Америка — страна эмигрантов. Уезжая или чаще убегая в Новый Свет, люди брали всё лучшее, что могли увезти на новую родину. Например — названия родных городов. Поэтому в Соединённых Штатах по двадцать Оксфордов и Манчестеров, десятки Дублинов и Парижей, семнадцать (!) городов, носящих имя Москва. Ну и конечно, в Америке есть и свои Афины без Акрополя, и Лион без горы ткачей, и даже два Белграда без единого серба.
Сегодня я расскажу вам о тёзке единственного города России, к которому лежит душа — Санкт-Петербурге, штат Флорида. Кстати, в отличие от других городов с подобным названием (а их в Америке около двадцати) — этот был основан нашим петербуржцем, перебравшимся в Америку полтора века назад.
Флоридский Питер — самый крупный в Америке, здесь живёт около 300 тысяч человек. Он на 173 года младше оригинального Петербурга, и основавшего его человека тоже звали Пётр, и город он назвал городом святого Петра, но не в свою честь. На этом, пожалуй, общие моментые между двумя городами заканчиватся.
Город стоит на воде, но вместо Невы здесь солёный Мексиканский залив, совсем не похожий на Финский.
А основал этот город мужчина по имени Питер Дименс, по прежнему паспорту Пётр Дементьев. Знатный, видный сударь — дворянин, офицер, помещик. Его родители владели огромными землями в Новгородской и Тверской губерниях, но всего в пять лет мальчик остался круглым сиротой. Брат Петра взял опекунство над ребёнком и шефство над наследными землями. В десять Пётра отправили учиться в Петербург, в одну из лучших городских гимназий. После окончания школы и реального училища Дементьев поступил на императорскую военную службу, состоял в карауле Зимнего дворца, ему прочили отличную военную карьеру. Не сложилось. В двадцать Петруша женился и уволился в запас, отправившись наслаждаться природой своих имений и своей женой. Чтобы не закиснуть со скуки, Дементьев занимался сельским хозяйством, но и это стало скучно, фермер из мужчины не вышел. Продав угодья за три тысячи тогдашних долларов, дворянин отправился путешествовать, и в конце-концов оказался в Америке. Где решил обосноваться, купив 32 гектара в штате Флорида: штат только заселялся, и земля там была недорогая.
Дементьев выкупил лесопилку, открыл деревообрабатывающую фабрику и торговое предприятие, стал брать подряды на строительство домов, работал, не покладая рук. Через несколько лет он становится во главе солидного лесного и строительно-подрядного дела с годовым оборотом свыше миллиона долларов. Лонгвуд быстро разрастался. Когда он превратился в город, его первым мэром стал Питер Деменс, как стали называть Дементьева в Америке. Леса требовалось все больше, вывозить его нужно было с большого расстояния и Деменс с помощью приглашенных консультантов строит ветку железной дороги длиной в три мили. Первый опыт железнодорожного строительства ободрил его. Он продолжает ветку все дальше на юг, мечтая связать судоходную реку Сент-Джонс с Мексиканским заливом и заложить на южном окончании железной дороги новый город.
Первый поезд по новой железной дороге достиг полуострова Пинеллас у бухты Тампа 8 июня 1888 года. Там Деменс основал небольшой поселок. Он назвал его Санкт-Петербургом, уже тогда мечтая увидеть поселок городом. Пётр-Питер сам составил генеральный план строительства, заимствовав многие вещи из родного Петербурга: железнодорожный вокзал, широкие проспекты, а план застройки тогдашнего Питера напоминал Васильевский остров с его линиями. Деменс строит гавань и причалы, способные принимать океанские корабли. Влезает в долги, но продолжает дорогостоящее строительство железной дороги. Все это, в конце концов, разоряет его. Железную дорогу отдают за долги кредиторам. Ему приходится покинуть собственный город и перебраться в Калифорнию и открыть там апельсиновое ранчо. Как это часто бывает, после отъезда Деменса из Флориды о нем там забыли. История создания города обросла легендами. Не желая отдавать пальму первенства иностранцу, стали считать, что город основал генерал Джон Вильямс, которому принадлежала часть земли на побережье еще до постройки железной дороги, а назван был, дескать, город Санкт-Петербургом случайно.
Как оно часто бывает в Америке, старых домов того времени почти не осталось, города обновляются и выглядят современно, в духе времени. Лишь по некоторым мотивам можно угадать европейское начало в истории города.
Город утопает в зелени, на улицах — летние кафе, которые не закрываются зимой: Флорида очень тёплый штат и в нашем понимании зимы здесь не бывает.
В город приезжает множество туристов, как правило американцев из северных штатов. Он не такой раскрученный как Майами или Ки-Вест, поэтому цены здесь ниже.
Город способен принимать океанские лайнеры, но как почти в любом приморском городе США многие имеют свои собственные небольшие яхты.
Вместо корюшки здесь водятся ламантины, помесь морского котика и сосиски.
А вместо памятника Петру Первому стоит Христофор Колумб.
Везде шастают белки, непуганные и почти ручные.
Есть здесь и многоэтажные дома, что редкость для Америки в целом, но вполне обычное явление для курортных городов. Обычно аппартаменты строят не выше пяти этажей. А здесь — прямо местное Купчино :)
На балконах не складируют мусор и не стеклят их, как бог на душу положит. Все красиво и аккуратно.
Но главная достопримечательность флоридского Питера — пеликаны.
Эти зверюги вообще не боятся людей, могут украсть у рыбаков рыбу, только что снятую с крючка.
Отбиваться от птички бесполезно, кроме огромного клюва есть ещё и мощные синие перепончатые лапы!
Любят они сидеть на специальных жёрдочках, прямо как зайцы у Петропавловской крепости. Такие дураки!
Пеликанов можно покормить рыбой за деньги. Пять мелких рыбёшек — пять долларов.
Выглядит это так. Есть холодильник, в котором хранится свежепойманная рыбка. Рядом с ним есть деревянный помост, на который становится кормилец и швыряет в пеликанов еду, как царь, бросающий пригоршни золота беднякам.
Круглосуточное поступление свежей рыбы обеспечивает мальчик-рыбак, по совместительству директор пеликаньего заповедника.
Главное не подпускать вот эту злую птичку к рыбе. Кто это я не знаю, но взгляд у него недобрый...
Самое популярное место в городе — пирс. Он отделён мостом от основной части Санкт-Петербурга. Мост имеет асфальтовое покрытие с четырьмя полосами для автомобилей и двумя велодорожками.
На пирсе стоит единственное здание странной архитектуры. Именно оно является главным символом Петербурга после пеликанов. Интересно, что внутри?
Да, пеликаны изображены даже на канализационных люках.
Внутри здания оказалось неинтересно: эдакий туристический торговый центр. На первом этаже сувениры, на втором аквариум с рыбками, третий почему-то закрыт, на четвёртом ресторан, а на пятом — смотровая площадка.
Сверху открывается неплохой вид на залив с баржами.
Кроме туристов, здесь собираются художники.
А ещё можно помолиться. Интересно, что среди этих мусульман молится только одна женщина в хиджабе, мужчины сидят на лавочке, а их дочка уже без платка.
В этом Петербурге нет и сотой доли той красоты, за которую мы все любим наш Питер. Нет ни Невского и Дворцовой, ни Исаакия, ни Васильевского острова, ни прекрасных пригородов. Но нашему, российскому Питеру есть чему поучиться у младшего американского брата: чистоте и уюту. Туристический город должен быть именно таким: с чистыми улицами, уютными отреставрированными дворами, с велодорожками, скамейками и бесплатными картами. С вежливыми продавцами в магазинах, официантами и недорогими отелями. Здесь, в тёплом курортном городе, можно снять номер "дабл" за 50-60 долларов, причём там всегда будут мягкие широкие кровати в чистых номерах, бесплатный интернет, а за наличие кондиционера в комнате не возьмут дополнительной платы. И климат, друзья, здесь вовсе ни при чём.
Если вы катаете своих детей на лошадке, здесь не случится того, что произошло с пятилетней дочерью мэра Сочи, погибшей под колёсами кареты на Дворцовой.
Разводных мостов здесь тоже нет, но на выезде из города есть вантовый мост через залив, чем-то напоминающий вантовый на КАДе.
Мост тоже новый, как и сама дорога. Параллельно шла старая дамба, которую не стали сносить или разбирать.
Петербуржцы оборудовали здесь причал для рыбаков.
Мне очень понравился американский Петербург, и я запомню этот тёплый и приятный флоридский город. Вот только мой Питер всё равно роднее: даже с облезлыми фасадами, потёртыми львами и сосулями зимой. Пожалуй, я могу ему это простить. Но хотелось бы, чтобы всё-таки немного прибрались. Пожалуйста.
