Третий день с неба течет вода,
Очень много течет воды.
Говорят, так должно быть здесь,
Говорят, это как всегда.

23 декабря 2010 года

Засыпаю под легкий шорох капель дождя по листьям дерева, растущего прямо у нашего окна, мы его даже не закрываем – душно, комаров можно не бояться, они в такой дождь будто бы и не размножаются вовсе. Завтра едем в Сигирию, решили остаться ночевать опять тут в Полоннаруве, а потом уже напрямую поедем в Канди. Ночью просыпаюсь от грома. Когда же это уже закончится, вся эта сырость уже пропитала меня насквозь – сырое белье, одежда, рюкзак, страницы блокнота с полурасплывшимися записями, жареный рис на ужин тоже какой-то сырой, мысли сырые. Постепенно опять засыпаю.

Просыпаюсь под звук барабанящего по крыше дождя. В комнате как будто бы тепло, но сырое покрывало неприятно холодит кожу, хочется горячего шоколада и хрустящего печенья. «Но оно уже через пять минут тоже отсыреет» - отвечает чей-то голос в моей голове. Нет, надо взять себя в руки, нельзя позволить этой вселенской сырости, серости, хмурости пропитать меня. Мы собираемся и выходим наружу. Вернее подходим к порогу, за ним лужи с отражением серого неба и ручьи воды, вяло текущие в ту сторону, в какую им позволяет растрескавшийся асфальт. Чувствую, что еще чуть-чуть, и я начну тихонько ныть, я даже слышу себя за шумом дождя «Я так больше не могу, не могу, правда. Мне надоел дождь, надоела скукоженная кожа на пальцах уже через полчаса, как выйдешь на улицу, мне сегодня утром даже показалось, что она уже не расправляется за ночь. Пожалуйста, пусть дождь закончится». И мне не понятно, к кому обращен этот жалкий зов, к небу?

Обреченно надеваем дождевики, я красный, Наташа желтый: «Надеюсь, оно того стоит» - говорит она. Идем до остановки. Садимся в автобус. По окну струятся потоки воды, заливая сиденья. «Даже сюда добрался!» - в каком-то отчаянном приступе негодования думаю я. Как-то неловко дружим с парнем, сидящим рядом, он немного понимает и говорит по-английски, но сил совсем нет, их смыло еще несколько дней назад в Анурадхапуре тем сумасшедшим ливнем, с которого все началось.

Выходим, чтобы пересесть на другой автобус. Дождь вроде поутих, но надолго ли, не ясно. Мимо открытый грузовик провозит слона, слон непринужденно справляет нужду, это веселит мальчишек, стоящих с нами на остановке в ожидании автобуса до Сигирии. Они все одеты в школьную форму, наверное только с уроков. Садимся в автобус, хотя скорее залезаем внутрь и повисаем на поручнях, зажатые со всех сторон мужчинами и женщинами, все они ниже нас на голову. «Здравствуйте, меня зовут Саша, я насквозь промокший Гулливер в стране шри-ланкийцев», проносится у меня в голове. Впереди освобождается место, меня все дружно усаживают и награждают большим мешком лука, через пару километров его забирает водитель и передает кому-то снаружи через свое окно.

Выходим у начала дороги к скале, ее слабо видно во влажном тумане, окутавшем все вокруг. Тут постепенно нам навстречу из молочной пелены выплывает слон, тот самый из грузовика. Его украсили цветастой попоной и тыкают палкой с привязанным железным острием, чтобы шел быстрее – даже здесь время – деньги. Встречаюсь с ним взглядом, он понимающе кивает: «Что делать, они меня кормят». «Береги себя» киваю я в ответ.

Проходим турникеты, около окошка кассы местный гид на ломанном русском просвещает группу туристов, туристы мокнут даже под зонтами, но слушают. Обгоняем их, поднимаемся по скользким ступеням. Фрески с обнаженными по пояс наложницами, еще лестница. Навстречу спускаются вперемешку туристы и местные жители. Маленькая девочка так боится высоты, что отказывается идти дальше, ее берут за руки с обеих сторон брат и мама, и аккуратно, ставя обе ноги на каждую ступеньку, начинают подниматься.

Доходим до последнего отрезка лестницы. Перед нами две огромные лапы некогда гигантского льва. Дождь престал. Даже не моросит совсем. Решаем идти дальше на самую вершину. Навстречу нам спускаются две женщины из гестхауса в Анурадхапуре, здесь всегда так, однажды пересекшись с кем-то из путешественников, ты обязательно встретишь их еще в каком-нибудь из мест. «Как оно?» - спрашиваем мы. В ответ одно лишь слово: «Восхитительно!». Идем выше, рука скользит вверх по холодному, переливающемуся каплями дождя, металлическому поручню, выше, выше. Люди спускаются только вниз, нам навстречу. За нами никто не поднимается.

На самой вершине никого, только город вырубленный в скале. Дождя нет. Ветра нет. Абсолютная тишина. Мы сидим на краю вселенной и нас тоже в эту секунду нет. Мы есть все. И все есть мы. Мы растворились.

«Стоило оно того?» - улыбаюсь уже у подножья через два часа. Наташа улыбается в ответ, ей не нужно отвечать вслух.