Крокодил, тот самый, что солнце проглотил, гуляет на Бармалеева. Помимо него на улицах Петроградки можно повстречать почти ручного белого медведя, грустного бегемотика и стаю нарисованных журавлей. В сквере на Каменноостровском две девочки, взявшись за руки, танцуют под слышимую им одним музыку каменной скрипки. В проходных дворах гулко звучит эхо собственного голоса. А на стене в арке я замечаю настоящую метку воровской малины, как в фильме «Место встречи изменить нельзя», черную кошку. В старинной парадной на полу сохранился кафельный пол.
Недавно открывшееся после ремонта метро на Горьковской напоминает летающую тарелку. Над головой фестиваль шпилей и куполов, в котором по-восточному ярко выделяется бирюзовая чалма главной питерской мечети. Из раскрытого окна на последнем этаже дома на Малом проспекте доносится песня про ландыши. Во дворе на Подковырова зацвели крокусы. Холодный ветер и солнце. Хорошо- то как. Весна.