Мангуп. Путь наверх - начало дневников.

«Это высокая крепость, расположенная на вытянувшейся к небу белой скале... Это ровный луг и приятная поверхность, а со всех сторон этой горы, на тысячи аршинов — ущелья, как адские колодцы... Внутри и снаружи этой крепости есть много тысяч пещер. Увидевший их поразится и приложит палец к устам... Потому что эту крепость нельзя сравнивать ни с одной крепостью в заселенной четверти [Земли]... потому что эта крепость есть творение Руки Могущественной» — так писал о Мангупе знаменитый турецкий путешественник XVII века Эвлия Челеби. Его именем, кстати, названа единственная улица в Ходжа-Сала, где мы так чудесно провели первую половину дня.

Из всех крымских «пещерных городов» Мангуп-Кале самый большой по площади, самый высоко расположенный и, несмотря на кажущееся отсутствие таких ярких, запоминающихся руин, как в Эски-Кермен или в Чуфут-Кале, кажется самым величественным, могущественным «пещерным» городом. Похоже, камни его впитали и сохранили силу и мощь столицы средневекового княжества Феодоро, раскинувшегося на весь горный Крым. Вряд ли создание такого влиятельного государства было возможно за такой короткий строк — из дошедших источников мы знаем лишь о столетии в его истории. Появлению княжества должен был предшествовать период объединения земель под чьей-то сильной рукой. Возможно, что эта рука была из знатного армянского рода Гаврасов, владевшего землями бывшего Понтийского царства внутри Трапезундской империи и опиравшегося на династические связи с ветвями императорских семейств Комнинов и Палеологов. Так, в русских летописях упоминается «князь Готии», Степан Васильевич Ховра, который был принят с честью в Москве в конце XIV века, позже принявшего там монашество под именем Симон.

Княжество Феодоро занимало видное место в Восточной Европе — в документе того времени «О происхождении оттоманских императоров» князь Готии упоминается на равных с королем Сербии, а готы — с валахами. Княжеский дом, конечно же, старался укрепить династические связи. Известно, что дочь князя Алексея — Мария в 1426 году была выдана замуж за Трапезундского царевича, позже ставшего последним императором. А другая Мария—дочь князя Исаака—в 1472 году была выдана за господаря Молдавского Стефана III.

Также из документов известно, что в 1474—1475 годах великий князь московский Иван III Васильевич поручал своим послам вести переговоры о женитьбе своего сына на дочери князя Исаака, управлявшим тогда Феодоро. Браку помешало турецкое вторжение в Крым в 1475 году. Сам же великий князь московский Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Константина XI Софье Палеолог парой лет раньше — в 1472 году. А сопровождал Софью — племянницу последнего византийского императора — мангупский князь Константин Гаврас. Он был удостоен этой чести как «родственник невесты», и, вероятно, потому, что члены его рода, потомки Степана Васильевича Ховры давно уже обосновались в Москве. Брак на девушке из рода Палеологов давал право на употребление семейного герба двухглавого орла.

Так византийский орёл стал символом Московского княжества и впоследствии всей России. А Москва стала претендовать на звание Третьего Рима…

С конца XV века великий князь, государь и самодержец Иван III именовался в церковных текстах «новым царём Константином», а Москва—Новым Константинополем. Таким образом брак с Палеологиней послужил внешней формой, закрепившей то, что уже осознали окраины византийского мира, куда входили южнославянские страны. Среди этих православных народов Русь стала преемницей Византийской империи.

Но вернёмся на Мангуп. Впервые он упоминается под именем Дорос, как столица Дори или Крымской Готии, созданной мигрировавшими с Балтики в Таврику готами. Но первые люди пришли на Мангуп гораздо раньше — где-то шесть тысяч лет назад. В первом тысячелетии до нашей эры тут селились тавры. В начале нашей эры основывается поселение в районе Чуфут-Чеарган-Бурун (мыса Призыва Иудеев). Здесь, спасаясь от степных кочевников, стали селиться скифо-сарматы. На рубеже V и VI веков начинается новое строительство, на Тешкли-Бурун (Дырявом мысе). На горе возникает новое поселение — город Дорос, ставший столицей страны Дори. Его жители — потомки готов-трапезитов, смешавшиеся с потомками тавров, скифов, сарматов, аланов; греками, армянами и другими народами полуострова. Этот конгломерат населения назывался просто — христиане, так как выяснить национальность было практически невозможно.

Вплоть до VIII века Дорос широко известен как центр самостоятельной Готской епархии. Несмотря на два успешных восстания против укрепившегося Хазарского каганата, Дорос был захвачен хазарами, подвергся разрушениям и обезлюдел. В документе X века он уже упоминается под именем Мангуп как укрепленное поселение, принадлежащее хазарам.

В том же столетии, после падения Хазарии, на Мангупе появляются караимы - евреи, исповедывающие одно из древнейших течений в иудаизме. Селятся они в верховьях балки Табана-Дере (Кожевенный овраг) и на мысе Чуфут-Чеарган-Бурун, защищенных крепостными стенами.

В 1362 г. Мангуп уже назывался Феодоро — в надписи на камне, обнаруженной при раскопках Мангупской базилики, говорится о восстановлении Феодоро и строительстве башни верхнего города. Однако этому событию предшествовал длительный период запустения с XI по XIII в. Столетия эти называют «тёмным временем» в истории города. До сих пор, несмотря на ежегодно проводимые раскопки, не только не удается выделить культурные слои, но чрезвычайно редки даже отдельные находки предметов этого времени. Нет данных и о существовании какой-либо заметной застройки на горе Мангуп в этот период. Возможно, жители Мангуп-Кале покинули город. И это могло произойти после расширения христианского комплекса на горе Мангуп.

О происхождении топонима «Мангуп» уверенно не говорит ни один источник. После Х в. он исчезает и появляется во второй половине XIV в., сосуществуя с названием Феодоро, обозначавшим княжество и его столицу. Татарские названия горы Мангуп — «Баба-Даг», «Баба-Кая» означают «Отчая Гора», «Отчая Скала», а «Мангуп-Кале» — всего лишь «крепость на вершине горы Мангуп». Существует гипотеза об очень древнем индоарийском (таврском) происхождении топонима «Мангуп» — «материнская гора». С.В.Харитонов в своей книге «Пещерные города Крыма» высказывает предположение о том, что корни названия уходят в легенды, ядром которых является повествование о женщинах, в силу тех или иных обстоятельств — в первую очередь из-за военных походов — разлученных с мужчинами своей семьи и нашедших убежище на вершине высокой горы. В подтверждение этой версии он приводит рассказ одного жителя села Ходжа-Сала: «Основание Мангупа, судя по преданию стариков, положено какими-то женщинами, которых мужья выступили на воинственный промысел в отдаленные богатейшие страны света... Женщины эти поселились на самой вершине Баба-Кая, а рабов своих разместили в пещерах, окружающих эту возвышенность». Далее рассказывается, что рабы пожелали сами сделаться господами, а женщины, узнав об их замысле, решили их истребить. Однако рабы одержали победу: старых женщин они сбросили в пропасть, а остальных обратили в жен-прислужниц. Но «...вдруг неожиданно возвратились их господа». Рабы растерялись настолько, «...что и сами решились броситься с той скалы, откуда сбросили некогда своих госпож. Сделавшись по-прежнему обладателями этой местности, воины эти, признав недостойным сожительство с женщинами, прижившими детей от рабов своих, постановили истребить их со всем поколением, а самим удалиться навсегда из этой страны. И невинно осужденные прекратили жизнь свою под ударами сабель. Деды наши рассказывали, что от крови их повырастали те деревья, листья которых ныне собираются здесь в громадном количестве для окраски сафьянов. После этих событий вершина Баба-Каи долго оставалась необитаемою, пока местные жители страны вынуждены были занять и укрепить её теми стенами и крепостями, развалины которых вы увидите завтра...».

Руины Мангуп-Кале сохранились на плато, максимальная высота которого 583 м над уровнем моря. С трёх сторон мангупское плато ограничено скалистыми обрывами, достигающими 70-метровой высоты. И только с северной стороны, где склон горы прорезан тремя глубокими балками, были расположены мощные оборонительные стены с башнями.

«Положение Мангупа необыкновенно, — писал русский исследователь-крымовед Петр Кеппен. — Находясь, так сказать, между небом и землей, он мог бы, кажется, противостоять всем превратностям мира». Но не сложилось. Старый житель села Ходжа-Сала завершил свой рассказ С.В.Харитонову о Мангупе следующими словами: «...там каждая почти пещера, каждая груда камней имеет свою повесть грустного содержания».

Летом 1475 г. после захвата Каффы, Солдайи и других генуэзских владений на Южном берегу Крыма турецкая армия подошла к горе Мангуп и осадила город Феодоро. Вооруженные пушками, турки несколько раз штурмовали столицу Феодоро. Осадные действия велись с двух сторон. Вначале с южной стороны мангупского плато была предпринята попытка штурма по расщелине Демир-Капу (Железная дверь). Однако крутой склон, крепость стены и согласованные действия защитников не позволили туркам прорвать здесь оборону.

Тогда с противоположной, северной, стороны в верховье балки Гамам-Дере, под западным обрывом мыса Елли-Бурун (Мыс Ветров), была оборудована вторая позиция турецкой артиллерии. Причём, для доставки пушек в балку Гамам-Дере была проложена специальная дорога. Стены крепости обстреливались гранитными ядрами диаметром 40 см и массой до 80 кг. Раннесредневековая стена выдержала это испытание. С тыльной её стороны была сделана насыпь из камней и щебня, компенсировавшая сотрясения при попадании ядер. Во время раскопок археологами были найдены скелеты защитников, которым приходилось под обстрелом ремонтировать стену, и тысячи осколков ядер, а также наконечники турецких стрел.

Только в конце 1475 г. столица Мангупского княжества оказалась в руках осаждающих. Турецкие источники сообщают о том, что лишь хитростью — притворным снятием блокады и отступлением — удалось выманить осажденных из крепости и на их плечах ворваться в город. Последним очагом сопротивления феодоритов была цитадель на Дырявом мысе (Тешкли-Бурун). После падения Феодоро члены княжеской семьи были пленены и доставлены в Константинополь. Взрослые мужчины были казнены, а малолетние княжичи избежали сей участи — по тогдашней традиции они были обращены в ислам и получили воспитание при дворе турецкого султана.

Бывшая же столица Феодоро была превращена в турецкую крепость, которая неоднократно перестраивалась и дополнялась новыми участками линии обороны вплоть до 1774 года, когда турецкий гарнизон покинул Мангуп-Кале, и город на вершине горы Мангуп опустел.

Меж тем, чтобы увидеть то, что осталось от города, сохранилось, невзирая на столетия и войны, нужно «уважить» Гору — подняться почти на 300 метров над приютившей нас чайханой.

«…Гора-чудовище, гора-страшилище, гора-эверестище, гора-ужас, гора-кошмар. Муравьишки у подножия, муравьишки суетятся, муравьишки поправляют рюкзаки… Дороги здесь две. Одна полегче, по ней когда-то на арбах ездили, но это далеко — с другой стороны. Обычно поднимаются туристской тропой, вот она, беленькая такая, по диагонали тянется. Да, Света, самое смешное, что по ней вполне можно взобраться. И даже быстро, обычный норматив — сорок пять минут. Удивляешься? А мы поднимемся быстрее, вот увидишь. Мы же без вещей, и солнце еще не в зените. К слову, на сердце никто не жалуется? Ну и прекрасно!» (А.Валентинов «Созвездье Пса»).

По «Валентиновской» тропе в Гамам-Дере (Банном овраге) мы и не ходили — она заросла и редко теперь используется, зато пару раз мы поднимались по крутой тропе в Капу-Дере (Воротный овраг) — та ещё потовыжималка — зато прямо к городским воротам. Сейчас традиционна более пологая — туристическая тропа от чайханы. И, к слову, по какой бы тропе ни шли, с вещами или налегке, мы всё равно укладывались в этот магический мангупский «норматив» — сорок (пять) минут. Быстрее не пойдёшь — дыхалка, сердце, жарко. А медленнее — какой смысл?

Пройдя чуть больше полпути, мы видим широкий пролом в высокой оборонительной стене, перегораживавшей ущелье.

Возведена стена, согласно надписи, сохранившейся в каменной кладке, в 1503 г. Для постройки стены были использованы каменные блоки из более ранней фортификации.

Обычно (укладываясь в «норматив») с языком на плече мы просто ползли вверх по тропе до родника, но в прошлом году вдруг открыли для себя находящийся в стороне от торной тропы и шумных экскурсионных групп Северный монастырь. И теперь нам не терпелось показать его друзьям — ведь они, хоть и были здесь раньше, но, оказывается, столько всего не видели!

Мангуп. Северный монастырь - продолжение.

Фотографии:
Андрей Илюхин, Елена Свиридова, Юлия Шартова, Вадим Авдюнин, 2005-2011 гг.
Использованы материалы книг:
«Княжество Феодоро и его князья», Фадеева Т. М., Шапошников А. К.
«Тайны горного Крыма», Фадеева Т. М.
«Пещерные города Крыма», Харитонов С. В.