Урок истории
В Москве на Красной площади высится памятник гражданину Минину и князю Пожарскому – спасителям Отечества в Смутное время. 400 лет назад они привели к победе народное ополчение, освободившее столицу от чужеземных захватчиков и их русских пособников. 4 ноября 2009 года в Суздале в Спасо-Евфимиевом монастыре был торжественно открыт и освящён мавзолей-часовня Дмитрия Пожарского.
Разве не удивительно, что за четыреста лет в биографии Дмитрия Пожарского не появилось ни единого пятнышка! Она чиста, как белый мрамор его мавзолея-часовни в Суздале. А всё по тому, что он не давал повода современникам усомниться в его честности и порядочности.
«Он многую службу и дородство показал, нужду терпел многое время, а на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твёрдости разума своего крепко и непоколебимо безо всякой шатости», – отозвался о нём царь Василий Шуйский.
Сам-то Василий Шуйский ещё тот был интриган.
Будучи боярином знатного рода, он плёл козни против царя Бориса Годунова. Не без его участия в июне 1605 года был свергнут, а затем убит юноша-царь Фёдор Борисович Годунов. Всего-то полтора месяца продержался он на царском престоле. Не препятствовал Василий Шуйский, чтобы под звон колоколов встретила Москва беглого монаха Гришку Отрепьева, занявшего трон под именем чудесным образом спасшегося в Угличе от рук убийц царевича Дмитрия Ивановича. И его объегорил хитрец Шуйский. Спустя одиннадцать месяцев после воцарения, скинули самозванца москвичи, возмущённые наглостью поляков, которых Лжедмитрий I привёл с собой.
Вот тут-то Василий Шуйский и сделал ход конём, став в июне 1606 года царём.
Он был помешан на заговорах. И неспроста. Им мало кто был доволен. Главными причинами недовольства были некорректный путь Василия Шуйского к престолу и его зависимость от кружка бояр, его избравших и игравших им как ребёнком.
А вот князь-воевода Дмитрий Пожарский в грязные игры не играл. Поэтому не замарался.
Но в бой за общерусское дело Дмитрий Пожарский шёл без сомнения. Отвагой свой на улицах объятой пожаром Москвы, которую подожгли поляки по наущению бояр-предателей, чтобы подавить в марте 1611 года восстание москвичей, он снискал уважение.
Дольше всех держались ратники Дмитрия Пожарского на Сретенке. «Весь день с той стороны он не дал жечь город и, изнемогши от великих ран, пал на землю», – описан на мемориальной плите мавзолея подвиг Дмитрия Пожарского в том жестоком бою с врагами.
Соратники увезли впавшего в беспамятство воеводу из горящей Москвы в Троице-Сергиев монастырь, а оттуда, лишь он немного оправился от ран, в село Юрино – родовое имение Пожарских в Нижегородском уезде.
На белокаменной плите на восточном фасаде мавзолея Дмитрия Пожарского описана история создания Второго народного ополчения:
«Из всех городов только в Нижнем Новгороде надумали, как помочь Московскому государству. Нижегородец, имевший торговлю мясную, Козьма Минин, называемый Сухорукой, обратился к людям: Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жён и детей закладывать, бить челом тому, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником. Нижегородцам же всем его слово любо было и послали бить челом к стольнику, воеводе Дмитрию Михайловичу Пожарскому».
К нему в село Юрино 28 октября 1611 года прибыла делегация во главе с наместником Вознесенского Печерского монастыря архимандритом Феодосием.
«Дмитрий Михайлович Пожарский умел находить общий язык с людьми всех сословий – от холопа до боярина», – пишет о нём современник, объясняя, почему нижегородцы были единодушны относительно его кандидатуры. Пожарский же согласился стать военачальником при условии, если хозяйственными делами ополчения будет ведать Кузьма Минин.
Минин и Пожарский прекрасно дополняли друг друга. Их стараниями в феврале 1612 года был образован «Совет всея земли» — временное правительство России до избрания Земским собором в марте 1613 года царём Михаила Романова. Вместе они прошли во главе Второго ополчения под красным стягом с изображением Спаса весь путь от Нижнего Новгорода до Москвы, разгромили в августе 1612 года отборное войско гетмана Ходкевича и в октябре 1612 года вынудили осаждённых в Кремле поляков капитулировать. Вместе они вошли в историю как освободители Отечества. Вместе они застыли в бронзе на памятнике, воздвигнутом скульптором Мартосом на Красной площади в Москве. На пьедестале памятника замечательные слова: «Гражданину Минину и князю Пожарскому Благодарная Россия Лето 1818».
И горько мне было узнать, что усыпальницу Дмитрия Пожарского на его малой родине в Суздале неблагодарные потомки один раз потеряли, другой раз вовсе уничтожили.
Тринадцать лет назад, ремонтируя западную стену Спасо-Евфимиева монастыря, рабочие обнаружили шесть надгробных плит. Кое-где на камне сохранились слова. Прочитав их, реставраторы поняли, что перед ними плиты с утраченной почти два с половиной столетия назад родовой усыпальницы князей Пожарских – Хованских!
Впервые эта родовая усыпальница упоминается в «Новом летописце»: в Лето 1612, когда ополчение шло из Ярославля на Москву, «князь Дмитрий Михайлович… пошел в Суздаль помолитца… и у родительских гробов проститца». Из описи Спасо-Евфимиева монастыря за 1660 год следует, что возле Спасо-Преображенского собора находилась общая усыпальница князей Пожарских и Хованских. Она была двухъярусной: внизу находились захоронения, а вверху – монастырская ризница.
Здесь и был погребён в апреле 1642 года Дмитрий Михайлович Пожарский. Царь Михаил Фёдорович Романов, чтя его великие заслуги, «провожал гроб сего незабвенного боярина и почтил оный слезами своими».
Прошли годы…
В 1850 году в Суздаль приехали великие князья Николай и Михаил Николаевичи Романовы. Они пожелали посетить могилу князя Дмитрия Пожарского. Монахи Спасо-Евфимиева мужского монастыря лишь руками развели: «Не знаем, где он похоронен». Чем неприятно удивили августейших гостей. Шутка ли – быльём поросло место погребения полководца, которому Отчизна обязана освобождением, а правящая династия – царской короной. Император Николай I, узнав об этом, был возмущен забвением национального героя. И распорядился отыскать гробницу Дмитрия Пожарского.
Вышло вот как…
В 1682 году со смертью Юрия Ивановича Пожарского – внука Дмитрия Михайловича – род князей Пожарских пресекся по мужской линии. Некому стало заботиться о могилах предков. Монастырское начальство тоже не проявило должной заботы об усыпальнице величайшего из людей России. Итог печальный: в 1765 или 1766 году усыпальницу «за ветхостью» сломали, а надгробные плиты употребили на церковные строения.
Во исполнение государевой воли летом 1851 года известный археолог, граф Алексей Уваров провёл раскопки на территории Спасо-Евфимиева монастыря рядом со Спасо-Преображенским собором. В указанном месте под землёй он обнаружил бутовые стены какой-то усыпальницы. В ней в три ряда стояли кирпичные склепы и каменные гробницы.
Одна белокаменная гробница отличалась от прочих. Она находилась внутри кирпичного «чехла», а сверху над ней возвышался сильно повреждённый свод. Над верхней плитой была разостлана береста, что свидетельствует об особой заботе.
С позволения императора Николай I и Святейшего Синода была создана специальная комиссия. 23 февраля 1852 года члены комиссии провели тщательный осмотр гробницы. Тело усопшего было покрыто остатками богатого боярского одеяния: шёлковым узорчатым саваном, на груди сохранились куски шёлковой одежды с золотым узором, в средней части тела был заметен шёлковый вышитый пояс, на левом бедре – шитая золотом кайма кафтана и левый кафтанный разрез, шитый золотым шнурком.
Комиссия сделала заключение: «нет никакого повода сомневаться в том, чтобы данная гробница не заключала в себе праха князя Дмитрия Михайловича Пожарского».
19 мая 1852 года император Николай I объявил добровольную подписку по сбору средств для сооружения на этом месте памятника – дабы он «был достойным на месте погребения великого человека». Сам он внёс вклад как частное лицо. В объявленном конкурсе победил проект профессора Академии художеств Алексея Горностаева. Он предложил построить мавзолей-часовню из белого мрамора, украшенный искусной резьбой, бронзовыми рельефами, мозаичной иконой Спасителя и надписью на фронтоне: «Боярину князю Дмитрию Михайловичу – благодарное потомство».
Часовня над усыпальницей Дмитрия Пожарского была открыта и освящена 2 июня 1885 года. Вплоть до Октябрьской революции мемориал был местом паломничества. Но в 1933 году кого-то из коммунистических начальников покоробили слова «боярину князю» на фронтоне памятника. Часовню разобрали до основания, а затем её мраморные плиты использовали для строительства Дома Советов в Москве. Чудом уцелели рельефы с бронзовой двери и мозаичный образ Спасителя во славе. Место же захоронения национального героя было утрачено вторично – аж на 75 лет.
Наконец, наступило время собирать камни.
Летом 2008 года были организованы археологические раскопки на территории Спасо-Евфимиева монастыря. Российские археологи пошли тем же путем, что и граф Уваров в 1851 году. Путь оказался верным. Вандалам советской эпохи можно отпустить половину грехов только за то, что они, уничтожив часовню Дмитрия Пожарского, не тронули его гробницу и гробницы его предков.
Над местом вновь обретённого погребения национального героя в день его рождения 1 ноября 2008 года был установлен памятный крест. Рядом установлена единственная уцелевшая мраморная плита с уничтоженной в 1933 году часовни.
Чудесная часовня, которую я видел в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, является точной копией памятника-часовни работы Алексея Горностаева. Воссозданный мавзолей с надписью на фронтоне «Боярину князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому – благодарное потомство» был открыт и освящен 4 ноября 2009 года в День народного единства в присутствии Президента России Дмитрия Медведева.
Александр Сысоев
