Документальный очерк о восхождении. Шаухох по восточному гребню.
Манукянц Эдуард, Долгов Андрей, Лубашов Виктор, Манукянц Анна.
Э.Манукянц, 2007
Фото автора
Центральный Кавказ, Северная Осетия, Казбекско-Джимарайский район. В переводе с осетинского языка "Шаухох" означает «черная гора». Трудно сказать, почему ее так назвали местные жители, но из-за обилия снега и льда на ее склонах впечатление черной вершина не производит даже ночью. Шау разделяет Геналдонское, Мидаграбинское, и Цатадонское ущелья. Высота горы 4638 метров над уровнем моря. Это третья по высоте вершина в районе, уступающая только Казбеку и Джимаре. На вершину проложены несколько маршрутов от 2б до 4б категории трудности.
Гребень, отходящий от вершины на север, с перевалом Камчатский высотой 3700 метров,
разделяет долины ледников Цата и Зейгелан.
Восточный гребень заканчивается на отметке 3900 метров перевалом Цата, соединяющем
одноименное ущелье на севере и ледник Гольда в верховьях Геналдона на юге.
Южный гребень, начинающийся восточнее вершины, после понижения в виде перевала Шау 3800 метров, устремляется к пирамиде Джимары. Перевал Шау связывает ледники Колка и Мидаграбин.
Западный гребень после понижения-перевала переходит в предвершинный гребень Зейгелана.
Весь район характеризуется значительным оледенением, площадь которого составляет более 40 кв. км. К западу от перевала Шау располагается третий по величине в пределах горной Осетии ледник Мидаграбин. Северная стена Шау с несколькими потоками ледопада дает начало долинному леднику Цата. На восток от Шаухох расположен небольшой ледник Гольда, по которому проходит путь к перевалу Цата с юго-востока.
Идея встретиться с этой горой появилась у меня в начале 2006 года. Первого июля мы
выдвигаемся вверх по Геналдону. До базового лагеря на перевале Геолог вместе со мной идет мой бессменный спутник – Аня. Для сольного восхождения я выбрал маршрут по восточному гребню, как наиболее подходящий и безопасный.
Пройден путь подхода по Геналдонскому ущелью, и на высоте 3700 метров, на перевале Геолог установлен лагерь. Завтра я спущусь на ледник Гольда, и по нему выйду на перевал Цата к началу маршрута.
Раннее утро. Сейчас самая большая проблема – заставить себя вылезти из теплого спальника на мороз и начать возню с примусом. Если я задержусь с выходом, светлого времени на прохождение маршрута может не хватить.
Наконец все утренние хлопоты позади, и я выхожу. Солнце затронуло верхушки гор своими лучами, на часах половина шестого. Спускаюсь по сильно разрушенному склону к леднику и иду наверх, к перевалу Цата. Через два часа я на перемычке. В сторону ущелья Цата с перевала спускается заснеженный скальный склон. На восток уходит скальный гребень в сторону пика Геодезиста. Отсюда начинается мой маршрут. Пора одевать кошки, систему, и вперед и вверх...
Одета левая кошка, теперь вторую… Что же она не застегивается? Надавим посильнее… Вот те здрастье… Клипса отдельно, кошка отдельно…
В один момент нелепая случайность перечеркнула все планы и надежды. Выходить на
ледово-снежный маршрут без кошек было бы, по меньшей мере, неразумно. Другое дело, если бы это случилось наверху, и другого варианта просто не было бы. Я расстроен, и неторопясь спускаюсь обратно к языку ледника. Сегодня гора отвергла мое предложение познакомится.
Возвращаюсь в лагерь с надеждой, что мне удастся повторить попытку в другой раз.
У нас остался резерв неиспользованных дней запланированных на восхождение. Как говорится нет худа без добра, и провести мы их решаем на горячих минеральных источниках.
Прошел всего месяц с небольшим, и в середине августа я снова вернулся к горе. На этот раз был выбран более короткий путь к перевалу Цата с севера, со стороны одноименного ущелья.
Первый день подходов, 12 августа, прошел без особых событий. Стояла очень жаркая погода, и даже после захода солнца в долине стоял нестерпимый зной. Поднимаясь среди разноцветного ковра горных цветов, я не догадывался, как это обстоятельство повлияет на мое восхождение.
К концу второго дня я подошел под грандиозно нависающую над всем верхним цирком ущелья северную стену Шау. Быстро темнело, и после выхода на восточную ветвь заморененного ледника Цата был установлен второй лагерь.
Утром, четырнадцатого августа, собравшись, я взял курс на возвышавшийся надо мной скальным бастионом перевал Цата. Переходы чередовались с остановками на отдых, и я достаточно быстро набирал высоту. На отметке в 3600 метров мой путь пересек пролетевший по склону камень. Горы есть горы, и в этот момент я не придал этому событию большого значения. Мимо – и то хорошо.
Понаблюдав за склоном и убедившись в отсутствии опасности, я двинулся дальше.
На осыпном гребешке, выделявшемся на склоне, впереди и чуть выше бросался в глаза скальный выступ, под которым можно было отдохнуть. Дойдя до него я решил налегке разведать предстоящий скальный участок пути. Выше, склон уходил за перегиб и из-за этого рельеф полностью не просматривался. Быстро поднявшись на сотню метров, я осмотрел предперевальный склон и убедился в правильности выбранного пути, и уже собрался вернуться за рюкзаком, как в это время начался камнепад. Это было уже не одиночное падение шального камня, а методичная бомбардировка, накрывающая весь склон на много десятков и даже сотен метров вокруг. Пришлось быстро ретироваться, и пережидать обвал под небольшим скальным выступом. Через десять минут склон утих, и я стал спускаться к своему немому спутнику – рюкзаку, с завидной верностью поджидавшему меня на своем месте.
Передо мной стоял серьезный вопрос – что делать дальше? – идти наверх, или оставаться здесь и выжидать. Размышления прервал грохот очередного обвала. Казалось, гора чувствовала мою нерешительность. Каждый следующий обвал становился сильнее предыдущего, а паузы между ними с каждым разом становились все короче. Пока я, сидя на своем рюкзаке под скальным выступом искал выход из сложившейся ситуации, решение пришло само. Теперь я не только не мог двигаться вверх, но и не мог спускаться вниз. Единственным местом, где можно было чувствовать себя в безопасности – это очень вовремя попавшееся на моем пути скальное укрытие. Оставалось только ждать и надеяться на то, что все это когда-то должно закончится.
Однако время шло, а положение дел не менялось.
Я потихоньку стал привыкать к непрерывной канонаде вокруг моего пристанища и даже осмелел настолько, что вылез из укрытия и стал снимать происходящее вокруг. Не прошло и нескольких минут, как я получил серьезное предупреждение – камень, летевший по соседнему кулуару, стукнулся о препятствие и резко поменял курс в мою сторону. Увлекшись съемкой я заметил его не сразу, а увидев летящую на меня сланцевую плиту размером с крышку от канализационного люка побежал в сторону своего убежища, до которого оставалось несколько метров. В спешке я оступился и упал. Это падение сыграло судьбоносную роль для меня и всей моей последующей жизни. Не упади я тогда – ровно через метр точно бы встретился с летевшей мне на перерез плитой, и можно только предполагать чем эта встреча для меня закончилась бы...
Спрятавшись за скалу, я еще несколько минут сидел без движения и приходил в себя. За долгие годы восхождений и путешествий в горах со мной случалось всякое, но так близко к точке невозвращения я еще никогда не подходил.
Это было последнее предупреждение. Гора давала понять, что ей не до гостей, и что дальше она не собирается терпеть мое присутствие. Ничего другого не оставалось, как переночевать и рано утром уходить вниз. Во мне еще теплилась слабая надежда, что все это не может продолжаться вечно, и возможно, под утро стихнет. И тогда я может быть, все же...
Но обвал, произошедший в предрассветные часы, окончательно развеял мои иллюзии. Каковы были его масштабы, я не представлю и сейчас, но грохот похожий на взрывы и целый поток камней падавших на палатку, стоявшую как мне казалось в совершенно надежном месте, окончательно уничтожили во мне все мысли о дальнейшем подъеме. Прилипнув в палатке к нависающей надо мной скале, я в кромешной темноте вслушивался в звуки падающих рядом каменных глыб.
С рассветом, быстро собравшись, я вернулся на место своей стоянки на леднике Цата. У меня был значительный резерв по времени, и несмотря на совершенно негостеприимное настроение горы, уходить все же не хотелось. Убедившись, что камни не долетают до моего лагеря, я продолжал наблюдать за горой еще три дня. С северной стены не просто текли ручьи, а шли водопады черной от большого количества взвеси воды. Аномально теплая для этой высоты погода сделала выход на перевал Цата с севера невозможным.
Так закончилась вторая безуспешная попытка встречи с Шау. Где-то в глубине моего сознания начинала вырисовываться какая-то зловещая связь между всем, что происходило со мной на этой горе и ее непонятным названием – Шаухох – Черная гора.
Прошел почти год, но меня не покидала мысль об этой вершине... Символическая третья попытка. Что это – знак, случайность, или простое стечение обстоятельств? Как бы то ни было, но я снова стал собираться в путь. На этот раз кроме Ани меня сопровождали еще два моих друга – Андрей и Виктор.
Восхождение было определено на середину июня, и 15 числа мы двинулись в путь. Помня все происходившее со мной в августе прошлого года на Цате, я решил больше не испытывать судьбу.
На этот раз маршрут подхода был выбран таким же, как и в первую попытку - по Геналдонскому ущелью, через Гольду.
Остановившись на ночь вблизи Майлинского ледника, утром 16 июня мы начали подъем на перевал Геолог. Установилась обычная летняя погода – с утра ясно, во второй половине – небольшие осадки.
С набором высоты стали просматриваться вершины ОЖД, Казбека, Майли. Далеко на севере, видны горы скалистого хребта и долина Геналдона. К двум часам дня мы вышли на перевал Геолог.
Перед нами возвышалась Шау...
Мы отдыхали, фотографировали, и впитывали в себя открывшуюся панораму.
Прошло почти пять лет с момента последней Геналдонской катастрофы. Тогда, в июле 2002 во время тренировочного восхождения на пик Геодезиста, снимая Джимару и Геналдон, я и не предполагал, что эти кадры окажутся последними перед началом массовых обвалов. До пульсации ледника Колка оставалось 54 дня.
Каждый раз, поднимаясь в верховья Геналдона, я пытаюсь представить себе события 20 сентября.
Мощные обвалы льда, фирна и каменей с Джимары, начало движения долинной части Колки, сотни миллионов кубометров льда, камней, воды несущихся по долине сметая все на своем пути.
Даже сейчас, спустя 5 лет, склон Джимары не затихает. Все время, пока мы находились около горы, с ее стороны непрерывно был слышен грохот. Непрекращающиеся обвалы со склонов Джимары не дают формироваться значительным накоплениям льда и снега. Но вместе с тем, происходит постепенное заполнение долинной части ледника. В том, что Колка повторит свой стремительный прыжок, сомнений не возникает. Вопрос только в том, когда именно это произойдет вновь...
Северная сторона восточного гребня Джимары (Колка). Обвальные процессы в долину Геналдона.
Мы спускаемся с перевала к леднику Гольда, и начинаем разворачивать базовый лагерь. Здесь, на берегу небольшого ледникового озерка мы проведем несколько дней. Отсюда планируются радиальный выход на вершину.
Обсуждаем дату и маршрут восхождения. Если с маршрутом все более-менее ясно, то день восхождения определяется погодой. И это главная проблема. Прогноз обещает относительно ясную погоду на завтра, 17 июня. Но это только прогноз, что-то вроде гадания на кофейной гуще. И все же, мы решаем выходить на Шау завтра. В случае значительного ухудшения погоды у нас остается возможность сойти с маршрута и повторить попытку в другой день. С вечера укладываем снаряжение и легкий перекус, проверяем фото и видео технику.
В ночь перед восхождением я почти не сплю. Просто лежу с закрытыми глазами. В голове
проносятся обрывки мыслей о предстоящем маршруте, погоде, моих спутниках. Как вся эта мозаика сложится? Пытаюсь заставить себя уснуть – но все тщетно. Такое ощущение, что ты выпил десяток кружек кофе. Так я дожидаюсь сигнала будильника и бужу своих друзей. Быстро завтракаем и выходим.
Три часа утра. Горы еще спят. Вокруг ничего не видно кроме силуэтов вершин и границ снега и скал. Мы идем по леднику Гольда. Ледник закрыт но безопасен, в его правой части, по которой мы поднимаемся к перевалу, трещин нет. Перед выходом на перевал одеваем кошки, и связываемся. Здесь нас застает рассвет…
Начало маршрута – это широкий, но достаточно крутой снежно-ледовый гребень. С
юго-восточного склона начинается ледник Гольда, а северо-западный обрывается в сторону ледопада северной стены Шау. Эта часть гребня достаточно длинная, с перепадом высот от перевала до пологой части почти в 350 метров. После его преодоления мы окажемся на высоте 4250 метров над уровнем моря. Плотный и глубокий фирн, скрывая лед, помогает нам подниматься одновременно без применения ледобуров. По дороге делаем несколько остановок, держать единый темп на всех не получается. Во время отдыха есть время заняться съемкой района и нашего маршрута.
Как-то незаметно пролетают первые два с половиной часа подъема, и к девяти утра мы выходим на пологий участок гребня. Здесь можно немного отдохнуть. А тем временем погода начинала медленно, но неуклонно портиться. Ветра почти нет, облака, укутавшие гребни гор, медленно сползают в ущелья.
Впереди, в разрывах облаков временами видна наша вершина. Вот она - совсем рядом. Но это впечатление обманчиво. Мне хорошо знакомо это ощущение. Кажется, еще немного и ты будешь там. Но нет... Это только иллюзия, обман. На вопрос Виктора - Сколько еще? - мне приходится лукавить – Да немного уже, скоро дойдем.
А что еще я могу ему сказать? Я и сам не знаю, когда мы дойдем, да и дойдем ли...
Когда ты уже здесь, когда все «если» и «может быть» остались там, внизу, тогда остаются только два направления – вверх или вниз, два цвета – снега и скал, два ответа – возможно или нет. И этот ответ даем не мы. Его оставляет за собой гора...
Временами над нами появляются просветы синевы. Может все же развеется? Ну все, пора идти дальше.
Местами маршрут требует особой осторожности. В том, что рядом карниз – сомнений нет, но надо угадать, где именно он заканчивается, где проходит эта самая важная для нас линия – своего рода линия жизни...
Второй взлет, и за ним снова пологий участок гребня. Дальше – вершинный взлет. На какой мы уже высоте? Ну не на 4640 – это точно. Да это сейчас и не имеет значения. Мы почти не разговариваем, просто идем, каждый на своем месте. Первый прокладывает путь, второй страхует, третий иногда снимает и непрерывно мерзнет.
Погода окончательно портиться и это обстоятельство подтачивает моральный дух моих друзей. На очередной остановке они предлагают не идти к вершине и начать спуск. Окончательное решение за мной. Что выбрать – «нет» или все же «может быть»? Уже час дня, с момента выхода из лагеря мы идем 10 часов. В них говорит накопившаяся усталость и угнетающая погода. Наверх или вниз? Слева к Шау примыкает гребень идущий от Джимары. Это хороший знак – вершину сейчас не видно, но она должна быть недалеко. Правда, это только на карте, ткнув карандашом на вершину, накрываешь сразу район в радиусе 200 метров, а здесь 200 метров могут превратиться в бесконечность...
И все же я выбираю «может быть». Я иду на хитрость и предлагаю Андрею и Виктору идти до двух часов, и если до этого времени не выйдем на вершину – то повернем назад. Сейчас главное перебороть эту сиюминутную слабость, выиграть время. Предложение принимается, и мы продолжаем подъем.
Я прикидываю в уме - успеем ли мы до темноты вернуться хотя бы на перевал? Не уверен...
Ладно, все это к черту. Вверх. Снег. Ветер. Гора выражает недовольство. Моим друзьям
кажется, что хуже быть не может. Но я то точно знаю, что хуже если и не будет, то во всяком случае может быть. Гора играет с нами, давая понять, что все только начинается.
Взгляд цепляется за едва заметные в тумане изменения линий гребня. Да, меня предупреждали, что здесь, на предвершинном гребне есть трещины. Надо быть осторожнее. Пытаюсь пройти правее, но это не помогает, и через мгновение я проваливаюсь по грудь. Взгляд внутрь трещины – ноги висят в воздухе. Хорошо, что трещина узкая. Я осторожно вылезаю на склон, и стараясь не делать резких движений обхожу это место. Несколько выше этого места проваливается Виктор.
И только самый легкий участник - Андрей, проскакивает все трещины без приключений.
В сплошном слое облаков мы выходим на вершину. Время – 14.30. Еще каких-то десять минут назад над нами были просветы в облаках, а сейчас сплошное молоко и снег. Склон сливается с облаками, исчезли тени и контуры.
Вершина...
Без движения становится холодно, мы одеваемся и делаем съемку самих себя. Как ни жаль, но вокруг больше ничего не видно. Сколько продлится непогода – неизвестно. Впереди еще многочасовой спуск до лагеря на леднике, задерживаться нельзя. Словно не желая уходить, еще немного стоим на вершине и начинаем спуск.
Через полчаса вокруг нас снова появляются просветы, и сквозь них почти на одной высоте с нами видна Джимара. Дальше все повторялось как по кругу – снег, туман, ветер, и так до самого перевала.
К лагерю мы вернулись уже в темноте, всего же на восхождение затратили около 19 часов.
Делаем чай, много чая, пьем и начинаем колдовать с ужином. Ближе к полуночи лагерь стихает, и все засыпают.
У нас есть еще три неиспользованных дня резерва, и один из них мы проведем на отдыхе в базовом лагере. Затем все вместе сходим с Аней на ее первый четырехтысячник – пик
Геодезиста. И последние сутки проведем на честно заработанном отдыхе на источниках около ледника Майли.
Пора вниз...
Мне немного грустно. Грустно уходить, расставаться с горой, путь к которой оказался таким непростым. События последних дней сохранятся только в наших воспоминаниях и фотографиях. Позади столько новых ярких впечатлений. Для кого-то их было даже через край, для кого-то это еще одна гора, для кого-то...
14-21 июня 2007 года
_________________________________________________
По материалам этого восхождения снят фильм, анонс которого (а также других фильмов и клипов)можно посмотреть на сайте автора - www.piligrim-andy.narod.ru
