Начало: 
А на Новый год в Киммерии цвели подснежники…
Предыдущий день: Однажды в Коктебеле
Несколько лет назад, путешествуя по окрестностям Коктебеля, мы обратили внимание, что кроме автобуса на Курортное, до Коктебеля из Феодосии можно доехать и на автобусе с загадочным маршрутом «Урочище». Любопытство наше, куда ходит этот автобус, наши тогдашние хозяева не удовлетворили – мол, смотреть там нечего, да и не пустят туда, там «закрытая» военная часть. Ну мы и забыли об этом на время, благо посмотреть вокруг Коктебеля можно много чего – до сих пор всех интересных мест не облазили.
Но вот летом 2008 г. мы пошли на Эчки-Даг новым маршрутом – от перевала, что не доезжая Солнечной Долины – по вершинам всех Трёх Братьев. И с первой же вершины на нашем пути – Куш-Кая – открылся потрясающий вид на долину севернее судакской дороги, окружённую незнакомыми и, на мой взгляд, непохожими на здешние скалами. Наш проводник просветил нас, что это посёлок Краснокаменка, ранее Кизилташ, он же – то самое Урочище. И подсказал, что чтобы попасть на эти скалы, надо выходить из автобуса на остановке у памятника, а там за бетонной плитой вверх в лесу ведёт тропка…
Конечно, мы не удержались и залезли вверх. Тропка, правда, постоянно терялась, но кое-как вдоль колючек мы залезли к вершине Сочарикон-Кая, полюбовались роскошными видами и, не покоряя Космос (Сандык-Кая), ретировались вниз – времени было в обрез. Но пообещали себе обязательно вернуться в Кизилташ.
Ещё как вернулись! Причём зимой. В снегопад. Пятого января (2010 года). Идти в горы в такую погоду мы посчитали глупостью (хотя позже людей на вершинах мы видели – издалека), поэтому решили посетить монастырь – собственно с чего все и начинают знакомство с Краснокаменкой.
Для начала мы проникли на территорию войсковой части, причём украинской, где и были задержаны. Но не сразу. Дело в том, что мы доехали до конечной остановки автобуса, а надо было выйти на предыдущей, где специально для туристов стоят стрелки-указатели. Но об этом мы узнали позже. А пока мы знали только, что тропа к монастырю начинается от какого-то «Дизеля» с цифрами «1956» на трубе. Огляделись по сторонам. Труба была далеко, возвращаться к ней не хотелось.
А прямо за домиками мы нашли поле, стадион, за которым GPS-навигатор показывал асфальтовую дорогу прямо к монастырю!
Правда, всё же тень сомнения в правильности этого пути у нас зародилась: со стадиона мы наблюдали военных, что-то типа КПП и прочие не огороженные колючкой здания. И хотя мы никаких колючек и КП не преодолевали – ну было какое-то оборванное недоограждение – мы по любопытным взглядам военных, скорее, почувствовали, что мы находимся на территории в/ч, и нас за это по головке не погладят.
Именно поэтому мы и не пошли на выход через КПП, а по тропочке перебежками упёрлись в двойную колючку, в которой нашли «спасительную» дырку. За ней, как и обещал GPS, поднималась в горы нужная нам дорога. Правда, недолго мы были уверены в ней – по краям от обочины стали появляться всякие военные объекты, техника, колючки стало гуще, а часовых чаще. Прикинулись местными и ускорили шаг – авось, проскочим.
Справа появились ограждённые штольни. «Смотри, Лена, здесь находилась база хранения ядерного оружия – ЦБХ». «Стоять»! Нам? Какое-то движение за ограждением. Часовой в тулупе пытается залезть по лестнице в сторожевую башню, но рядом несколько офицеров, и на нас никто не смотрит. «Пойдём, это они между собой, наверное». И опять: «Стоять»! Часовой из башни вылезает уже с автоматом. Оп-па, влипли! Офицеры на нас по-прежнему внимания не обращают. На всякий случай, отключаю мобильник, GPS и прячу их в карманы поглубже. Робко пытаюсь узнать: «А долго стоять-то»? «Сколько скажут!», – рявкнул охранник. Но, наконец, офицеры закончили своё совещание и вышли к нам. Нам повезло – там оказался сам начальник штаба, которому мы объяснили, как здесь оказались. Подоспевшему патрулю он велел проводить нас к КПП, взять объяснительные, да отпустить. Неизвестно сколько бы нас «мурыжили», не окажись его на месте или будь он не в настроении, а так отделались часиком объяснений да фотографированием в архив – «встретите этих людей, будьте бдительны – возможно, они диверсанты». Ведь мы умудрились пройти почти насквозь самую секретную часть, дойти до самых охраняемых объектов, а отделались лёгким испугом.
Повеселили охрану фотографиями секретных кошек, так нам ещё и объяснили, как всё-таки дойти до монастыря, и напутствовали непременно там побывать. Ну а тем, кому интересна история «Феодосии-13» и что за секретный объект мы посетили, рекомендую поискать в Сети статью М.Н.Изюмова «О чём молчит кизилташское ущелье» и вообще сайт «Кизилташ».
Так мы выяснили, что основные штольни, расположенные в недрах горы Горданлы и сейчас являются закрытым объектом. Несмотря на то, что с июля 2007 года бывший военный городок официально стал обычным посёлком Краснокаменка.
Кстати, оказывается, получить примерное представление о масштабах и конструктивных особенностях подземных сооружений бывших хранилищ можно вполне легально. Теперь мы знаем, что недалеко от западного выезда из посёлка в горе есть небольшой тоннель с несколькими боковыми штольнями, в которых размещались климатические установки и хранилища боеголовок. В своё время, как и другие брошенные объекты, его не преминули разорить охотники за металлом – вывезли даже рельсы. Вряд ли мы увидим что-то новое в сравнении с балаклавским заводом 825, а уж тем более с объектом 221 в Алсу, но всё же в ближайшем будущем постараемся засунуть свой нос и сюда.
Но вернёмся к нашим приключениям. Покинув КПП, мы направились к «Дизелю». И правда, есть указатели и тряпочки. Специально для таких как мы. Перед электростанцией поворот направо и небольшой карман. Правее кармана и немного вверх ворота с живописной колючкой – нам туда. Держимся забора и двигаемся вдоль красных лоскутков ткани на деревьях. Здесь тропа уже торная – есть и скамеечки для отдыха и ступеньки с перилами. И вот уже внизу за деревьями видно сторожевую башню с задержавшим нас охранником и за многорядным ограждением шахту, до которой мы почти дошли, и у которой кончилась бы наша дорога. Всё равно бы мы не прошли сквозь эти колючки, а до монастыря уже рукой подать – несколько вновь выстроенных зданий, среди которых видно и храм.
Идём налево мимо сторожевого Рекса, благо он на привязи, впрочем, все пишут, что он весьма дружелюбен. Сначала по бетонной дороге к колодцу, вода из которого якобы излечивает болезни глаз. С удовольствием пьём, умываемся. Следуем дальше, точнее, немного назад. Слева от недавно построенной деревянной церкви Успения Божией Матери колоритная лестница с не менее колоритным каменным крестом. Снег валит хлопьями и хрустит под ногами – даже не верится, что мы в Крыму. Не хочется разрушать пушистый покров, но любопытство ведёт нас вверх по лестнице к монастырскому кладбищу. А чуть выше вход в сказочный грот, с другой стороны которого каменный карман с заснеженным деревом – и откуда-то сверху в этот колодец медленно опускаются снежинки. Кажется, этот грот и называют Разбойничьей пещерой, связывая её (как и многие другие) с легендарным разбойником Алимом.
Из грота, меж тем, открывается чудесный вид на Кизилташскую долину и верхний – секретный городок со всеми его войсковыми частями. Как я уже говорил, возрожденный Кизилташский монастырь непосредственно граничит с территорией воинской части, и отделен от нее плотным заграждением из колючей проволоки. Посетителям приходится пользоваться обходной тропой. К тому же в январе 2009 года Министр обороны Украины, оказывается, издал специальный указ, категорически запрещающий проход и проезд по территории части не только для туристов и паломников, но и для братии монастыря.
Мы же спускаемся к церкви и обходим гору, чтобы подняться к Святой пещере. К ней ведёт стальная лестница, внизу чудесная панорама на Краснокаменку. В самой пещере ведутся какие-то строительные работы, а в глубине – маленькое озерцо. «Достопримечательностью монастыря был целебный источник в одной из пещер, которую считали священной. По преданию, отузский пастух нашёл там плавающую в источнике икону Божией Матери, которую передал феодосийскому протоиерею Иосифу. Через некоторое время икона, уже в серебряной ризе, возвратилась в Кизилташскую киновию и хранилась в церкви Успения Божией Матери». На сегодняшний день местонахождение иконы неизвестно. Осталась только легенда. А теперь и пещеру закрыли железной дверью. Но мы успели там побывать и прикоснуться к легендарному роднику.
Однако надо всё же немного рассказать об истории столь труднодоступного ранее монастыря. Информации в Интернете много, интересующимся рекомендую сайт «Кизилташский монастырь». Приведу ниже сведения, почёрпнутые из разных источников в Сети.
По преданию, ещё в VIII веке здесь находилась летняя резиденция сурожского архиепископа, защитника иконопочитания свт. Стефана Сурожского.
Есть достоверные сведения о том, что в начале XIV века в Крыму активно действовал армянский монастырь Кизилташ, и что в этом монастыре действовала духовная школа или семинария, в которой в числе других предметов преподавалась и духовная музыка. Известно также, что некоторое время спустя, приблизительно во второй четверти XIV века, священнослужителями этого монастыря была построена новая церковь во имя св. Богородицы, однако название святыни, действовавшей до сооружения новой церкви, пока остается неизвестным.
Записи армянских рукописей свидетельствуют о том, что еще в начале XIV века усилиями архимандритов Аветика и Петроса успешно действовали духовные семинарии монастырей Кимчак и Кизилташ, куда учиться приезжали даже из Армении. Так, инок Вардан, впоследствии обосновавшийся в Иерусалиме, пишет, что из своего родного Баберда «в юношеском возрасте отправился в Крым, к святому вардапету Аветису Хотачараку (обучаться) у него, затем ученичествовал у настоятеля Петроса» и усвоил духовные песнопения «в монастыре, что называется Гзлташ, и стал абеха». Таким образом, Вардан сначала учился у Хотачарака, а значит, в Кимчаксом монастыре, а затем — в Гзлташском, или Кизилташском, монастыре…
Современные археологи отмечают: «Не меньший интерес могут вызвать следы другого укрепления, тоже на подступах к Кафе, — на месте бывшего Кизилташского монастыря. Найденные там вещи — оружие, глиняная поливная посуда, бронзовый водолей художественной работы — свидетельствуют не столько о монастырском, сколько о феодальном характере памятника. Он снесен с лица земли, но есть надежда, что лопата археолога вырвет его когда-нибудь из небытия».
Судя по всему, еще до захвата Крыма турками монастырь пришел в запустение, так как среди 19 деревень, которые при турках были включены в Судакский кадылык, Кизилташ как таковой указан не был. Вероятно, что на тот момент там не было какого-либо значимого поселения. Дальнейшая судьба этого армянского монастыря не известна. Хотя, известно, что после изгнания турками генуэзцев, истребления, выселения и продажи в рабство подавляющего большинства армян и греков турецко-татарская администрация создала относительно терпимые условия для армянского духовенства Крыма и даже вернула ему часть его церковных зданий. Несмотря на это, внушительное число бывших армянских церковных зданий, как в Кафе, так и в других городах и поселениях полуострова, пустовало из-за резкого снижения численности армян. Что касается отдаленных скитов и монастырей, то после установления турецкого господства, те, за незначительными исключениями, навсегда прекратили свою деятельность. И к 1837 году, когда эти места описывал в своих дневниках Кеппен, здесь уже не осталось никаких построек, которые бы стоило упоминать.
Новая история возрождения монастыря началась в 50-х годах XIX века. Кизилташский мужской монастырь во имя святого Стефана Сурожского известен как монашеский скит с 1855 года. Его основали два странствующих богомольца – бывший крепостной крестьянин Калужской губернии Андронин и отставной вахмистр Пантелеймон.
В 1855 монастырь был освящен архиепископом таврическим Иннокентием, а в мае 1856 г., был назначен первый настоятель-иеромонах о. Арсений, в следующем году он пишет «…кроме ветхого домика, имеется ещё четыре землянки, покрытые черепицею, где помещалось по одиннадцать человек братии». После прибытия игумена молитвенный дом был преобразован в церковь во имя святого исповедника Стефана Сурожского. Обитель обустраивалась и росла. При постройке монастыря в середине 1850-х годов рядом с монастырской усадьбой, монахи видели большой камень кубической формы с изображением креста на одной из сторон. Предполагалось, что это древний престол. А на дне глубокого потока, омывающего киновию с запада, тогда же обнаружили часть мраморной колонны с изображением лика одного из апостолов.
На склоне скалы, где находился монастырь, есть пещера, называемая Священной (другое название – Целебный источник). Пещера служила часовней, в глубине её была каменная плита с высеченным ликом какого-то святого. В 20-х годах XIX века татарский пастух, зайдя в пещеру чтобы укрыться от непогоды, обнаружил плавающую в источнике икону Божией Матери. Взяв образ, татарин по дороге домой встретил грека-купца по фамилии Пластар, который ехал в Феодосию. Рассказав о случившемся, пастух, передал ему свою находку, а тот отдал икону протоиерею Иосифу в Феодосии. Иконе сделали богатый серебряный оклад и поместили её в храме Стефана Сурожского, где и находилась до 1923 года, когда монастырь был закрыт Советской властью.
С момента закрытия монастыря благодатные земли Кизилташской долины не пустовали, сначала на этой территории была детская трудовая колония, позже земли были отданы Щебетовской сельскохозяйственной артели, и монастырские здания использовались под общежитие и клуб. А с 1930 года на территории Кизилташа находился дом отдыха ВВС Московского военного округа, который просуществовал вплоть до 1941 года.
7 ноября 1950 года Президиумом Верховного Совета РСФСР было принято решение об организации предприятия среднего машиностроения на территории современного поселка Краснокаменка. Оставшиеся после войны руины зданий монастыря были взорваны, и в 1951 году началось грандиозное строительство ядерного арсенала Черноморского флота. И Кизилташ исчез с карт Крыма...
В 1995 году это святое место посетил Архиепископ Симферопольский и Крымский Лазарь, он был поражен природной красотой и израненной внешностью монастыря. Владыка обратился с письмом к командующему ВМС Украины вице-адмиралу В.Бескаровайному о передаче церковных построек Крымской епархии.
В этом же году в Кизилташ был направлен в качестве офицера-священника Николай Демьянюк. Кроме послушания военного священника, ему было поручено решить вопрос землеотвода участка для монастыря. Через 3 года Кизилташский монастырь один из первых в Крыму оформляет выделенный участок земли для возрождения обители. В 1998 году священник Николай принимает монашеский постриг с именем о. Никон. В мае 2000 года, по согласованию с командованием воинской части, братия монастыря поселилась и начала строительство первых братских корпусов. А незадолго до этого по приказу командира части на вершине горы Чакыл-Кая был поставлен крест. Отец Никон рассказывал такую историю: «Семиметровый крест был освящен внизу, а затем солдаты с большим трудом втащили его на вершину горы. Установили, трудясь на совесть. А ночью на квартире отца Никона раздался телефонный звонок. Звонил сам командир части: "Батюшка, срочно приезжайте к нам! Тут такое происходит!" От волнения командир части даже не мог толком объяснить, в чем собственно дело. Он только бросил в трубку: "Чудо! У нас тут северное сияние!" И тут же раздались частые гудки. Чудо заключалось в том, что только что установленный на вершине горы крест светился всю ночь. Да таким необыкновенным светом, что у всех военнослужащих и членов их семей, которые выходили на улицу взглянуть на диво, захватывало дух».
Но вспомнили о монастыре, если верить рассказам и прессе, после истории о заблудившейся в лесу возле Старого Крыма семилетней девочке.
«Вместе с родителями она приехала из Феодосии собирать грибы. Пока папа с мамой ходили по округе с корзинками, дочка сидела в машине. Потом ей наскучило, и она пошла навстречу маме. Шаг, ещё шаг, поворот за соседнее дерево - и тут Валя Сигова (так звали девочку) - поняла, что заблудилась. А леса крымские, хоть и необширные, но такие коварные... Заблудиться легко, пройти сложно, бывало, и взрослые люди терялись бесследно, а что уж говорить о перепуганном ребёнке. К счастью, Валя вспомнила, что учительница в школе им говорила, что когда страшно, не надо отчаиваться, а надо молиться и призывать на помощь Бога и Его Пречистую Матерь. Валя начала молиться, да так и заснула под деревом. Проснулась Валя оттого, что на неё упала шишка. Затем другая, третья. На сосновой ветке сидела белочка. Махнув пушистым хвостиком, она как бы пригласила девочку следовать за собой. И Валя пошла. Шли они с белочкой без малого два дня. Всё это время милая зверюшка была рядом с Валей, ночью спала с нею рядышком, согревая своим тельцем, а днём вела девочку в одном ей и Богу известном направлении - среди оврагов, упавших древесных стволов, огромных замшелых и увитых плющом валунов... Такой путь и взрослому человеку непросто даётся без помощи, а единственной помощью Вале была маленькая белочка. "На какой камень она прыгнет, на тот я и становлюсь" - вспоминала потом Валя. К вечеру третьего дня девочка вышла на опушку леса, и там её заметили военные. Белочка, увидев людей, посчитала свою миссию выполненной и весело попрыгала обратно в лес, махнув хвостиком на прощанье. Пушистый лесной проводник вывел Валю не просто к военной части. Девочка оказалась на месте, где некогда стояли монастырские стены. Сейчас остаётся лишь гадать: или Господь Бог указал маленькой обитательнице леса вести девочку, или то Ангел-хранитель явился в образе белочки. Но случившееся чудо возымело действие: о Кизилташском монастыре вспомнили и заговорили».
Собственно, после этой истории рядом с монастырём и появился в Кизилташе памятник ангелу-хранителю. Который мы ни в этот день, ни на следующий, когда мы возвращались через монастырь с Туар-Алана по Мезарлык-Узеню, так и не нашли. Хотя как выяснилось спустя полгода, бродили совсем рядом - надо было просто спуститься по бетонке чуть ниже, к в.ч.
Кстати, как только мы спустились от Святой пещеры, тучи рассеялись, вышло солнце и повеяло весной. А ведь и правда – недавно встреченный нами прохожий рассказывал, что ещё на Новый год (три – четыре дня назад) они с семьёй собирали здесь подснежники. Теперь, греясь на солнце, мы уже верили этому человеку – так, глядишь, к завтрашнему дню весь снег растает, и вновь полезут первоцветы!
Мы так обрадовались теплу, что решили рискнуть и не возвращаться монастырской тропой, а поднявшись по Кызылташ-Дере, обойти с севера Сандык-Кая и вдоль восточного склона Сочарикон-Кая по знакомой с 2008 года дорожке к техчасти у въезда в нижний городок.
Впрочем, уже спустя первый километр крутого подъёма, мы сообразили, что затея эта если и реализуема в короткий январский день, то с утра, а вовсе не за два – три часа, как мы наивно планировали. С полчаса мы ещё пытались настырно лезть вверх по сугробам, надеясь на новые виды или хотя бы разведать тропинку с этой стороны к вершине Сандык-Кая, но овраг оказался лесистым и видов нам не показал. Зато, вернувшись к монастырю, мы застали закат и так им залюбовались, что в посёлок спустились уже совсем затемно.
Так как на автобус мы опоздали, а следующего ждать полчаса, мы решили не ждать. А пройтись вдоль дороги по посёлку. Оказалось, не пройти, а проехать! Как я уже сказал, с утра валил снегопад, а после обеда вышло солнце. Так вот – все улицы превратились в сплошной каток! Идти по дороге было фактически невозможно, а каково приходилось водителям! Мы с ужасом наблюдали, как натужно поднимающийся в горку (наш!) автобус сползает потихоньку к обочине дороги, за которой тянется трубопровод. Но, слава Богу, пронесло – видать, хватит нам сегодня испытаний – автобус благополучно вернулся с конечной и довёз нас до Коктебеля.
На следующий день был Сочельник, и вечером мы опять посетили монастырь, и слышали удивительные песнопения, далеко разносящееся в горных ущельях – видать, и правда здесь ранее преподавалась духовная музыка. Но это уже другая история: Долгий путь на Туар-Алан…
Больше фотографий в альбоме: Кизилташский монастырь
