На пороге востока
Паспортный контроль.
- А Вы когда возвращаетесь назад?
- 2 января.
- Что, и Новый год будете не в России встречать?
Казалось, я нанесла женщине из паспортного контроля личную обиду.
- Вон как у нас в России-то хорошо! Москву как украсили. И все равно уезжают, как будто там лучше.
- Ну, пока сам не убедишься, не поймешь.
Ура! Граница открыта! Да здравствует отпуск, duty free, День Рождения и Новый год в Турции. Я еду в Стамбул, столицу трех империй. Не смотря на тщательно изученные путеводители, пока смутно представляю, что меня там ждет. Переживаю, что не успела дочитать книгу Памука про город воспоминаний. В итоге доверяюсь старшей сестре, которая обещает меня влюбить в этот восточный мегаполис. Эмоциональность, с которой она об этом говорит, пугает.

У аэропорта Ататюрка снуют аккуратные желтые такси. Турки шумно спорят, эмоционально жестикулируют. Кажется, все по-восточному хаотично. Однако здесь свой порядок, поток машин четко регулируется рабочими. Садимся в одно из такси. Площадь Таксим (Taksim). Где-то рядом с Истикляль (пешеходная улица в центре Стамбула) наш отель. За окном проносятся турецкие дома, вывески на чужом языке. Конец декабря, но в городе зелено. Попадаем в лабиринт мощеных улиц. Таксист достает карту, уточняет адрес отеля, подбегает к одному из прохожих. По-другому невозможно ориентироваться в городе, где одна и та же улица может иметь несколько названий, а нумерация домов периодически отсутствует. Говорят на турецком, но, судя по непринужденности и улыбкам, успевают поболтать и о погоде, и о футболе. Сворачиваем в переулок, через минуту оказываемся у двери мини-отеля. В апартаментах по-домашнему уютно. Кухня, большая кровать. Из окна – вид на величественный готический собор. Открытые ворота манят подняться по мощеному подъему. Решаю обязательно туда сходить. Но точно не сегодня. И вряд ли завтра.

Царство сытости
Темнеет. Гул толпы, доносящийся из приоткрытого окна, зовет наружу. Истикляль встречает запахом жареных каштанов, вынуждает влиться в плотный поток людей. С непривычки высокая скорость передвижения сбивает. Наверное, ритм Турции можно ощутить здесь. Среди прохожих очень много мужчин. Ходят парами, стайками, бросают взглядами, приговаривая «Чёк гюзель!» («Очень красива» - тур.), но соблюдают дистанцию. Одиноких молодых девушек встретишь редко, в основном это такие же приезжие, как мы. Толпа оглушает, в первый момент пугает. Сестра уверенно маневрирует среди прохожих, словно в своей стихии. Подозреваю, что она была здесь не только прошлой осенью, но и в прошлой жизни.

Мимо мелькают яркие витрины. Вот она Турция – царство сытости, чьи прилавки ломятся от спелых гранатов, домашней еды, свежевыжатых соков и соблазнительной выпечки. Среди официантов и поваров женщин не встретишь. Это отнюдь не дискриминация. Просто в Турции считается, что готовить на кухне – слишком тяжелый труд. На вертелах равномерно румянится мясо для дёнер, но в отличие от московской привокзальной шаурмы, подозрений вызывает гораздо меньше, а на вкус оказывается просто божественной. Запахи сводят с ума. Хочется попробовать все и сразу. Но пока мы торопимся дальше. Из книжно-музыкальных магазинчиков доносятся турецкие напевы. Хочется танцевать. Прямо здесь, на улице. Модные магазины пестрят многоцветьем одежды: салатовый, бирюзовый, оранжевый... Все яркое, как сама Турция.
Пару раз наталкиваемся на патрульные машины. Накаченные белые джипы с надписью «Polis» вселяют чувство безопасности. Периодически посередине улицы бодро проезжает переполненный старинный трамвайчик. Настойчиво звенит, если кто-то преграждает путь.

Спускаемся по узким переулкам. Оказываемся в Каракёе (Karakёy). Впереди – Галатский мост, зависший над Золотым рогом. На мгновение задерживаю дыхание. Город щедро залит огнями. В ночном небе, прямо над мечетями, кружат в ритмичном танце белые чайки. Пахнет свежим морем и пойманной рыбой. Под мостом расположились незамысловатые кафешки. На другой стороне, в Эминёню (Eminёnu), продавцы жарят рыбу прямо при тебе, но в первый день мы не готовы в резко пахнущем хаосе пробовать босфорские вкусности с лотка. Вновь лавируем среди бурлящей толпы, жареных каштанов, вареной кукурузы, дешевых сумок, разложенных прямо на полу. Спускаемся в метро, чтобы вернуться обратно. На маленькую платформу Тюнеля пребывает одинокий вагончик. В сущности это карликовый подземный фуникулер. Как только выскакивают все пассажиры, подбегают двое рабочих, энергично протирают стёкла и поручни.
Истикляль живет своей ночной жизнью - магистраль из живых людей. Ищем салон сотовой связи, чтобы купить местную сим-карту. По пути обращаем внимание на рекламные растяжки местного оператора: огромные бил-борды с пчёлами и полосатыми чёрно-желтыми детьми, подозрительно напоминающие наш «Би-лайн». В салоне нас радушно встречает турок лет 45 и общительная турчанка в платке. Молодой продавец рядом улыбается, но занят с другими клиентами. Знания турецкого сестры хватает на то, чтобы объяснить, что именно нам нужно. Английский помогает, но не сильно. Преодолеваем языковой барьер улыбками и жестами. Сим-карта куплена. В ближайшей лавочке берем мясные котлетки «Кёфте», тушеные по-особому баклажаны, заходим за сочной баклавой в «Коску», один из фирменных магазинов старейшего производителя сладостей. В довесок покупаем по огромному стакану пенящегося сока, выжатого прямо при нас. Продавцы улыбаются, тщательно упаковывают покупки в фирменные пакеты.
Дома устраиваем пир, наедаемся на ночь, на время отпуска забывая о здоровом образе жизни. В Турции невозможно удержаться от кулинарных соблазнов. Засыпаем сытые и счастливые.

По следам истории
Раннее утро. Истикляль только просыпается. По сравнению с ночными гуляниями, сейчас здесь почти безлюдно. Прохожие спешат на работу. За лотками с бубликами, посыпанными кунжутом (simit), стоят пожилые продавцы. Иногда их сменяют внуки. Приближаемся к Галатской башне, построенной генуэзскими колонистами еще в 1348 году. Смотровая площадка на высоте 140 метров – лучшее место для первого знакомства со Стамбулом, который еще сонно кутается здесь в сероватую дымку. Внизу – Галатский мост и мост Ататюрка. Справа – Золотой рог, слева – Босфор. Далеко за горизонт простираются плотные хаотичные застройки и исчезают в прозрачном тумане. Только после этого начинаешь верить, что в Стамбуле проживает 10 миллионов человек. Настоящий мегаполис, умудрившийся при всем блеске своей современности сохранить восточную теплоту и неторопливость.
Шаг влево – и ты оказываешься на тихой европейской улочке, где можно вкусно позавтракать. Нырнешь в одну из крытых галерей – ощутишь все таинство востока, с ароматным турецким кофе, нардами и безмятежным курением наргиле. Шаг вправо, вниз по ступеням – и над тобой уже нависают своды католических соборов. Безмолвие статуй, божественный свет витражей… Тесное соседство Европы и Азии чувствуется в Стамбуле постоянно. Не зря это единственный город в мире, расположенный на двух континентах.
Душа Стамбула – Босфор, притягивающий на свои набережные с одинаковой силой как самих жителей, так и впечатлительных туристов. Стоит засесть в одном из кафе с видом на пролив, чтобы в сопровождении сырно-слоеного бурека и медово-ореховой баклавы наблюдать через стекло турецкого стаканчика за течением стамбульской жизни. Занятие магически затягивает, впадаешь в легкую нирвану.
Днем Галатский мост кишит от рыбаков. Бок о бок здесь проводят по полдня и старики, и дети, и молодые парни. Свой мир. Для русского человека может показаться странным, но турецкая рыбалка обходится без спиртного. Вообще, то ли в силу исполнения законов Корана, то ли благодаря существующему законодательству пить в Турции не принято. Во всяком случае, прямо на улице. (Отдельная история – мейхане, с его громкой национальной музыкой, маленькими закусочками мезе, анисовой водкой «ракы», по запаху и вкусу напоминающей детскую настойку «Пектусин», в сугубо мужской компании). Обычно народ оккупирует уличные кафешки (благодаря специальным батареям, даже зимой там очень уютно), где предпочитают турецкий чай в стеклянных «тюльпанчиках» (классический, яблочный или травяной), кисловатый айран, молочный пряный салеп, тепло которого так согревает в хмурое зимнее утро. Реже берут пиво. Жители неспешно курят наргиле, играют в нарды. Часто всего пара кварталов отделяет их от шумных многополосных дорог, гигантских торговых центров, многоэтажных современных офисов.

Если нет машины, в качестве транспорта удобно использовать автобусы или серебристые, ультрасовременные трамваи. Но сегодня решаем исследовать Старый город пешком. Многочисленные минареты мечетей протыкают своими остриями декабрьское небо. Чем ближе к туристическому центру, тем назойливее становятся продавцы, которые с первого взгляда определяют – русские. Чтобы избавить себя от навязчивого общения, между собой начинаем говорить по-английски – бесполезно.
Наконец спускаемся в одно из самых удивительных сооружений Стамбула - цистерну Йеребатан (Yerebatan Sarnici). Это огромное подземное водохранилище, созданное византийскими строителями в VI веке. В тишине полумрака низко звучит странная, но чарующая музыка. Влажные античные колонны поддерживают высокие, капающие своды. В воде, где неспешно проплывают стаи огромных, видимо, столь же древних, рыб, расплываются оранжевые огни.
Выбираемся наружу, при свете дня приходим в себя. Здесь жизнь идет своим чередом. Подходим к самым главным достопримечательностям Стамбула: Айя София и Голубая мечеть смотрят друг на друга гордо, на разноликих туристов – свысока. Площадь между ними залита солнечным светом: изумрудный газон, зеленые кустарники, к небу взлетают белые пенные столбы фонтана. Глядя на это чудо посреди зимы, понимаю, что в этот раз стоит забыть про мечту увидеть заснеженный Стамбул.
Внутренний простор собора Святой Софии и его широкие галереи наверху впечатляют. По всему периметру подвешены огромные черные кожаные щиты из ослиной кожи, на которых каллиграфической арабской вязью написаны золотом имена Аллаха, Мухаммеда, четырёх халифов (Али, Абу, Бакр, Осман и Оман), сыновей Али – Хасана и Хусейна. Тут же на стенах – мозаики из христианской истории. После завоевания турками Константинополя в 1453 году к храму были пристроены минареты. Говорят, чтобы София больше не перестраивалась, архитектор заявил, что если снести хотя бы один из минаретов – огромный купол рухнет. Сейчас Айя София – музей, получивший свой статус при Ататюрке в 1935 году, но противостояние двух религий продолжается.
Голубая мечеть же – образец действующего мусульманского храма. Чтобы попасть туда, покрываем головы, снимаем обувь. Холод древнего камня чувствуешь подошвами ног даже сквозь ковры. Стены внутри пестрят сине-голубыми узорами, отчего становится понятным название мечети.
В один из дней, как пункт обязательной программы, посещаем и Дворец Топкапы, с его внутренними двориками, гаремом и сокровищницами. Топчемся в очереди, чтобы увидеть знаменитый алмаз «Шах» и шкатулку с изумрудами. Каменные стены пустых комнат гарема наводят тоску: быть запертой в пусть и золотой клетке – удовольствие сомнительное.

Европейский стиль Азии
Сейчас времена наложниц позади, но русские красавицы по-прежнему у турков в почете, правда, уже как официальные жёны. Настя, подруга сестры, один из положительных примеров. Работают с мужем в Москве, на праздники приезжают с ребенком в гости к турецкой родне. Договариваемся встретиться в Кадыкёе – это уже азиатский берег, до которого удобнее всего добраться на рейсовом пароме. Волна заждавшихся пассажиров растекается по двухпалубному кораблю. Мест много, но каждый старается сесть поближе к окну. Отличная возможность увидеть очередную порцию достопримечательностей, полюбоваться синим простором Мраморного моря, пропустить стаканчик чая. Оказывается, поездка на общественном транспорте может быть очаровательной.
Ловим таксиста, добираемся до крупного торгового центра. Вопреки возможным стереотипам, в Стамбуле Европа – это старая, историческая часть города с узенькими переулками и восточными базарами, в то время как Азиатская сторона застроена новыми многоэтажками, магазинами, залитыми неоновым светом, изящными ресторанами, которые расположены вдоль широких проспектов. Уклад жизни здесь сильно отличается от того, европейского Стамбула, размер дохода жителей азиатских районов – тоже.
Настя знакомит с сестрой мужа – светловолосой турчанкой Туба, невероятно живой и общительной. Завязывается оживленная беседа. Туба в курсе всех событий, интересуется политикой. Спрашивает, как у нас обстоят дела со службой в армии, с гордостью говорит про Турцию.
«Для турков защита своей страны – безоговорочный долг. Если у матери уже на войне погибло два сына, третьего она все равно отправит в армию».
Не можем обойти стороной исторически сложные взаимоотношения между Россией и Турцией. Соглашаемся, что конфликты должны остаться в прошлом. Туба горячится.
«Нашим странам давно пора объединиться. Россия богата ресурсами, Турция – своими людьми, ведь у нас очень молодое население, к тому же почти 2/3 – мужчины. Вместе мы могли бы добиться многого». В такие моменты жалею, что не рядовые жители решают вопросы международной политики, иначе все споры давно были бы исчерпаны. Настя приглашает вместе отметить Новый год в каком-то хорошем, по ее словам, кафе. Соглашаемся, ничего другого пока придумать не успели.
Вечером встречаемся с еще двумя турецкими друзьями, которые за свою довольно долгую жизнь достигли больших высот. Один – военный лётчик, участвовавший во многих сложных операциях, другой – хирург-офтальмолог. В ирландском пабе к нам присоединяется сосед хирурга Карая – архитектор Эндер. Искренне восхищаюсь их образованности и хорошему чувству юмора. Понимаю, что в чем-то нам до них еще расти и расти. (Не стоит судить о нации только по персоналу трехзвездочных отелей «все включено») Эндер в совершенстве знает английский и французский, год работал на проекте в Ирландии, пытается учить русский. Обещаю помочь в обмен на турецкий язык. Выдаю свой запас турецких фраз – Карая с Эндером это приводит в восторг. Хвалят. Признаюсь, что хотела в Стамбуле ощутить восточный колорит, потанцевать традиционные танцы. Удивляются, улыбаются. «Это нужно было на какое-нибудь побережье ехать, там бэлли-данс. В Стамбуле такое вряд ли найдешь, это другой город. А если все-таки повезет – то одной туда точно идти не стоит». Еще одна мечта моей поездки растаяла вслед за стамбульским снегом. Неожиданно смотрю на часы и понимаю, что мой день рождения уже наступил. Получаю порцию поздравлений и теплых турецких пожеланий.
Дружеские беседы продолжаются в уютной, большой квартире Карая. Живёт один в пяти комнатах. С восточным гостеприимством проводит экскурсию по дому, предлагает без стеснений пользоваться всем, чем нужно. С гордостью показывает балкон, с которого виден кусок моря, кабинет и библиотеку. Книги в основном по искусству, истории или медицине. Достает одну из них, бережно проводит широкой ладонью по обложке. С фотографии смотрит Ататюрк.
«Очень люблю именно это фото. Здесь в глазах Ататюрка можно прочитать все, что накопилось за его жизнь. Восхищаюсь и уважаю за все, что он сделал для Турции. Это был невероятный человек».
Невероятный настолько, что турки помнят и с детской искренностью чтят его до сих пор. Например, надпись, которую мы заметили в выходной день в одном окне, гласила: «Прости нас Ататюрк, что мы не работаем».

Новогодний Стамбул
Приближался 2008 год, но подготовка к празднику чувствовалась разве что благодаря еще большему ажиотажу в магазинах и увеличивающемуся числу приезжих. На витринах много красного нижнего белья, которое разбирают на подарки. Считается если встречать в нем сам Новый год – это принесет счастье и успех. Обильно украшать улицы с русским размахом никто не собирался. К тому же 3 января для всех турков – рабочий день. Так что Новый год проходит быстро и безболезненно. Переодетые Санта-Клаусами зазывалы желают счастливого Нового года («Ил баши! Ил баши!») и предлагают покупать лотерейные билеты. В магазинах обычная предпраздничная паника, когда в последний момент уходящего года люди пытаются купить подарки всем своим родственникам и друзьям.
Отмечаем праздник на азиатской стороне в ресторане в районе Фенербахче, где темно и невероятно шумно от местных музыкантов. Турки веселятся по своим отдельным компаниям, пьют от души, после полуночи начинают танцевать прямо около столов. Глядя на всё это, понимаешь, что новогодние гуляния в Турции такие же, как в России. Только без деда Мороза и Снегурочки, курантов, снега и новогоднего обращения Президента. Залитый во дворе ресторана каток становится экзотикой. Честно говоря, от Стамбульского Нового года ожидала чего-то более необычного. Настя успокаивает:
«Здесь в любом кафе все проходит по одинаковой схеме, в том году было то же самое. Искать что-либо другое – бесполезно».

Зато 1 января поражает своей незаурядностью. С утра отправляемся с сестрой на набережную, движемся по направлению к Ортакёю. По-весеннему солнечно, от этого вода в Босфоре пронзительно синяя. Никаких следов вчерашних гуляний. Пожилые турки греются на солнце, курят наргиле, играют в нарды и пьют крепкий турецкий чай.
Присоединяемся, погружаясь в тягучую массу безмятежности и покоя. Мгновения замирают. Больше не нужно никуда торопиться. Проходим мимо правительственного дворца Долмабахче (большая часть которого отдана под музей), городского парка, доходим до мечети Ортакёй, откуда открывается удивительный вид на знаменитый мост через Босфор. Теперь он открыт только для машин. Эмоциональные турки слишком часто выбирали этот мост для того, чтобы покончить жизнь самоубийством во имя безответной любви.
Располагаемся в одном из кафе. Незаметно темнеет и мост начинает менять цвет своих неоновых огней с красного на синий, с зеленого на желтый… На набережной стоит подзорная труба. За одну лиру можно посмотреть на другой берег. Мало что успеешь увидеть, особенно ночью, но все равно любопытно. Вновь пахнет рыбой и жареными каштанами. Хочется увезти этот запах города с собой, вместе с ощущением свободы, покоя и безмятежности.

Утром Стамбул плакал зимним дождем слёз, провожая нас домой. Мокрые улицы тихо грустили. В пасмурном мареве напротив входа в наш отель застыл тот самый готический собор. На прощание, за 30 минут до отъезда, всё-таки заходим внутрь. Высокие своды, много воздуха. Холодно и спокойно. Хочется остаться.
Желтое такси энергично работает дворниками. Стамбул продолжает плакать. Он знает, что вернусь. Только не знает, как скоро…
P.S. В Новогоднюю ночь я по старой традиции загадала 12 желаний. С первого месяца наступившего года Стамбул начал претворять их в жизнь. С поистине восточной щедростью.

http://community.livejournal.com/life_in_turkey/