Таршин — это «город одной достопримечательности» в чистом виде. В его черте находятся руины знаменитых мегалитических храмов (Tarxien temples), популярные не только среди туристов, но и местных жителей – в основном младшего школьного возрастаю. Так что недостатка в посетителях город не испытывает; другое дело, что не всем придет в голову искать что-то любопытное в нем за пределами его главного музея. А между тем Таршин – это старинное мальтийское поселение со своими уникальными деталями, полноценная глава в учебнике мальтаведения.


Попасть в Таршин можно с разных сторон – это своего рода «проходной двор» для нескольких автобусных маршрутов. Один из путей проходит по обочине шоссе Баррани (Barrani) между двумя городами. Справа Рахаль Дждид (Rahal Gdid, мальт. «Новый город»), а слева, за неширокой полосой оживленного «хайвея», обсаженного кипарисами, — самый настоящий «Город мертвых», главное кладбище Мальты Аддоллората (Addollorata).

И тот, и другой гордятся своими главными храмами. Церковь Нового Города легко опознать по ее серебристым куполам, а кладбищенскую – по острому неоготическому шпилю. С обочины шоссе хорошо видны и террасные поля Аддолораты, вот только вместо картошки и капусты на них аккуратными рядами растут надгробия. У смерти, в отличие от природы, любой год – урожайный.

...Шпиль кладбищенской часовни идеально подошел бы для насаживания на него грозовых туч и серых облаков. Пусть природа оплакивает мертвецов там, где это уместнее всего! Но облака плывут себе по небу, не задерживаясь над кладбищем... Зачем без толку поливать мраморные кресты и бетонные плиты, когда живым полям, садам и рощам дождь нужнее?

Мы доходим до первого большого перекрестка и резко сворачиваем на улицу Hal Luqa, прочь от Аддолораты. Переходим дорогу и попадаем , наконец, в Таршин.

Широкие прямые улицы с большими, и даже слишком, особняками в стиле «Мой дом – моя крепость». Окраины любой мальтийской деревни похожи друг на друга, и Таршин не исключение. Как-то даже не верится, что за ними скрывается старинное поселение, которое признали самостоятельным приходом в конце 16 века. Однако уже через пару кварталов городской пейзаж меняется: улицы сужаются, искривляются и оканчиваются симпатичными тупичками. Дома, как молодящиеся старушки, хвастаются друг перед другом винтажными — дверными молотками, оконными решетками, арками, нишами, каменными вазами на плоских крышах... Мы находимся рядом с историческим центром Таршина. Ну, теперь-то вы готовы поверить, что год его рождения – 1592?

Путь сам собой выводит на маленькую торговую площадь, которая так и называется — Misrah is-Suq. Здесь в воскресное «послеобеда» вместо лоточников теснятся припаркованные машины завсегдатаев ближайшего бара. Два аккуратно одетых старичка делают вид, что ищут неисправность в моторе старенького «морриса майнора», но их истинные намерения легко разгадать. Их заинтересовал появившийся на площади немальтийской внешности человек с фотоаппаратом, а из темноты бара за ним не так легко вести наблюдения.

За следующим поворотом на нас неожиданно и щедро наваливается громада приходской церкви. Со дна узких и затемненных, как русла мальтийских вади, улиц она не видна. И вот, оказывается, что храм, он же сердце деревни, от нас в двух шагах...

Как и большинство деревенских храмов, церковь Таршина непропорциональна размеру площади, на которой стоит. Кажется, что раньше она стояла где-то на посреди полей, а потом зачем-то перенесена на толстенных тросах в центр деревни. Уж слишком она велика для такого крохотного пространства и подминает под себя и особняки, и банд-клубы, и лавки, и пабы на центральной площади...

Такая религиозная гигантомания объясняется очень просто. Церковь на Мальте до самого недавнего времени была одним из столпов народной самоидентификации. В изолированной от всего мира мальтийской деревне, населенной неграмотными крестьянами и ремесленниками, все новости и события так или иначе крутились вокруг приходской жизни, а капиллан был «властителем дум» и даже судеб прихожан (недаром еще лет пятьдесят назад ни один молодой человек не могу устроиться на работу без рекомендательного письма своего приходского священника). Конечно, среди местных клириков, надо отдать им должное, попадались и весьма даровитые люди. Национальный поэт Мальты Карм Псайла и ее национальный герой Микель Шерри были выходцами из духовного сословия.

Продолжение следует