Восстановить события этой авантюры поможет судовой журнал, тонна снимков и пара десятков видео. Готовьте попкорн и тушите свет (или отписывайтесь, чтобы не видеть этой графомании)!
Итак, Кондор решил добраться до Франции. Дюнкерк, Кале, Булонь-сюр-Мер. Почему бы нет? Хватит морозить корму в Норвежских водах и промозглой Балтике, когда можно отморозить ее в Атлантике! Никто в последствии не признается в авторстве этой гениальной идеи, но решение было принято. Подготовка началась.
Как яхта не стала подлодкой под тяжестью всего загруженного — загадка. Полфорпика парусов (четыре стакселя, два грота, трисель и спинакер грозили вывалится на любого, кто осмелится сунуть свой нос в нос яхты), туз, пяток кранцев, центнер воды и сто семдесят литров топлива, две суперсекретные канистры соляры на черный день; запас провизии на всех голодающих поволжья, наборы инструментов для починки всего, что только может сломаться (от гвоздей и ножовок до запасных частей двигателя и электрики), стопка морской литературы для сладкого сна ( ни что так не убаюкивает, как МППСС-72 издания 1978 года с комментариями), четыре пакета морских карт и прокладочный инструмент, гора сапог и ворох непромоканцев, сумки с барахлом 9-ти человек и это даже не половина...
Не единожды перепроверен весь такелаж,корпус и дельные вещи, сверкает свежей краской рубка, пятью слоями лака палуба и пятками сверкает носящийся сломя голову экипаж, готовящий Кондор к выходу.
Не верится, но за неделю до дня Х приготовления завершены. Пошел обратный отсчет.
15 июля 2017.
В 10 часов утра Кондор отдал швартовы в парадной гавани Центрального яхт-клуба и, провожаемый взглядами нескольких членов экипажа и пары уток, выгреб в сторону Кронштадта. Протарахтев до 16-го буя поставили паруса и принялись рисовать елочки на акватории Невской губы. Без этих елочек, кажется, не обходится ни один выход из гавани, ведь тут круглый год преобладает "вмордувинд" с Запада и Юго-Запада.
Лавируя к Кронштдту обнаруживаем, что не работает картплоттер. Показывая саму карту, прибор начисто отказывался сообщить, где яхта. Экипаж, состоящий из четырех человек, разделился во мнениях. Часть решила, что плоттер сдох, часть — что помехи создают вояки накануне дня ВМФ. Потыкав пальцами в прибор решили подождать до Толбухина, а там уже выносить приговор.
Ветер слабеть не собирался. Подходя к Кронштадту подумали было убрать паруса или зарифиться. Завернув за военный угол пожалели, что не сделали этого. Под мотором и парусами, в режиме субмарины доползли до погранконтроля, расходясь с контейнеровозами и идущими в город военными судами. Смотрели и первые и вторые на наши метания с явным недоумением.
В 17 часов проходим погранконтроль. Оставшийся на берегу капитан-наставник обеспокоенно спрашивает по телефону, почему яхта до сих пор болтается у Лисьего носа. Понимаем, что АИС тоже не работает. Оживают приборы только за пределами Кронштадской дамбы, когда мы отползаем от вереницы идущих в Петербург подлодок.
Вылезаем долго и нудно. Волну в Кронштадские ворота вгоняет уже 1-1,5 метровую и вместе с западным ветром норовит запихнуть яхту обратно в Маркизову лужу. Кондор, как поплавок взбирается на каждую волну и с веселым плюханьем устремляется вниз. Экипаж ищет за что бы держаться, чтобы не стучать зубами на этих кочках.
Вот и маяк Толбухин. Топчемся подле него следующие часов пять, глядя то на южный берег залива, то на северный, как и многие поколения яхтсменов до нас. Радость любования омрачает всевидящее око сами знаете каких служб. Так как у нас на яхте установлен АИС, видеть нас могут все желающие. То ли они там маятся от скуки, то ли действительно не умеют пользоваться своей навороченной техникой, но по рации нам поступает указание убраться подальше от фарватера, мол мешаем работать лоцманам. Теряемся в догадках как , находясь минимум в двух милях севернее фарватера на недоступном на них мелководье.
Наконец волнение становится меньше, ветер стихает. Берем курс на выход из Финского залива, к Гогланду.
P.S. Фотографий и видео с первых дней пути почти нет. Дальше — больше.
