По долинам и по взгорьям. День 2. 03 июля 2011 года.

По долинам и по взгорьям. Русская речь с сицилийским акцентом. Выдвигаемся в сторону Кастелламаре-дель-Гольфо. Я вам так скажу, если вы едете с горки 3 км к ряду, то следом будет 4 км в горку, а за бортом +35 и безумные автолюбители-итальянцы. Все правила ПДД им заменяет бибиканье, от коротких – предупреждающих, до длинных -возмущенных и приправленных выкриками и взмахами рук из окон. Когда ползли в очередную гору, встретили велосипедистов, которые с неё спускались и подбадривали нас криками Оле – оле - оле. Встречные автомобилисты жали со всей дури на клаксоны и орали «браво» в окно. Мотоциклист обогнал нас и показал язык, а мы были уже на взводе, ибо ей богу тяжелы затяжные по 3 – 4 км подъемы по «серпантину». Маша крикнула мотоциклисту в след : «Сам козел!!!». А он обернулся и смущенно заулыбался, наверное, решил, что девушке понравился. Останавливались мы примерно каждые 700 м, как только тень видели. И скомпоновавшись по размеру тени, пили воду и ужасались продолжению подъема без тени. На подъезде к городу встретили группу велосипедистов, укомплектованных не хуже чем мы – палатки, пенки и т.д. Остановились, помахали друг-другу ручками через дорогу, тут они спросили: «Where are you from?». Мы признались что из России. Они залопотали восторженно и тут мы услышали: «Добрый вечер» (а было как раз 13.30). Уточнили что из Санкт-Петербурга и услышали в ответ, на вполне приличном русском: «О! Я там жил 9 месяцев! Питер!» и полиглот потюхтел через дорогу к нам. Итальянец рассказал нам что едет с испанскими друзьями вокруг острова и очень удивился что мы тоже. «Когда я жил в Питере, я видел белые ночи, красивых девушек, но совсем не видел велосипедистов». Мы заверили – нас теперь много, приезжайте. Его испанские друзья тыкали в небо и закатывали глаза, он перевел: «Они говорят - вы молодцы, вам же русским здесь очень жарко». Сразу вспомнилось про медведей на улицах и плевки что на лету замерзают. В Питере как раз было +30, что мы ему и сообщили. Он перевел друзьям, они покивали и произнесли «ооооо….», но, по-моему не поверили. В последующие несколько дней русской речи мы больше не слышали.