никогда.

Потом дети помогали мне сканировать фотографии, делать сайт – вот он: ketov.ru.

-- Вы религиозный человек? Какая религия вам ближе?

-- Я знаю точно, что существует ВЫСШЕЕ ТВОРЯЩЕЕ НАЧАЛО. Оно настолько выше нашего понимания, что даже называть это словом определённого рода - женского или мужского, уже значит умалять. Да, существует. Но я далёк от официальных религий. Религия – это политическая надстройка над верой.

Я не отношу себя к сторонникам той или иной организованной религии-корпорации. Самый эффективный способ убить хорошую идею – это создать корпорацию по внедрению этой идеи в жизнь!

В то же время, из учений, мне близки некоторые идеи буддизма. И особенно, последняя просьба Будды своим ученикам: «не делайте из моего учения религию!»

-- А были ли вы в советские годы членом КПСС?

-- Нет! Никогда!

-- Вы стартовали из СССР в 1991 году. Как вам Россия, спустя двадцать лет? Изменились ли люди?

-- По большому счёту, люди и за тысячу лет не сильно изменились. Но если внимательней посмотреть, изменения есть. И они негативные. Я сейчас проехал на велосипеде всю Россию до Тихого океана, и вижу: в России у людей не осталось никаких идеалов, даже навязанных! Все идеи, мысли крутятся на уровне шопинга. Так что Россия находится в очень плохом состоянии. Мне кажется, спасти нашу страну может только чудо.

-- Так может надо что-то предпринять? Вот, мы в Петербурге, заберёмся на «Аврору», стрельнем! Устроим революцию!

-- Нет, это не поможет. У нас уже целый век идёт гражданская война. Вы думаете, гражданская война когда закончилась? Воевали с белыми, с кулаками, с вредителями, и весь век продолжаем бороться. ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ТВОРЦОМ, а у нас человек не творец, а борец. Мы всё время с кем-то боремся. Вот уже сотню лет!

-- Проблема только у нас, или во всём мире вообще?

-- Проблема вообще во всём мире, в политическом устройстве общества. Политическое устройство – это пирамида. Всякая политическая конструкция имеет, можно так сказать, в основе кристаллическую модель. Кристаллические структуры это закрытые системы. А жизнь – это открытая система, она апериодическая, т.е. гармонически организованная. Нельзя живое загонять в закрытую структуру. Политическая организация общества неверна в принципе. Все чиновники, бюрократы, военные, политики, всё это проявления неправильной политической структуры. Но революциями её переделать нельзя – получается другая политическая структура, вот и всё. Жизнь нужно гармонизировать снизу, постепенно, без революций.

-- Есть ли какие-нибудь страны, где общество устроено более гармонично?

-- Мне кажется, что есть. Политические структуры есть везде, но на мой взгляд, например, Канада – одна из более гармоничных стран. А вот у нас, увы, всё очень плохо. Уж поверьте, я побывал в 93-х странах, но на мой взгляд, у нас общество устроено самым нелепым образом! Мы вечно боремся! Вечно преодолеваем какие-то трудности! Сперва создаём, а потом героически их преодолеваем!

-- И какой же вы дадите нам совет?

-- Мой главный совет – никаких советов! Живите, думайте собственной головой. И не ждите, что вам кто-то истолкует, как вам жить.

Все проблемы решайте творчески. Я уже говорил, что ЧЕЛОВЕК СОЗДАН ТВОРЦОМ. У этой фразы есть два значения. В зависимости от того, большая или маленькая буква «Т» в слове ТВОРЕЦ. Так вот, решая свои повседневные проблемы, не забывайте, что человек – не только тварь, но и тоже – ТВОРЕЦ!

( Изобретал вопросы и записывал ответы Антон Кротов 17-19 ноября 2010. С-Петербург-Москва)