После посещения удивительного места, которое не оставило меня равнодушным, — Форта Росс, мне предстояло вернуться в Сан-Франциско, чтобы продолжить знакомство с городом.
Гид, расставаясь со мной в Русской крепости, пообещал скинуть координаты встречи в городе, как только появится интернет. Успокоенный этим обещанием, я потихоньку поколесил по дороге вдоль океана, бросая косвенные взгляды то на всё ещё затуманенное побережье, то на витиеватые хитросплетения Тихоокеанского шоссе.
По дороге то и дело встречались небольшие посёлки и городки, а на душе и в теле всё больше теплело от всё более заявлявшего о себе калифорнийского солнца, которое я уже позабыл, как оно выглядит, за два предыдущих дня.
Но чем дальше я продвигался в южном направлении, тем более падала температура души и тела, поскольку вожделенного интернета и, соответственно, связи с гидом всё не было.
Должен вам, к слову, доложить, что меня весьма удивила Америка в части покрытия территории страны Всемирной паутиной. Даже в нашей, не самой развитой в этом смысле державе, если ты подъезжаешь к любому мало-мальскому населённому пункту, то интернет и связь появляются там в обязательном порядке. Здесь же, на родине интернета, если вы следуете по американской глубинке, даже проезд по небольшим городам не гарантируют вам внятного интернет-соединения.
Вновь, как с утра, следуя в Форт-Росс, я оказался в ситуации "еду туда, не знаю куда". Моментально исчезло настроение расслабленного созерцания окрестностей и, наоборот, проснулось отчётливое желание отдубасить гида, который второй раз кряду за день поставил меня в интересное положение.
Пока я блуждал в неведении относительно правильности своего движения, в хвост мне пристроился полицейский патрульный автомобиль. Причём я каким-то тридесятым чувством ощутил в едва различимом силуэте внедорожника, идущего далеко позади, стража дорожного порядка. На почтительном расстоянии он сопровождал меня минут двадцать, как минимум. Не трудно догадаться, что российский водитель, в моём лице, в присутствии полицейского был воплощением законопослушности.
Впрочем, говоря откровенно, и без подобного стимула я серьёзно местных правил не нарушал ни до, ни после этих событий, ибо приключений на мягкое место я сознательно обычно не ищу.
А полицейский патруль, устав, видимо, от моей "правильности", обогнал моего Мустанга и двинулся дальше восвояси, не обращая больше на меня внимания.
Ну, а мне обратить внимание пришлось, впрочем, на другое, поскольку интуитивно я понял, что двигаюсь не совсем в правильном направлении. Пришлось остановиться, сориентироваться по карте на телефоне, где нахожусь (благо телефон видел спутники), и, выехав на шоссе №101, благополучно добраться до Сан-Франциско.
Уже приближаясь к городу, километрах в десяти, наконец, появилась связь, и гид вкрадчиво поинтересовался посредством телефона, как скоро я доберусь до условленной парковки.
Там мы, собственно, и встретились. Желание отдубасить гида или хотя бы рассказать, наконец, всё то, что я о нём думаю, у меня не вполне исчезло.
Когда его длинноногое величество приблизилось ко мне, выходящему из автомобиля, моё свирепое выражение лица сделало совершенно неуместным вопрос о том, как я добрался. Поэтому проштрафившийся гид сразу перешёл к делу, сообщив мне, что готов на сатисфакцию, лишь бы заслужить моё прежнее к нему благорасположение.
Прикинув, что замочить гида, себе дороже, ибо он ещё может пригодиться, я принял его предложение стать на три часа моим персональным гидом.
Ну, а поскольку времени до вечера как раз и было часа три-четыре, то на сей раз осваивать Сан-Франциско мне пришлось уже в пешеходно-автомобильном формате.
Следует признать, что припарковаться в центральной части города, тем более бесплатно, — не такое простое дело, и здесь гид, надо признать, проявил себя весьма искусным водителем и "одновременно, народа слугой" (народ, напомню, — это я).
На мой вопрос: а где же весь народ? Гид, пожав плечами, предположил, что где-то рассосался. Я не очень расстроился этим обстоятельством, поскольку мне часто нравится, когда народ рассасывается.
Первым делом мы направились к музею знаменитого канатного трамвая (Cable Car Museum)
Он помещается в кирпичном здании на холме Nob Hill, где, кроме музея, располагается машинный зал, откуда берут силу для движения вагонов подземные канаты.
Вообще, конечно, любопытно наблюдать, как работает эта система в реальности, хотя сама экспозиция музея всё же представляет больший интерес.
Там выставлены самые первые трамваи, исторические фотографии долгих лет службы этого редкостного для нашего времени вида транспорта и стенды, показывающие, как работает эта оригинальная система.
Что для меня немаловажно, вход в музей — бесплатный, да и открыт он ежедневно, кроме праздников, в тёплое время года — с 10.00 до 18.00, а с 1 октября до 31 марта — с 10.00 до 17.00. Адрес музея: 1201 Mason Street, San Francisco, CA.
Канатный трамвай исключительно популярен среди туристов, поскольку две основные линии связывают главные туристские районы — Fisherman’s Wharf и Union Square. Это обстоятельство, а также тот факт, что это интересное развлечение — есть исключительно сан-францисская штуковина, объясняет феноменальный успех канатного трамвая у приезжих.
А появился канатный трамвай давно, полтора века тому назад. Пишут, что эта идея пришла в голову производителю тросов по имени Эндрю Смит Хэллидай после того, как он стал свидетелем ужасной гибели лошадей, затаскивавших конку по крутому подъему на Джексон- стрит. Лошади споткнулись, и тяжелый вагон стащил их вниз по склону до смерти. Вместе с инженером Уильямом Эппелшеймером Хэллидай придумал систему, приводимую в движение паровой машиной, в которой вагоны цеплялись к канату с помощью специального цепляющего рычага.
Первая линия канатного трамвая начала действовать в 1873 году и имела большой успех. Со временем в городе функционировали 8 канатных трамвайных компаний с 600 вагонами и длиной линий в 82 километра.
С инженерной точки зрения интересно были сделаны и сами канаты: тросы из стальной проволоки имели джутовую сердцевину. В то время как наружная стальная обмотка помогала выдерживать нагрузку, джутовый канат внутри позволял рычагу захватывать трос более цепко, так как трос при этом слегка сжимался. Эта система являлась лучшей для крутых спусков и подъемов Сан-Франциско вплоть до 1920-1930 годов, когда появились конкуренты — автобусы, способные покорять холмы.
Однако время шло и к началу 1950-х годов в городе осталось всего пять линий канатного трамвая, и городские власти собирались окончательно убрать их с улиц Сан-Франциско. Тогда жители поднялись на защиту своего любимца: они создали Комитет спасения канатного трамвая и вынесли вопрос на городской референдум. Подавляющим большинством голосов было решено и подтверждено городским законом, что канатный трамвай остается. Благодаря этому и сегодня Cable Car жив, а его вагоны продолжают барражировать по холмам Сан-Франциско, периодически оглашая своё появление громкими звонками.
На самом трамвае я кататься не стал: очереди, тесно, не бесплатно (7$), в отличие от музея.
Я, впервые за всё калифорнийское турне оказавшись на пассажирском сиденье, запечатлел движение и остановки Cable Car на видео, а гид, то двигаясь сзади, то обгоняя трамвай, рассказывал о принципах движения и управления этим экзотическим видом транспорта.
На самом деле, колоритное явление — этот канатный трамвай! Хотя накануне мне понравилась и другая "трамвайная" идея — идея исторического трамвая (о ней я рассказывал в предыдущем материале о Сан-Франциско). В общем, с трамвайным делом в городе — всё хорошо!
Разъезжая по Сан-Франциско, конечно, сложно было удержаться, чтобы не проехаться по знаменитой Ломбард-стрит. Её считают самой извилистой улицей в мире.
Lombard Street большей своей частью — улица вполне заурядная, коих много в Сан-Франциско, но на Русском Холме (Russian Hill) есть небольшой участок, который идёт спуском с запада на восток под уклоном в 27%.
Длина этого отрезка дороги всего-то 400 метров, но на нём находится восемь крутых поворотов, по которым с небольшой скоростью продвигаются автомобили. Ограничение скорости ( не более 5 миль в час) — чистая формальность, поскольку быстрее здесь и не разгонишься.
Излишне, думаю, говорить, что улица имеет одностороннее движение и парковка на ней строго запрещена. Ну, а "кривому" водителю здесь, понятно, ездить категорически не рекомендуется и не только из-за опасности применения полицейских санкций.
Ломбард-стрит славится, разумеется, не только своей повышенной извилистостью, но и красотой. Она вымощена красным кирпичом и по её обеим сторонам высажены деревья, клумбы, аккуратно пострижены кустарники, да и разноцветные дома придают ей уют и что-то сказочное.
Сан-Франциско называют самым европейским городом США, разумеется, судя не по его Даун-тауну. Деловой центр города, о котором я вёл речь в предыдущей заметке о Сан-Франциско, — вполне зауряден. "Европейскость" городу более всего придают дома викторианской эпохи, сохранившиеся в западной и южной частях города. Большинство из них было построено в 1892-1896 гг.. Благодаря своей яркой раскраске, они получили название "Painted ladies" ("Разукрашенные леди").
Наиболее известное их сосредоточение — улица Steiner. Именно здесь располагаются старые дома, уцелевшие во время землетрясения 1906 года.
Название "Painted ladies", говорят, появилось с легкой руки писателей E.Pomada и M. Larsen, которые в 1978 году выпустили книгу о этом необычном районе Сан-Франциско.
Всего в период с 1849 по 1915 гг. в Сан-Франциско было построено более 48 тысяч домов, и большинство из них было разноцветным, чтобы подчеркнуть филигранные архитектурные детали.
Во время войн многие из этих домов были перекрашены в серый цвет, около 16 тысяч зданий были снесены, а те, что уцелели, были со временем обложены кирпичом или обшиты сайдингом. Некоторые пострадали от пожаров, последовавших за землетрясением 1906 года.
Интерес к этим домам возник лишь в 1963 году. Художник Butch Kardum, вдохновленный былым великолепием своего старинного дома, перекрасил его вновь в синий и зеленый цвет.
Одни критиковали столь смелое решение, а другие стали возрождать и свои дома. Вскоре Butch Kardum начал консультировать всех, кто желал привнести ярких красок в серые улицы Сан-Франциско. К этому художнику присоединились единомышленники — T. Cataletich, B. Buckner и J. Wonder. Их усилиями десятки серых домов преобразились, процесс возрождения "Painted Ladies" к 1970-м гг. достиг своего апогея: словно по мановению волшебной палочки, расцветали целые улицы и кварталы. Этот процесс не прекращается, говорят, и до сегодняшнего дня.
Сказать, что эти здания популярны у туристов — ничего не сказать. Painted Ladies — одна из основных визитных карточек города. Эти здания снимают на фотокамеры, пожалуй, не реже, чем знаменитые Золотые ворота. Они фигурируют приблизительно в 70 фильмах! И, в общем, вполне заслуженно.
Находясь в Сан-Франциско, мы не преминули заехать и в один из местных университетов, благо, что он располагается неподалёку от Painted Ladies, на Фултон-стрит.
К университету примыкает красивая церковь — Святого Игнатиуса (St. Ignatius Church). Жаль только, что ко времени моего визита церковь была закрыта.
Университет Сан-Франциско — это первое учебное заведение города такого типа, основанное в 1885 году для католиков-иезуитов.
Территория университета представляет собой не только учебный корпус и студенческие кампусы, но и является одним из самых живописных мест Сан-Франциско. Особенно привлекателен кампус на Одинокой горе, откуда открывается красивый вид на город.
В университете обучаются более девяти тысяч студентов, которые станут со временем выпускниками одной из пяти школ и колледжа, образующих университет. В структуре университета действуют Колледж Искусств и наук, Школа педагогики, Юридическая школа, Школа менеджмента и Школа акушерства.
Университет занимает довольно скромное 121 место в рейтинге лучших университетов США , однако программы бакалавриата по бизнесу являются одними из лучших в стране. Кроме того, это самый интернациональный вуз в США — здесь обучаются студенты из 75 стран мира.
Мне удалось побывать в учебном корпусе, что на Одинокой горе. Его внешность очень мало напоминает обычное учебное здание. Причиной тому — иезуитско-католическое прошлое, которое отчётливо видится и внутри помещения.
Ещё раз удивила открытость американских учреждений. Никакой охраны, вахтёров и т.п. досадных препятствий, которые обычно сопровождают посещение отечественных учебных заведений. Полная свобода для удовлетворения моего природного любопытства!
Сан-Франциско, как считают многие, — самый красивый из американских городов. Мне сложно сделать такой категоричный вывод, поскольку моё путешествие по Америке, в основном, ограничилось масштабами одного штата, однако из того, что я видел в США, это, действительно, лучшее. Причём понял это я только в этот день, в день своего "второго пришествия" в город.
Возможно, в первый день знакомства с Сан-Франциско нашему пониманию с городом мешала совсем нелетняя прохлада, которая всегда воспринимается мною как огромный минус, где бы я ни оказался в летнюю пору. В этот же день, наученный вчерашним опытом, я экипировался более основательно и уже ничто не вмешивалось в мои отношения с городом.
Кстати, даже туман, который ещё накануне воспринимался враждебно, теперь виделся иначе, как белоснежная вуаль, за которой кокетливая красавица скрывает свой прелестный лик. Да и "повышенная холмистость", заставлявшая до этого пыхтеть от напряжения, сегодня напоминала театральный занавес, который, открываясь, каждый раз даёт новую картинку чудесной перспективы городских пейзажей.
Двигаясь на автомобиле, испытываешь эффект, сродни знаменитым "Американским горкам". Иногда от крутизны склонов и от неожиданности появления некоторых видов захватывает дух.
Один из них — на остров Алькатрас, где когда-то располагалась самая страшная, одноимённая с островом, тюрьма Америки. Теперь — это музей, где можно увидеть камеру, в которой квартировал сам Аль Капоне.
Говорят, никому отсюда не удалось сбежать, хотя трое заключенных исчезли: то ли утонули, то ли ими перекусили большие белые акулы, которые имеют обыкновение нереститься в этих водах, то ли и в самом деле сбежали, да так, что никто никогда больше ничего о них не слышал.
На возможный вопрос, сподобился ли я посетить знаменитую тюрьму, отвечу, что нет. Во- первых, с налёту туда не попадёшь (только с залёту — шутка!), поскольку билет нужно приобретать заблаговременно. Во-вторых, я достаточно много раз бывал в "местах не столь отдалённых" по служебной надобности и поэтому особой тяги к подобным "экскурсиям" не испытываю. Хотя могу предположить, что "неискушённому" обывателю это мероприятие покажется любопытным.
Концовку дня я, распрощавшись с гидом, провёл в уже знакомом месте — на набережной Морского национального парка. Именно здесь мне захотелось перевести дух после весьма насыщенного событиями и впечатлениями дня и подвести некоторые итоги освоения Сан-Франциско.
Что же в сухом остатке от двухдневного пребывания в городе?
Кто-то сравнил этот город с пиццей и это, пожалуй, очень точное сравнение. Кого и чего только тут нет?! Богатые, не очень богатые, стартаперы, венчурные капиталисты, чёрные, белые, китайцы, мексиканцы, японцы, евреи, наркоманы, бомжи, сумасшедшие, люди нетрадиционной ориентации... В общем, несть им числа. Как они, сосуществующие рядом, могут здесь уживаться?! Оказывается, могут и неплохо могут!
Несмотря на относительно небольшие по меркам мегаполисов размеры, Сан-Франциско удивительно многогранен. Несмотря на свою "хайтековость", в "камоде" города осталось немало милых "старинных" вещей: это и исторический трамвай, и его коллега — канатный трамвай, это целые районы домов викторианской эпохи, это и Морской национальный парк с Музеем исторических кораблей, которые можно видеть, на заходя в сам музей, это и античнообразный Дворец изящных искусств, Рыбацкая пристань с её бесчисленными пирсами и т.д. и т.п.
И, наконец, последнее соображение: надумаете летом приехать в Сан-Франциско, — запасайтесь тёплыми вещами, и тогда ваши взаимоотношения с городом будут по-настоящему тёплыми.
Ну, а мне оставалось лишь бросить прощальный взгляд на загорающиеся огни фабрики Жирардели и оседлать Мустанга, чтобы добраться на ночлег до мотеля в небольшом городке, неподалёку от Сан-Франциско, поскольку цены на жильё в самом Фриско — весьма кусачие.
