История замка Серран покорила меня своей нетривиальностью буквально с первых страниц. По-мнению 80% повествователей дебютировала она приблизительно так:
Годовалый Людовик XI, оторвавшись от приятной на ощупь и вкус груди кормилицы, с недетским любопытством взглянул на мелкопоместного сеньора Понтюса де Бри. Отвлекать его в такой интимный момент биографии не решалась даже увенчанная короной Мария Анжуйская, а потому нежданный луарский гость, помимо праведного гнева, вызвал в будущем монархе еще и неподдельный интерес.
— Каков шельмец (а если быть до конца точным — quelle salope), – подумал, но пока не сумел произнести розовощекий карапуз. Со свойственной юным принцам грацией он жестом отправил кормилицу пополнять свои кладовые запасами молочных продуктов, а сам улегся поудобнее и изготовился выслушать проблемы забредшего на огонек вассала. Из не самого понятного и увлекательного рассказа Людовик уяснил, что западным рубежам его любимого королевства наступает горькое и печальное увы, а стало быть время беспечного детства неумолимо клонится к своему логическому завершению. Недрожащей рукой он размазал по лицу, набежавшие от негодования слюни и в знак одобрения строительства мощного, оборонительного замка сладко зевнул.
— Вот так поперло! – подумал, ошалевший от счастья Понтюс де Бри, и совсем было собрался перейти ко второй, не менее важной части рассказа. Он хотел испросить у юного господина еще немного денег на выполнение столь грандиозного прожекта, однако свой счастливый момент безнадежно упустил. Будущий король Франции от перенесенных треволнений неожиданно, ну скажем, обкакался и аудиенцию пришлось завершить в пожарном порядке….
Может я здесь и слегка преувеличил с драматургией мизансцены, но согласитесь, что по-другому в 1421 году Людовик XI (годы жизни – 1423-1483) вряд ли мог дать свое высочайшее одобрение на возведение замка.
Где-то через век потомкам Понтюса де Бри небольшая лачуга на берегах Луары показалась не соответствующей новым реалиям времени и возросшему статусу семьи. В 1539 году глава семейства начал крупномасштабное строительство, которое вскоре беззастенчиво обобрало его до нитки, отобрало последнюю краюшку хлеба и обозвало законченным нищебродом.
Вполне возможно, что уже тогда они с тоской поглядывали на еще совсем молодую ветку этого дуба, прикидывая ее крепость и способность выдержать вес человеческого тела.
В 1596 году семья Ле Бри с прискорбием расстается со своим долгостроем и продает полуфабрикат Эркюлю де Рогану герцогу де Монбазон. Во французской денежной системе XVI-XVII веков можно было совершенно не напрягаясь лишиться остатков мозга, но одно обстоятельство не вызывало у знавших герцога людей никаких сомнений: на завтрак куры прославленного пэра Франции с удовольствием клевали не подлежащие счету медные денье, на обед лакомились серебряными су, а к ужину беззастенчиво добирались до золотых пистолей.
Однако Эркюля де Рогана такая мелочевка как шато де Серран заинтересовала только в самом дебюте покупки. Возможно он хотел организовать там псарню для своей роскошной своры, а может быть просто прибрал к рукам то, что плохо стояло, хорошо торговалось и призывно блестело на солнце. Не вбив в стены замка ни одного средневекового гвоздя, герцог задорого продает свою головную боль одному из основателей французской Академии Гийому Батрю, которому Серран подходил гораздо больше. Это был довольно странный человек, состоящий на тайной службе вначале у Ришелье, а потом у Мазарини, периодически ностальгирующий недурственными стихами, регулярно любящий все, что движется и ораторствующий в Академии, будто соловей, почуявший в соседних кустах симпатичную соловьиху.
Куртуазные поэзы, сладкие речи и жаркий пыл очень редко кому приносили серьезные дивиденды, а вот покровительство двух главных интриганов своего времени очень плодотворно сказывалось на сундуках в подземельях и планах на будущее. Гийому Батрю не составило большого труда отгрохать в Париже прекрасный дворец, а на сдачу достроить в качестве загородного монплезира шато де Серран. Отныне вместо того, чтобы прикрывать срамные, недостроенные места густой листвой деревьев, замок мог гордо любоваться своим отражением в воде и с ехидной ухмылкой посматривать на соседей.
Свой след в архитектуре комплекса, сама того не желая, оставила внучка Гийома Батрю Маргарет. Дело в том, что ее законный супруг принимал участие в довольно чудной войне с Голландией 1672-1678 годов. Итогом многочисленных баталий стало присоединение к Франции Франш-Конте, признание полной гениальности инженера Вобана и невероятное по масштабам истощение казны. К менее значимым результатам этой заварухи можно отнести смерть великолепного маршала Тюренна, который умудрился принять на грудь пролетавшее мимо шальное ядро, и битву при Альтенхайме, где французы ухитрились разом потерять около двух тысяч человек. Среди этих несчастных оказался и муж Маргарет.
Говорят, что молодая вдова настолько глубоко переживала кончину супруга, что распорядилась выстроить в поместье часовню в его честь, которая своим скорбным видом должна была напоминать о трагедии тех далеких дней и ее личном горе. А вот их родная кровиночка герцогиня д'Эстре к семейным ценностям отнеслась без должного внимания и дочерней благодарности. Нисколько не сомневаясь в своем поступке, она совершенно спокойно отделалась от родового поместья вместе со всеми прилегающими огородами, прахом батюшки и домашней скотиной.
Новым владельцем замка стал весьма экстравагантный и туманный во всех отношениях тип по имени Энтони Уолш. По всей видимости, это был один из ирландских борцов против всех! Как любой уважающий себя ирландец, он презирал устройство мира вообще и присутствие в нем англичан в частности.
Здесь я позволю себе немного отвлечься от истории Франции и впервые ступить на запретную территорию под названием Соединенное королевство. Шотландия – это страна, в которой мне довелось провести не самые веселые и не самые счастливые полтора года жизни, но память о ней просто не позволяет мне пропустить главного героя местного эпоса Карла Эдуарда Стюарта, более известного под именем Бонни принц Чарли.
Уверен, что многие знают веьма интимные подробности ношения килта . И со знанием дела могу заявить: девушки ведут себя крайне невоспитанно, встречая на своем жизненном пути мужчину, одетого строго по форме. Испытано на себе!
Последнему представителю дома Стюартов помимо титулов, регалий и званий в наследство досталась борьба за два самых невезучих престола Европы. По составу своих лейкоцитов он мог без зазрения совести претендовать на троны Шотландии и Польши, чего наверное ни один здравомыслящий родитель не мог пожелать своему даже самому нелюбимому ребенку. Получив блестящее образование в Риме и Болонье, Карл решил, что его время действовать настало. Немного размявшись в польских пенатах, он в декабре 1743 года с небольшой армией высадился на севере Шотландии, разбил горстку англичан, а затем совершил самый глупый поступок в своей жизни.
Нужно признать, что шотландские замки мало чем уступают свои французским сородичам.
Шотландцы нарушили границы могущественного соседа и предприняли попытку поднять восстание против действующего короля Англии Георга II (на этот престол Карл тоже имел вполне доказуемые права). Во что подобная наглость оборачивается в Туманном Альбионе, могут во всех подробностях поведать стены Тауэра и виселицы деревеньки Тайберн, где закончила свои жизни не одна тысяча борцов за лучший мир. Бонни принц Чарли был наголову разбит, бежал из страны, переодевшись в женское платье, не по-королевски запил, пару раз сменил веру, стал главным героем грустных шотландских легенд и сказаний, но более ничем примечательным в истории не отметился.
Отсюда Бонни принц Чарли навсегда покидал Шотландию, чтобы попытаться найти счастье за ее пределами. Кстати, с ним девушки ведут себя еще более развязанно. Он же памятник :)
Зато один из его верных бойцов Энтони Уолш сумел вполне неплохо устроиться после разгромного поражения. Все, кто когда-либо делал англичанам гадости, считались во Франции героями, а потому Уолш не стал искать приключений на свою конопатую ирландскую задницу и с удовольствием воспользовался всеми привилегиями, данными ему на новой Родине. Вначале он совсем недурно примостился в Нанте, а затем решил стать шатовладельцем, попутно обзаведясь титулом графа Серранского.
Забавная история приключилась в замке уже в Наполеоновские времена, когда Император известил владельцев Серран о своем визите по пути в Нант. Поместье немедленно и вполне предсказуемо встало на уши и более всего напоминало буйнопомешанный сумасшедший дом, ускоренными темпами превращающийся в то место, которое было бы не стыдно показать властителю судЕб.
За выделенное на подготовку время замок действительно успел преобразоваться до неузнаваемости, однако в итоге Бонапарт лишь успел войти в парадные двери, пригубить бокал местного вина, рухнуть в кресло и прочитать только что доставленное письмо. В депеше с прискорбием сообщалось, что его войска потерпели сокрушительное поражение в Испании! В крайнем раздражении, не медля ни секунды, Наполеон отбыл обратно в Париж, а владельцы замка еще долго растерянно взирали на ломящиеся от яств столы, отдраенные до блеска канделябры и оплакивали свои растоптанные гишпанской армией надежды.
Ну а последними владельцами шато де Серран стали представители знаменитой семьи ла Тремуйль, начавшие летопись своего рода с далекого 1040 года. Мне кажется, что не было во Франции ни одного более-менее значимого события, в котором бы ле Тремуйли не приняли самого действенного участия. Они интриговали против Жанны д'Арк, не веря в сказку о ее чудесном и случайном появлении, завоевывали для Карла VIII Италию, погибали в бесконечных войнах Франциска I, резали для начала протестантов, а потом с той же страстью католиков, роднились с Борджиа и Монмаранси, словом, творили историю страны, вписывая в нее свои имена.
Понимаю, что высокой художественной ценности это фото не имеет, но меня лично дрожь пробирает, когда я пытаюсь представить, сколько всего стоит за этими загогулинами и именами.
Эти достойные люди знали цену хорошему верному замку и могли себе позволить его содержание. Сегодня в шато де Серран живут, здравствуют и периодически пускают к себе в гости любопытствующих туристов принцесса Хедвиг де Линь де ла Тремуйль и ее муж Шарль Гийом, который без отрыва от вскапывания клубнеплодных растений является принцем бельгийского Королевства. Эту венценосную бабушку, одетую в линялый тренировочный костюм, мы встретили в парке, где она выгуливала какую-то малокалиберную дворнягу, мимоходом давая нам советы, откуда открываются лучшие виды на замок.
Замок Серран Chateau de Serrant
Мой рейтинг — 7,5/10
