Ты каждый раз, как иностранец, сквозь рощу портиков идёшь.
Собственно портиков в колоннаде Казанского собора два, но вот образ каменной рощи сильнее арифметики. Оказаться рядом, посмотреть наверх и ощутить зажатость в танце исполинов – каждый почувствует здесь полет или падение:
(о Каллимах, что родом из Коринфа, тебе хвалу воспели на века в краю холодном)
Многих вела сюда к иконе Казанской Божьей Матери необходимость исповеди. И приводит, по сей день.
Но наш рассказ начинается задолго до строительства храма и помещения в нем списка чудодейственной иконы.
Сегодня о Строгановых слово молвить я хочу,
о том, что главным делом жизни графа признается:
(Александр Сергеевич Строганов, российский государственный деятель; член Государственного совета, коллекционер. Портрет А.Г.Варнека, 1814)
Из обширного рода Строгановых наиболее всего с Невским проспектом связан Александр Сергеевич (1733 – 1811). Но прежде, чем развернуться в Петербурге, он в 1752 – 1757 годах
предпринял, как тогда было принято обеспеченным детям влиятельных родителей,
образовательное путешествие по Европе. В это время его отец Сергей Григорьевич Строганов (1707-1756), солепромышленник и один из богатейших людей Елизаветинского времени при помощи Франческо Растрелли строил дом на Невском проспекте:
И, если царствовавшая тогда Елизавета Алексеевна предполагала закончить свои дни в монастыре, то Сергей Григорьевич обещал заручиться попаданием в рай строительством грандиозного храма в Петербурге. Не успел, передав миссию сыну.
Обладая большим доходом и желая прослыть меценатом, Строганов — младший начинает собирать в доме на Невском картинную галерею и "намеревается открыть в нём публичный «кабинет Вольтера», где каждый мог бы ознакомиться с сочинениями знаменитого философа, личным знакомством с которым тщеславный тогда еще юнец, без сомнения, кичился".
Не преуспел. Было ему тогда 20 лет. Он богат, гостеприимен, поощряет талантливых людей …И тут ему повезло чрезвычайно – среди крепостных графа оказался будущий гений отечественной живописи и архитектуры Андрей Воронихин (1759-1814):
тот самый, что позже напишет картину с изображением картинной галереи графа:
Про завет отца построить в Петербурге храм на время забыл. Понемногу проживал состояние предков, но и продвигался по линии образования и наук.
В возрасте 38 лет он снова в Европе, где заказывает французскому живописцу Гюберу Роберу серию из шести полотен. На одном из них в дымке — купол храма Св. Петра в Риме.
Не знаю как храм-призрак у Робера повлиял на окончательное решение А.Строганова, но эта ли картина или накопленный опыт впечатлений сложились в то, что в архитектурном убранстве Невского проспекта в 200 метрах от собственного дворца со временем появится храм, напоминающий по мощи и в деталях римский прототип.
Но это было позже, а пока все 1780-е годы Строганов регулярно посещает Эрмитаж, заводит с Екатериной Второй беседы о соборе, но одобрения не получает. Грандиозное строительство, а репутация еще не та-с.
В 1796 году на престоле Павел Первый и проходит еще 4 года прежде чем Александру Строганову удается доказать, что его домашний художник Андрей Воронихин является наилучшей кандидатурой для строительства Казанского собора.
Графу к тому времени уже 63 года и он возглавляет Комиссию по сооружению самого большого на тот момент храма православного мира.
Император Александр Первый, которому стройка досталась по наследству, относился к ней тоже прохладно. А тут еще граф предлагает расширить ансамбль. Появляется площадь перед западным фасадом, она обрамлена эффектной решёткой:
и, наконец, проблема с колоннадой.
Дело в том, что ось храма проходит в направлении запад-восток, а Невский проспект этой оси подчиняется не в полной мере. Если колоннаду симметрировать относительно храма, то он будет стоять боком к главной магистрали города.
Но в этом вопросе проявилась гениальность Андрея Воронихина. Гениальность и простота — как часто мы наблюдаем их союз ! Архитектор колоннаду симметрировал относительно Невского проспекта , закрыв ею сам храм настолько, что архитектурного противоречия никто не замечает.
При этом основным входом в собор стал северный, а не западный.
Северные врата собора были отлиты из бронзы по образцу знаменитых «райских дверей» XV века во флорентийском баптистерии.
Так в Петербурге появился храм, во многом перекликающийся с собором Св. Петра в Риме.
Казанский собор (1801-1811) воспринимался современниками как памятник ратных побед русского народа в Отечественной войне 1812 года. Здесь хранятся почётные трофеи: военные французские знамена и личный жезл наполеоновского маршала Даву. Здесь же был похоронен фельдмаршал М. И. Кутузов.
В 1837 году, в честь двадцать пятой годовщины разгрома Наполеона, перед Казанским собором были торжественно открыты бронзовые памятники М. И. Кутузову и М. Б. Барклаю-де-Толли (архитектор В. П. Стасов, скульптора Б. И. Орловского):
«Орловскому удалось добиться не только максимального портретного сходства своего произведения с реальными историческими персонажами, но и раскрыть суть характеров. Барклая-де-Толли скульптор изобразил в грустном ожидании, Кутузова же — в стремительном действии.»
Первые 37 лет 19 века называют «пушкинским временем» и многие события этого периода оценивают с учетом того был ли Пушкин их свидетелем. На открытии памятников полководцам А.С. Пушкин присутствовать не мог, но он успел познакомиться с ними и оценить , т.к. еще до дуэли был приглашен на их отливку. Существовала в Петербурге такая традиция – публичность отливки знаковых скульптур. Этакий спектакль с риском быть поколеченным, если лава брызнет на присутствующих. Что и произошло при отливке «грустно ожидающего», на этот раз без жертв.
В 2012 году на восточном фасаде Казанского собора установили элемент композиции, которая обрамляет икону Казанской Божьей матери:
Впервые на фасаде храма икона Казанской Божьей матери была установлена в 1865 году по инициативе домовладельца, который жил напротив храма. А в 1930-ых годах икону с фасада сняли, и она была утрачена. В наше время решили восстановить композицию по сохранившимся фотографиям Карла Буллы.
Еще недавно колоннада Казанского собора была доступна всем желающим. Однако некоторые проявления людей без пристанища пагубно сказались на состоянии колонн и общей экологии места. Колонны закрыли, но при желании колоннада все же передает ощущение, пойманное гением Осипа Мандельштама:
На площадь выбежав, свободен
Стал колоннады полукруг, —
И распластался храм Господень,
Как легкий крестовик-паук.
А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме, — ну так что ж!
Ты каждый раз, как иностранец,
Сквозь рощу портиков идешь. (1914)
Апрель 2016.
Фото автора и Ирины Коле.
Подробнее: liveinternet.ru/users/3155073…
