На 10-й Красноармейской между Обводным каналом и Фонтанкой я продавала куртки. Сначала менеджером у корейцев. Потом директором у себя. И если бы не сей факт моей биографии, я не знала бы Питер так, как знаю сейчас. Без ложной скромности. Спасибо Вовке и торговым сетям, опутавшим город. Город каждое утро, начинавшийся для меня с шумного фабричного района вокруг Обводного канала. Района с большой буквы не туристического, но исторического. Интересного и родного. Как твое собственное дело и люди, оказавшиеся в тот момент рядом.
Вовка – водитель фирмы и мой личный консультант, путеводитель по городу. Балагур и весельчак. Если закрыть глаза и слушать только голос, то можно влюбиться в его обладателя. Вот бывают же голоса завораживающие, как у Высоцкого, например или у радио ведущего Левитана, или у Вовки. Таким голосом только рекламу читать или женщин соблазнять. Женщин, падких на рекламу.
Вообще-то Вовка – не красавец. Типаж обаятельного «уродливого» красавца или красивого «уродца», мужчины с изюминкой.
В наследство от папы ему достались узкие татарские глаза и пухлые, наивные губы (или наивные обычно говорят о глазах?). А в наследство от бабушки недюжинная смекалка. Его бабушка прожила всю блокаду в центре Ленинграда. И выжила, а главное дала жизнь следующим поколениям. Что равно героическому поступку или обыкновенному, легко объяснимому чуду.
Бабушка в войну работала уборщицей в Смольном. И имела доступ к выкинутым, несвежим продуктам, среди которых частенько попадались просроченные торты и пирожные. Свежими продуктами кормилось правительство голодающего блокадного города. А объедки доставались челяди. Так что Вовкина родня собак не ела, а питалась очень даже неплохо. Для того времени.
Зачем я так подробно рассказываю о Вовке? Дабы описать портрет типично нетипичного коренного петербуржца в нескольких поколениях, говорящего правильно булочная, парадная, поребрик. Ленинградца, выросшего неподалеку от Обводного. Честно говоря, до знакомства с ним, я не предполагала, что водитель может так интеллигентно, изящно, к месту выразиться на великом и могучем и как бы межу прочим научить неприличным словам неискушенную кореянку Регину. Регина - секретарша, давно и безнадежно влюбленная в Вовку. А потому она всегда ищет повод поехать с нами по делам. Вечно у нее, то кнопки закончатся, то бумага.
И вот мы мчимся на вишневой Вовкиной девятке. И аккурат напротив Варшавского вокзала, завидев издали гаишника, Регина во всю мощь корейских легких, а голос у нее будь здоров, ротой командовать можно, орет в распахнутое окно машины: «Менты – козлы!». Я прячусь под сиденье, давясь от смеха. Вовкина школа.
Собственно Варшавский вокзал теперь перестал быть вокзалом. Хотя мое первое свидание с ним состоялось когда-то в его нуждающихся в срочной реставрации стенах, где проходил бесплатный концерт группы «Ленинград». Шнур тогда был молодым и начинающим. А вокзал ободранным и бескрышным. В том смысле, что над головою только небо и чайки. Кто мог предположить, что через несколько лет он превратится в респектабельный торговый «Варшавский экспресс». Где-то поблизости был слышен стук поездов, доносящийся с некогда частной железной дороги. Начиналась она неподалеку от нынешней стройбазы Рыбинской, на бывшем Сукином переулке. До революции по этой дороге шли вагоны, груженные продовольствием в сторону балтийского порта Виндавы.
Поезда останавливались на самой первой, старейшей городской станции Боровой.
Вид из окна вагона надо сказать никогда не впечатлял красотой архитектуры. Ни тогда, ни сейчас. Заводы, склады и пустыри с бродячими собаками. Хотя район всегда считался перспективным для заработков. С тех пор, как прорыли Обводный канал, по которому пошли в обход, минуя центр, купеческие корабли с Невы. Именно купцы придумали построить на месте окраинных огородов первые склады.
Вслед за купцами подтянулись и фабриканты. Первопроходцем стал немец Келлер, рискнувший построить здесь водочный завод. Специально для пьющего общества прорыли парочку скважин, которые позже сдавали в аренду Масложировому комбинату – будущему изобретателю майонеза «Провансаль». Дальше появились мыловаренный завод Жукова и экспериментальный завод по производству альбумина для лекарств, вырабатываемого из крови забитых коров. Рыбокомбинат, пекарня… Аромат стоял над районом соответствующий, сложносочиненный из отходов фабричной промышленности. Честно говоря, славится запахами Обводный и сейчас. Старейшие заводы оказались на редкость живучими. Их продукция проверена временем и людьми.
Люди вокруг Обводного канала селились, самые что ни на есть простые, рабочие. Элитным считался разве что Московский проспект, начинающийся Триумфальными воротами Стасова, построенными на месте бывшей Московской заставы и заканчивающийся чуть дальше Новодевичьего монастыря. С тех пор границы проспекта сильно сместились, а жилье на нем, добротные «сталинки», по-прежнему считается одним из самых дорогих в Петербурге.
Обводный канал, как две стороны одной медали. Разноцветные стороны. Трущобы начинаются сразу за Бадаевскими складами, прославившимися пожаром 1941 года. Тогда на складах сгорели тысячи тонн муки и сахара – запасы города. Кольцо блокады сомкнулась. Наверное, не случайно киношники, снимавшие к юбилею победы эпопею «Блокада», показанную на первом канале, выбрали для самых суровых сцен фильма интерьеры улиц поблизости Обводного канала. На которых так естественно смотрелись танки и солдаты, стрелявшие по ним из окон разрушающихся бараков.
В советские годы в квартале вокруг Обводного вполне можно было снимать и «Весну на Заречной улице». Было чем поразить народ. Краснокирпичные заводы, бетонные стены, дымящие трубы. Грязь, по которой шагали люди, обутые в резиновые сапоги и калоши. Почти, как сейчас, когда неожиданно после морозов объявляют +3. Калоши производились там же, на одной из фабрик.
Впрочем, был в районе и свой монументальный дворец «Союзпушнины», построенный на месте монастырского сада с целью удивлять иностранцев. Специально для участия нашей страны в международных выставках. Чтоб взглянули буржуи на советских дамочек в соболях и норках и затрясли от зависти своими вставными белоснежными челюстями. Мол, у нас в стране Советов все «окей», а в мехах вдоль Обводного канала фланирует каждая вторая гражданка. И никаких резиновых сапог!
Однажды когда нашей фирме повысили арендную плату, в поисках более дешевой площади мы ездили по заводам. За бетонными заборами с табличками типа «Объект охраняется собаками» видели много страшного, с разбитыми стеклами и облупившимися стенами. Но была и своя красота в старинной заводской архитектуре. Мне запомнились странные красно-кирпичные здания круглой формы рядом со стройбазой Рыбинской. Жуткие, заброшенные, они напоминали остатки средневековой крепости.
Или вот газгольдеры – постройки совершенно уникальные для нашего города. В похожих на большие банки для варенья, газгольдерах в середине 19 века хранили газ, которым обеспечивали более 200 петербургских фонарей. Все фонари соединялись единым газопроводом, ведущим к Обводному каналу. Сегодня в одном из газгольдеров находится платная автостоянка, судьба оставшихся трех пока под вопросом.
И пока задаются одни вопросы, находятся ответы на другие. Для реконструкции огромной оптовой Бадаевской базы наконец-то нашли инвесторов. Вновь возрождается, пришедший в запустенье в советские годы Новодевичий монастырь. И теперь на него, а не на «Дом пушнины», делается ставка удивлять иностранцев. Блестят на солнце золотые купола Воскресенского храма, построенного в русском стиле. Монашки ухаживают за кладбищем, известным когда-то не меньше некрополя Александро-Невской лавры. Наш русский Пер-Лашез. Ведь здесь были похоронены столько знаменитых людей: Тютчев, Некрасов, Боткин, Врубель… Всех не перечесть.
Правда, не решена транспортная проблема. До сих пор не открыли Американские мосты, под которыми обычно застревали грузовики. Целый день на набережной Обводного канала автомобильные пробки, суета. Но вот что удивительно, когда стоишь в пробке и смотришь в окно машины, например, на церковь Вознесения Христова, построенную на деньги общества трезвости или анонимных алкоголиков (есть ли еще подобный храм в нашей стране?) сразу как-то вспоминаешь все. И Вовку с Региной. И куртки, в которые мы одели пол города. По-доброму вспоминаешь, и от этих воспоминаний так тепло становится на душе.
P.S Возможно, людей надо было бы убрать из рассказа. Совсем. Но, когда я поехала фотографировать квартал, вспоминались от чего - то коллеги. Как говорится, из песни слов не выкинешь.
Полезная информация:
1.Газгольдеры находятся по адресу: наб. Обводного канала 74 (м. Фрунзенская) и ул. Заозерная 3. Это промышленные памятники газовому освещению. 1858-62, 1884 гг. Архитектура, Бернгард В. Р., Бернгард Р. Б., Гиппиус О. Г. Круглый газгольдер имеет 42 метра в диаметре и 20 метров в высоту. Сверху его перекрывает плоский купол системы Шведлера.
2.Триумфальные ворота – ст. метро «Московские ворота».
3."Дом пушнины". 1937-1939 год. Фридман Д. Ф. Адрес: Московский проспект, дом 98
4.Новодевичий монастырь: Московский пр., 100. Проезд: метро "Московские ворота".
