Столько раз были в Крыму, а до монастыря Сурб Хач почему-то никак не добирались. Оказалось, зря!
В октябре 2010 г. мы оказались там тоже, кстати, внепланово. Мы гостили в Коктебеле, но погода там решительно не заладилась, лишив нас нескольких запланированных маршрутов. Но это же не повод сидеть дома! Решено - добираемся до Старого Крыма, знакомимся с монастырём Сурб-Хач и по старой дороге, соединявший монастыри ещё в средние века, минуя поворот к руинам Сурб-Степаноса и перевалив хребет Туар-Алан, спускаемся к Кизилташскому монастырю.
Сказано - сделано. И вот хмурым туманным утром 8 октября мы уже осматриваем хачкары - резные каменные кресты у входа в старинный монастырь.
Правда, на тот момент никто из нас не понимал, что это за камни. Была даже версия, что это каллиграфически стилизованное название монастыря на армянском языке - количество букв (в русскоязычном написании) в названии совпадало с количеством камней. Позже мы случайно увидели по ялтинскому телевидению передачу про армянский храм в Ялте. Вот там-то и рассказали, что такое хачкары.
Оказывается, в Армении такие каменные памятники встречаются на каждом шагу. "Хач" в переводе с армянского означает крест, а "кар" - камень. Появление хачкаров связано с принятием в 301 году Христианства и креста как символа вечной жизни. С тех пор хачкары появляются повсеместно, а начиная с V века, мастера в простые изображения крестов начинают вносить художественные элементы украшений. Обычно камень имеет около метра в основании и полутора метров в высоту. Но это необязательно - бывают хачкары больше и меньше. Камень при помощи специального зубца крепится на земле, на могильной плите, в нишах скал, в стенах церквей. Он может стоять на перекрестке дорог или где-нибудь в другом месте, напоминающем о важном событии или просто для украшения. Хачкары есть и в Москве, и в других городах России. Как правило, мастер высекает крест в рамке, а вокруг... А вокруг трава, цветы, плоды, люди, звери, птицы, всевозможные орнаменты и причудливые буквы. Все зависит от мастерства и желания художника. В Армении хачкаров очень много, и каждый из них неповторим.
Ещё один хачкар установлен непосредственно у входа в монастырь-замок. Именно так – первое впечатление, перед нами не монастырь, а хорошо укрепленный замок. Впрочем, это естественно – во времена строительства монастыря оборона была на первом месте. Основой монастыря служит храм Сурб Ншан (Святого знамения). Посещение храма произвело на нас сильнейшее эмоциональное впечатление. Кажется, что время там остановилось – это самое древнее сооружение не только на территории Божьей обители, но и одна из наиболее старых армянских построек в Крыму.
Церковь Святого Креста возвышается справа от входа; слева - восточный фасад трапезной, с этой стороны двухэтажной, а прямо - высокая, точно крепостная стена, глухая монастырская ограда с маленькой, почти незаметной (едва ли не потайной) калиткой, ныне замурованной за ненадобностью. Сходство с крепостью придает монастырю и высокая башня, вырастающая над папертью, которая в прошлом вполне могла бы использоваться в качестве сторожевой. Однако назначение башни было мирное - служила она главным образом колокольней.
Во времена своего процветания монастырь Святого Креста окружен был террасами садов. Сотни корзин яблок, слив собирали монахи в свои подвалы. Река рядом с монастырем давала рыбу (в трапезной сохранилась огромная коптильня). Лес давал грибы, дичь. В самом монастыре работали мастера-переплетчики. Из Солхата в Судак мимо монастыря вела широкая дорога. Караваны с Востока везли товары на Запад, останавливаясь на ночлег в монастырской гостинице, разрушенной во время войны, но в 1970-х годах восстановленной по рисункам.
Легенд о Сурб Хаче существует много. Одна из них рассказывает, что в XIV веке армяне-переселенцы нашли в лесу под Солхатом развалины старого замка, построенного, вероятно, греками и разрушенного тремя веками ранее. На его месте и основали монастырь. По другой легенде монастырь был основан в том месте, где люди увидели в небе видение в виде креста и там, куда указывал крест, открылся родник с изумительно чистой водой.
А есть и легенда другого рода - говорят, Максимилиан Волошин начал писать стихи именно после посещения этого места. Возможно, именно Сурб Хач пробудил спящий в нём талант поэта. Так или иначе, но и Волошин, и Айвазовский бывали тут и очень любили эти места.
Мы тоже с удовольствием побродили среди старых камней, и думаю, что теперь мы обязательно сюда вернёмся, чтобы полюбоваться монастырём и в солнечную погоду. А то от этого тумана мы все так продрогли, что я уже предлагал скорее «бежать» запланированным маршрутом – дорога путника греет. Но девчонки унюхали разносившийся в лесу запах корицы и безвольно потянулись к монастырскому кафе. А там на табуретке стоял громадный противень с только что вынутым из печи душистым яблочным пирогом. Уйти мы просто не могли. Горячий чай с барбарисом и пирог из освящённого теста с яблоками, шафраном, корицей… Это было очень вкусно! Мы даже взяли с собой ещё по кусочку, завернув их в плед, чтобы не остыли в пути.
Но пироги пирогами, а путь, и правда, не близкий – пора выдвигаться. И мы вошли в волшебный, сказочный, фантастически красивый лес. Рассказывать о нём мало – лучше смотреть.
Несмотря на холод, сырость и слякоть, не позволивших нам уделить время руинам монастыря Сурб Степанос и спрятавших от нас все виды с Мачука и Туар-Алана, мы остались очень довольны совершённой прогулкой.
А что до недополученных впечатлений – «есть повод прийти сюда ещё один раз»! Так как мы шли через турстоянку «Лесная глушь» на горе Мачук, то я так и назвал серию представленных здесь фотографий.
На смотровой поляне Туар-Алана, где мы побывали прошлой зимой в немногим лучшую погоду, плескались облака.
Пришлось довольствоваться живописными мокрыми клёнами. Но не особо долго – все подзамёрзли – до Кизилташа уже рядом, но часика полтора ещё топать.
Потихоньку мы спускаемся в глубокое лесистое ущелье-амфитеатр – Хаджи-Палом. В словаре топонимов Крыма Белянского это название привязывают к тюркскому «хаджи» - совершивший хадж, паломничество в Мекку. Не знаю, причём тут Мекка, но то, что по ущелью пролегала вполне пристойная дорога для гужевого транспорта, связывавшая три монастыря, наверняка отложилось в названии.
По дну этого ущелья течёт река Мезарлык-Узень, что переводится как ручей, протекающий мимо кладбища или захоронения. Сейчас возле ручья существуют два памятника партизанам, павшим тут в годы войны, но думаю, что название реки старше этих событий. Кстати, неделей раньше воды в ручье не было вообще, но октябрь был щедр небесными хлябями, и вот на нашем пути уже ванночки и водопадики, бывшие бы столь заманчивыми в летний зной. Но сегодня – нет, купаться не будем. И так дождик начинает накрапывать – не было печали. Придётся отложить посещение достопримечательностей Кизилташа до следующего раза. Не удержались только, не побоявшись дождя, залезли по лестнице к пещере со святым источником – уж очень она изменилась с января. Не думаю, что могу судить, лучше это или хуже – просто приведу фотографии.
Нас же ждал спуск по скользкой тропинке в Краснокаменку, да долгое ожидание автобуса под дождём.
Но на сей раз с нами была подруга, у которой есть чудесная мантра: «Мужчина, я Вас умоляю!» Действует безотказно – нашёлся добрый офицер, пустивший в свою машину мокрых путников и доставивший нас из дождливой Краснокаменки в не менее дождливый Коктебель. Но зато с тёплым кафе и вкусной мадерой. А кроме мадеры согревала ещё мысль, что предстоящий назавтра переезд в Ялту чреват не только сменой места, но и климата…
