Этот текст я написал полгода назад, за неделю до начала выступлений в городе Дераа. Но выкладываю как есть, вы можете сравнить мои впечатления с тем, что вышло на самом деле.

- У курдов на днях должна была пройти акция протеста, но был дождь и они никуда не пошли. Пока не станет тепло, все будут сидеть дома.

В Сирии, как и в любой уважающей себя диктатуре, о политике с местными говорить нельзя. Поэтому основой моих знания явились разговоры с парой живущих в Дамаске белых - Катей и Паскалем, а также небольшие собственные наблюдения.

Текущий "президент" Башар аль Ассад на троне по ближневосточным меркам совсем недолго - каких-то 11 лет. После его отца Хафеза аль Ассада, прославившегося роигранной войной с Израилем, оккупацией Ливана и резней в сирийском городе Хама, Башар выглядит просто зайкой и многие сирийцы, вероятно, действительно его ценят. По их словам, он стал близок к народу, встречается с рабочими, ходит с семьей в кафе, то есть представляет приятный контраст со своим отцом.

В Сирии много шпиков и внутренняя полиция не дремлет. Когда пытаюсь поговорить в маршрутке с местными, все постоянно оглядываются на сидящего спереди копа. Копов очень не любят. На всех автовокзалах полиция отмечает меня, как иностранца, в специальном журнале. В отличие от простых сирийцев, полицаи дружелюбием не отличаются, но хоть не враждебны – и на том спасибо. Ощущение как в России, что идут на эту службу обычно дрянные люди, но я не могу его веско обосновать, у меня проблем не было. В интернет-кафе надо предъявлять паспорт, при покупке сим-карты снимают отпечаток пальца.

В стране, конечно, есть свои факторы напряженности. В Сирии проживает много беженцев из Ирака и Палестины. Они имеют право на работу, но на этом их права заканчиваются. Как и наши московские гастарбайтеры, все они могут быть высланы из страны в любой момент и не имеют ни малейших шансов на получение сирийского гражданства. Однако, есть важное отличие. Наш узбек работает, надеясь когда-нибудь вернуться в солнечный Узбекистан, завести там семью и зажить королем. А эти ребята возвращаться не хотят. Они находятся в родной языковой и культурной среде, в привычном климате; в стране, где у них есть хотя бы какие-то перспективы. И им очень хочется остаться тут навсегда. Если найдется кто-то, готовый на этом сыграть, палестинцы и иракцы первыми полезут на баррикады, терять им нечего.

Второй аспект – недовольна молодежь. Нет, господа либералы, недовольна не отсутствием демократических свобод, здесь мое подозрение переросло в уверенность - такими категориями в арабском мире не мыслят. Ни в Ливии, ни в Египте, ни в Сирии, ни где бы то ни было еще, где хотят показать маску для Запада. Все гораздо прозаичней. Молодые люди хотят жениться. И по местным мусульманским традициям не могут. Минимальный калым за невесту из бедной семьи – несколько тысяч долларов, в дополнение к тому ты должен иметь собственное жилье, а оно в больших городах Сирии стоит весьма недешево. Средства на все это нужны неподъемные, притом что зарплаты у большинства молодых людей около 200 долларов в месяц. Семьи многодетные и родители помочь половозрелому отпрыску могут нечасто. Результат – небывалый подъем хирургии по восстановлению девственности, секс в парках и автомобилях, короче, все что угодно, но не законный мусульманский брак, которого на самом деле хотят обе стороны, но преодолеть социальные законы не удается. Текущая власть тут почти не причем, но для горячих накачанных правильными словами парней это абсолютно неважно. У них много нереализованной энергии, глупости и злобы на текущее положение дел.

Ну и не стоит забывать jack-in-the-box ближневосточной политики, миллион сирийских курдов, которые также не преминут как черт из табакерки выскочить со своей незалежностью в случае каких-либо социальных потрясений.