Про российское купечество много написано негативного, в первую очередь иностранными авторами.

Британец Дональд Маккензи Уоллес (Donald Mackenzie Wallace, 1841 — 1919) в 1870 году приехал в Россию, где жил попеременно в Петербурге, Москве и Ярославле, неоднократно предпринимал путешествия по стране и в течение шести лет наблюдал учреждения, социальный и политический строй России, для чего изучил русский язык, знакомился с русской литературой и даже имел терпение прочесть всю многотомную историю Соловьева. В 1876 году вернулся в Англию и написал двухтомный труд "Russia", выдержавшей в Великобритании 10 изданий. Британская энциклопедия до сих пор считает этот труд классическим.

Вот что рассказал миру писатель о российском купечестве: "Двумя большими недостатками в характере русских купцов, как класса, согласно общему мнению, являются их невежество и бесчестность. Относительно первого разных мнений быть не может. Что же касается бесчестности, которая, как говорят, столь обычна у русского торгового класса, то здесь составить точное мнение трудно. В том, что происходит огромное количество бесчестных сделок, нет сомнения, но нужно считать, что в этом деле иностранец является излишне строгим и забывает, что торговля в России только выходит из примитивного состояния, в котором твердые цены и умеренный заработок были неизвестны."

Такую же безотрадную картину купеческой бесчестности и плутоватости дает в общем и русская литература.

Но существовали и другие точки зрения. Предприниматель, издатель, общественный и государственный деятель Павел Афанасьевич Бурышкин (1887-1953) не принял Октябрьской революции 1917 года и покинул Россию. В эмиграции им был красочный очерк "Москва купеческая". Бурышкин считал: "Если бы торговое сословие и в прежней Московии, и в недавней России – в годы пребывания в ней Макензи Уоллеса – было бы на самом деле сборищем плутов и мошенников, не имеющих ни чести, ни совести, то как объяснить те огромные успехи, которые сопровождали развитие русского народного хозяйства и поднятие производительных сил страны. Русская промышленность создавалась не казенными усилиями и, за редкими исключениями, не руками лиц дворянского сословия. Русские фабрики были построены и оборудованы русским купечеством. Промышленность в России вышла из торговли. Нельзя строить здоровое дело на нездоровом основании. И… результаты говорят сами за себя: торговое сословие было в своей массе здоровым, а не таким порочным, как его представляли легенды иностранных путешественников".

Такое длинное предисловие к материалу обусловлено тем, что я встречал много храмов на Руси, построенных на купеческие деньги.

Не был исключением храм Николая Чудотворца в Раненбурге, ныне Чаплыгине, построенный по инициативе и на деньги Игнатия Леонтьевича Калашникова.

12 августа 1848 года крупнейший раненбургский торговец, купец 2-й гильдии Игнатий Леонтьевич Калашников (его торговые обороты составляли до 150 тысяч рублей в год) обратился к Преосвященному епископу Рязанскому с прошением о дозволении построить "новую каменную церковь во имя Святителя и Чудотворца Николы". На благое дело Игнатий Леонтьевич готов был пожертвовать 35 тысяч рублей серебром.

После долгих согласований – за это время Игнатий Леонтьевич успел преставиться – в октябре 1850 года проект был утверждён, разрешение выдано. Церковь строилась при участии сына – Леонтия Калашникова. В 1855 году храм освятили в честь Чудотворца Николая с двумя приделами Игнатия и Леонтия. Сила купеческой династии, семьи в том и состояла, что сын всегда отвечал за отца, продолжал его дело, выплачивал его долги, и наоборот.

Этот храм мне повстречался первым в Чаплыгине. Сначала я услышал мелодичный перепев колоколов, а затем увидел сам храм.

А ведь после революции 1917 года Никольский храм был закрыт. Несмотря на то, что в помещении храма располагался клуб, но колокола еще долго никто не трогал. Но в начале 1930 года колокола по требованию общественности, как часто такая формулировка звучала для прикрытия действий властей, сняли для переплавки в трактора. Абсурд...

После клуба в храме квартировали сетевязальная артель "Красное знамя", а после неё — красильный цех и склад сырьевого материала швейной фабрики.

Изуродованная церковь была возвращена верующим в начале нынешнего века и приведена в божеский вид. Когда я был в городе — люди массово приезжали и приходили к храму.