Руководствуясь правилом "не держи все яйца в одной корзине", банк, где работает моё подразделение, решил его и другие важные для себя структуры вывести из Шарлотта (
Шарлотт: превращение города в финансовый центр США), где расположен головной офис, и распределить по своим филиалам в США. По логике, если какие-то штаты окажутся закрыты на карантин, работа других подразделений продолжилась бы. Пандемия не повод останавливать жизнь, и глядя на Европу и всё более пессимистичные прогнозы касательно экономического спада из-за карантина, я всё сильнее убеждаюсь в этом.
Эвакуа... кхм... то есть, стратегическая перегруппировка смахивала на то, как Германия в годы войны выводила производство из крупных городов, подвергавшихся бомбардировкам, в сельскую местность или под землю, в рудники и шахты. Так я и мои сотрудники оказались... благо, не под землёй, но в доселе неведомом мне городе Талса в штате Оклахома.
Организация переезда хромала на обе ноги. Так я ещё никогда не летел куда бы то ни было с тремя пересадками, тем более в пределах одной страны. Последний рейс оказался отложен на следующий день, а багаж с вещами, в лучших традициях, потерян. И вот после по-апрельски жаркого Шарлотта мы оказались в холодной и промозглой Оклахоме в летней одежде, что навеяло моим коллегам ассоциации с...
Дорога слёз
Оказалось, что мы не первые, кто был, так сказать, сослан сюда не по своей воле и кто был вынужден терпеть лишения в дороге: эти земли видели куда более трагическую историю индейцев, которых алчность и жестокость американцев отправили в пустые, необжитые и негостеприимные земли будущего штата Оклахома.
И колонизаторы-англичане, и позже американские граждане не особо церемонились с индейцами, ведь те жили на землях, которые можно было бы использовать в сельском хозяйстве и для заселения. Первоначально, изгнание индейцев пытались уместить в некие рамки законности, устанавливая, к примеру, границу, за которой индейцы могли бы "спокойно" жить. При президенте Эндрю Джексоне (на купюре в 20 долларов) даже видимость приличий ушла: в 1830-м году был принят закон о переселении индейцев, после чего индейское население США было вынуждено добровольно-принудительно покидать насиженные места и отправляться в долгий путь, унося на себе нехитрый скарб, терпя непогоду, голод, болезни, смерть и нападения американцев, жаждавших отнять даже то немногое, что у них было. Это и была "Дорога слёз", которой индейцы пришли на территорию нынешнего штата Оклахома, бывшего в то время Индейской территорией.
Одним из индейских народов, выселенных на Индейскую территорию, были маскоги, которые сами себя называли крики (от английского Creek — "ручей"). Отправляясь на чужбину, крики старались взять с собой и часть своего мира, обеспечив новому месту некую культурную и территориальную преемственность. В частности, они взяли угли из священного костра и принесли их с собой в Оклахому, где зажгли новый церемониальный огонь у дуба на вершине холма, который был выбран старейшинами в качестве нового места собрания. Таким образом, в 1836 году была образована деревня Талласи (Tallasi), название которой означало "Старое место" и позже превратилось в Талса. Кроме того, название стало следствием отношения индейцев к переселению: они не покидали свою прежнюю родину, а перенесли её в другое место.
Дуб советов племени крик, вокруг которого была основана деревня племени, ставшая впоследствие городом Талса
Памятник в виде огня рядом с Дубом советов на месте, где был разожжён церемониальный огонь племени. На этом месте представители племени
Тот дуб (Council Oak — Дуб советов) сохранился и по сей день. Свою церемониальную роль для племени он играл до самого конца 19-го века, однако и по сей момент крики проводят ежегодное празднование в память об их прибытия на это место.
Однако надежды индейцев продолжить жить на новой земле по старым традициям были напрасны, так как столкновение цивилизаций неизбежно слабого подчиняет сильному. В конце 19-го века оказалось, что индейцы буквально живут на ценнейшем в 20-м веке ресурсе.
Нефтяная столица мира/Oil Capital of the World
Если вы, как и я недавно, не знали о том, что Оклахома была Саудовской Аравией своего времени, то это нормально: в первой половине 20-го века автомобилей было сравнительно немного, пассажирской авиации практически не было, корабли использовали уголь, а потому нефтяные запасы Оклахомы, казавшиеся неисчерпаемыми в 20-30 годы прошлого века, истощились к 1970-м.
Однако нефтяная эра оставила следы. Даже на флаге города
Флаг города Талса
Жёлтая линия и капли как раз и представляют собой нефть. И хоть мы привыкли называть нефть "чёрным золотом", однако её цвет зависит от химического состава, варьируясь от жёлтого и янтарного у лёгких сортов и до чисто чёрного у тяжёлых сортов с высоким содержанием серы.
Даже местные пивоварни всё ещё двигают нефтяную тему. К слову их продукт по цвету как та самая оклахомская нефть.
А у выставочного центра в Талсе высится Golden Driller (Золотой бурильщик). 23-метровая скульптура опирается рукой на настоящую нефтяную вышку, которую перенесли с истощённого месторождения и ставшей для статуи столь нужной третьей опорой.
Изначально, такая статуя создана была в 1952 году для международной топливной выставки (International Petroleum Exposition, IPE). Та скульптура не сохранилась, но в 1959-м году была создана её копия для проведения новой выставки, а с 1966 года уже основательно построенный третий бурильщик занял своё место у входа Tulsa Expo Center, — выставочной площадки, где и проводились выставки.
Но самый видный след нефтяной эры в Талсе это район Oil Capital Historic District.
В 1901 году появилась первая скважина, позже был открыт целый нефтеносный бассейн, и нефтедобывающие компании стали появляться как грибы после дождя. Вскоре добытчики и переработчики стали строить себе впечатляющие штаб-квартиры, соревнуясь друг с другом. Многие из подобных зданий в стиле ар-деко были признаны историческими зданиями, что в дальнейшем спасло их от сноса.
Сливки снимали также страховщики, банки и промышленники, которые также внесли вклад в архитектурное обогащение Таксы. Этот бум даже Великая Депрессия не смогла остановить: население Талсы возросло с нескольких тысяч в 1901 году до 140 тысяч человек в 1930.
Однако в 1970-ые с истощением запасов ушли и компании, а посему и небоскрёбы многие стали пустовать, и было выгоднее их снести, чем поддерживать. Так нынешний центр Талсы это бледное подобие того, каким он было в 30-50-е годы 20 века, так как спасти удалось совсем немногое, в основном, лишь признанное исторической ценностью. Есть в Oil Capital Historic District два здания, построенные в один и тот же год, но чья судьба после ухода нефтяников в 70-е годы сложилась по-разному.
Так, к примеру это здание, построенное в 1918-м году для богатого нефтедобытчика Роберта Макфарлина считалось одним из самых богатых и технически обустроенных в городе в своё время.
McFarlin Building Построено в 1918-м для нефтепромышленника Роберта Макфорлина в начале нефтяной эпохи в Талсе
Будучи занесённым в Национальный реестр исторических мест, оно избежало сноса, было реконструировано и сохранилось почти в первозданном виде как часть исторического района. А вот другое здание не смогло избежать переустройства.
Здание с зелёной крышей — 156-метровый небоскрёб Mid-Continent Tower.
Небоскрёб Mid-Continent Tower тоже был построен в 1918 и тоже для нефтяного барона, однако изначально мог похвастаться лишь 16-ю из своих 36 теперешних этажей. Будучи точно так же занесённым в Национальный реестр исторических мест в 1979 году, в 1984-м году здание подверглось тотальной реконструкции, когда прежнее 16-этажное здание стало, фактически внутренностями новой башни, которая построена, тем не менее, с сохранением той же стилистики и элементами оформления. Для США это обычная практика достраивать здания, сохраняя стилистику, поэтому никто не видит в этом чего-то дурного.
Внутреннее убранство Mid-Continent Tower впечатляет.
Вот так исторический район города расцвёл в начале 20-го века, потянув к успеху и процветанию и весь город за собой, а затем умер, вынудив город, фактически, реанимировать его и приспосабливать пустующие небоскрёбы к новым реалиям, привлекая в них новый бизнес. Талса беспрерывно поднималась по лестнице успеха весь двадцатый век, даже когда другие оступались и неоднократно падали. Уход же нефтедобычи совпал по времени с началом деиндустриализации в США, поэтому когда уже Талса скатилась, некому было над этим смеяться, поэтому город встал, отряхнулся и медленно начал подъём снова.
