Из Дневника матроса Волобоя, по прозвищу Паганель, кока и завхоза «Св.Николая»

Что я знал об острове Анзер до сегодняшнего дня? Только то, что это маленький островок в Белом море, в составе Соловецкого Архипелага, где расположен уединённый скит (то есть в лучшем случае лачуга, а в идеале — пещера). Конечно, он должен быть покрыт густым лесом, населён комарами и прочими неприятными существами, противостоя которым монахи укрепляют дух.

Но всё оказалось совсем не так. Во-первых остров большой. Мы прошли только половину его, по GPS это оказалось 16 км. Во-вторых, на острове целых два скита: Свято-Троицкий и Голгофо-Распятский, достаточно независимые друг от друга. Скиты это не землянки или избы, а большие храмы с трапезной и корпусами для братии, то есть полноценные филиалы монастыря. На острове достаточно много людей летом. Помимо братии, приезжает много трудников, помогающих восстанавливать церкви и древние постройки, разрушенные временем и советской властью. Также тут живут археологи, встречаются немногочисленные паломники и хранители острова.

Хранители — это особые люди, они живут в памятниках деревянной архитектуры XVIII — XIX веков (например в промысловых избах) в течении летнего сезона и охраняют памятники и сам остров от нежелательных посещений диких туристов, хотя остров расположен так, что случайно на него не забрести, а специально кустарным образом тоже не добраться. По самому острову проходит сеть дорог, и даже есть несколько машин – ГАЗ 66, Уаз, Нива и гужевой транспорт. Остров несёт не только православные скиты и святыни, но и саамский лабиринт, и объекты времён существования школы юнг на Большом Соловецком острове.

Так как остров всё-таки практически принадлежит Церкви, то без благословения вход мирянам на него заказан, что является большой ошибкой, на мой взгляд. Тем не менее, соблюдая правила, утром на «тузе» отправляемся в кутовую часть Троицкой губы, где расположен Троицкий скит за благословением. Настоятель очень заинтересовался нашими судами и приехал обратно сам вместе с благословением. С чистой совестью высаживаемся у спасательной станции (это самый северо-восток острова) и отправляемся по дороге к скитам. Дорога петляет по сказочному сосновому лесу, он светлый, при этом толстые стволы сосен закручены, как это бывает на севере и поросли длинными лишайниками, придающими зловещий вид ветвям. При этом идётся легко и никакого ужаса лес не внушает. Сворачиваем к северному побережью, чтобы увидеть «гнезда эльфов». Из-за постоянный сильных ветров, эта часть острова практически лишена растительности и более напоминает собой тундровые ландшафты: можжевеловый стланик, ягодные кустарнички, вжимающиеся в мох и единичные цветы морошки.

«Гнезда эльфов» — это округлые, действительно напоминающие гнезда, сооружения порядка 1,5-2 метров в диаметре, сложенные из камней. По-видимому, это пулемётные гнёзда, построенные для тренировки учащихся школы юнг. Через какое-то время движения по дороге лес преображается. Появляются ели, лиственные деревья, заросли кустарников, трава, хвощ. Попадаются болотистые участки. Делаем небольшой привал у колодца с чистой питьевой водой. Колодец совсем неглубокий и ведром можно зачерпнуть воды прямо с крышки. Лес становится всё более «среднерусским» и вскоре мы выходим в совсем пасторальный русский пейзаж: луг с цветами, берёзки, деревянные домики, церковь.

Церковь эта и есть Троицкий скит. Она имеет форму восьмигранника с шатровым верхом. И церковь, и каменные постройки вокруг неё находятся в упадке.

Во время ГУЛАГа здесь одно время был детский дом, а потом швейные мастерские. Сейчас идёт попытка восстановления дореволюционной красоты.

У самой воды Троицкой губы, которая на 3 км вдаётся в остров, местный житель занимается ремонтом карбаса — традиционной северной открытой лодки. Мы же идём снова в глухой лес и направляемся в сторону горы Голгофы — высшей точки острова, на которой стоит Голгофо-Распятский скит. По пути пересекаем Богородицын луг, благоухающий цветами и травами.

Дорога петляет между озёрами, которых великое множество на острове. Встречаем двух бредущих самих по себе лошадей. Они ухожены и хорошо выглядят, подходят и требуют, чтобы их погладили или хотя бы угостили. Удовлетворив их тягу к ласке, спускаемся с горки и оказываемся у подножия Голгофы. Дорога наверх по спирали, огибая всю гору, поэтому мы можем осмотреть весь остров практически из центра и осознать трудность пути к спасению, даже не имея креста на плечах. Этот скит восстановлен полностью, и белая церковь горделиво возвышается над зелёными просторами и окрестным морем. Жизнь в этом скиту (которая во многом проходит у подножья горы) наиболее сурова. Монахи всё своё время отдают молитвам и послушаниям, но, чтобы выжить, у их скита есть управляющая, которая ведает хозяйством, деньгами и пр. Вокруг горы разбиты огороды, есть часовня, и беседка с колоколами, где паломники останавливаются перед восхождением на Голгофу.

Спустившись с неё, мы, следуя советам нашего психолога-исследователя, Вадима Рябикова, отправляемся на дальний конец острова к лабиринту и пирамиде. О том, что нам предстоит я знал не более, чем вы, когда прочитали эти строки. Сначала всё было как обычно: мы шли по лиственно-еловому лесу, пересекли болото по старательно сделанному настилу длиной около 200-300 метров и вышли к заливу (Капельская или Капорская губа) с другой стороны острова, где снова обнаружились какие-то монастырские постройки, часовня и очередной памятный крест. Тут же на берегу стоит пушка, направленная в сторону моря, сооруженная из самодельного лафета и куска канализационной трубы.

Проходим ещё совсем немного и оказываемся на полян с двумя деревянными воротами очень похожими на футбольные. Однако, как мы убедились позже, это ворота между христианским и дохристианским мирами. Буквально через несколько метров после ворот, среднерусский дремучий тёмно-зелёный лес сменяется северной тайгой, переходящей в лесотундру, кругом скрученные сосны с иголками салатового цвета, всё покрыто лишайниками и мхами, разносится запах цветущего багульника, под ногами уже не обычная земля, а крупный белый песок. Чувствуется ветер, раздаются голоса совершенно необычных для меня птиц, становится очень светло вокруг и внутри.

Взбираемся на небольшую гряду и нам открывается удивительное зрелище. Вдалеке посреди залива, на осушке окружённая водой и торчащими из неё камнями возвышается гигантский зелёный конус, который называют пирамидой. На секунду мне кажется, что я перенёсся на вулканические острова Тихого океана и это шлаковый конус в затопленной кальдере, уже успевший порасти густыми джунглями. Но нет, мы видимо ещё на Анзере, хотя точной уверенности, что это тот Анзер к которому мы пристали и который отмечен на картах нет ни у кого.

Сворачиваем с дороги и, пройдя по гряде к оконечности мыса ещё сколько-то метров (или минут), видим лабиринт. Он, как и многие другие, зарос, местами неточно читается, но это без сомнений он. Набравшись смелости и терпения, я следую его изгибам и поворотам, всей душой надеясь, что выход из него всё же есть. Конечно, всегда можно развернуться и выйти тем же путём, или просто разорвать его путь и пересечь его поперёк, но можно таким образом утратить ощущение этого необычного места. Здесь действительно ощущается простота, первородность и чистота дохристианского мира неотягощённого духовными подвигами и страданиями. Отсюда крестом не удалось изгнать духов этих мест и первозданную красоту. Время для нас закончилось и мы просто сидели и наслаждались моментом и открывающимися вокруг видами на остров и пирамиду. Но всё-таки надо возвращаться на корабль.

Нехотя возвращаемся на дорогу и начинаем обратный путь. Проходим ворота в обратную сторону и оказываемся в русской чаще, ещё немного и виднеются купола, снова растёт черника лесом. Мы вернулись. За оживлённой беседой и леденца обратная дорога до Троицкого скита проходит незаметно. Там Тимофей нас ждёт с лодкой, чтобы по воде переправить вдоль всей губы к кораблям.

Не все соглашаются на ней ехать, часть нашей команды уходит снова пешком. Я же, оператор и Ольга, едем с Тимофеем посмотреть губу с воды. Едва отойдя от скита, замечаем нерпу прямо по курсу. Решаем её заснять и высаживаем Грабовского на осушку, благо прилив ещё не достиг пика. А сами при этом уплываем на вёслах её «загонять» на камеру. Сначала она просто спряталась, и нам ничего не оставалось делать, кроме как изучать огромных морских звёзд на дне губы. Но вот, мы заметили шевеление на противоположном от оператора. Гребём к ней, чтобы спугнуть её к камере. Но не тут-то было, эта усатая прохвостка, словно играет с нами. Выныривает с разных сторон от лодки и смотрит: куда мы пойдём дальше. Причём появляется порой очень близко, метрах в 5 всего, так что видно как она выдыхает. Но вскоре ей это надоедает и она уходит куда-то в сторону. Тут мы заметили, что наш оператор рискует заняться подводной съёмкой, так как прилив уже набрал силу и тот кусочек осушки, где он стоял, почти скрылся под водой. Покружив немного на вёслах, мы всё-таки сжалились над ним и забрали с собой.

Губа местами узкая и мелкая, и из-за прилива образуется сильное течение, приходится проходить пороги вверх под мотором. Монах выставили фарватер, но очень хитро: некоторые буи надо огибать с одной стороны, некоторые с другой, а некоторые работают как ворота (с виду они все одинаковы). То есть, если не знаешь, — не проедешь.

Возвращаемся на корабли, где нас ждёт прекрасный ужин, приготовленный Алёной, которая с частью команды не ходила к лабиринту, а раньше вернулась на борт. За ужином решили проверить запасы согревающего, глянули в спасжилеты, а там — бутылка шампанского да вина.

Вино выпили так, а шампанское я предложил использовать в качестве бортового орудия. Конечно, сначала все сопротивлялись, но потом эту мысль стали развивать и вот уже Дмитрий Поседко как главный математик рассчитывает угол атаки, чтобы пробка летела максимально далеко и попала в Апостола Андрея. Угол рассчитан, бутылка взведена, но пробка не поддаётся.. напряжение растёт, как-никак до лодки метров 30. Команда атакуемого коча заволновалась и стала готовить багры на случай абордажа. Ещё несколько раз встряхиваем бутылку.. залп.. пробка падает в 1 м от борта цели. Обрадованные допиваем ту пену, что удалось поймать и те остатки, которые не вылетели за пробкой. Веселье на всю команду на полчаса всего с 1 бутылки шампанского! Пока пьём чай, Виктор, капитан Апостола Андрея кружкой на верёвочке пытается выловить пробку. Она уходит под киль и ему приходится помогать себе пером руля. В тот момент когда он почти её зацепил, приходит Дима Грабовский и в позе человека-паука достаёт пробку рукой.

Завтра ранний выход, поэтому ложимся пораньше: не в 3, а в час ночи.