Ночь, как обычно, пролетела незаметно – всю ночь дождь шуршал о свод палатки, в такт ему шелестели ветви яблонь и груш, под которыми мы остановились; периодически в звучание вступали местные собаки из своих дворов. Судя по их голосам, обсуждали они своих хозяев, гостей (т.е. нас) и то, что погода нынче не очень. Впрочем, они не слишком жаловались на свою собачью долю и спать нам не помешали.
Утро было ненастным. Сырая трава, холодные капли с ветвей способствовали быстрому пробуждению и скорому шагу в сторону навеса, под которым планировался завтрак. Традиционная геркулесовая каша вприкуску с сыром, хлебом, кофе и чаем — шикарный завтрак. Хозяева, кстати, составили нам компанию, а если быть точнее то их сын – симпатичный мальчик с грустными глазами.
Гордый горец от предложенной каши (которая, кстати, была правда вкусной!) решительно отказался, некоторое время побыл с нами, но вскоре вернулся к взрослым, что-то обсуждающим в доме. Наслаждаясь завтраком, мы могли оценить и внутреннее убранство в доме – старые предметы интерьера, многочисленные фотографии, домотканые половицы предстали нашим взорам. Однако, долго таращиться нам не пришлось – пора в дорогу.
Собрав рюкзаки, мы отправились в путь, который лежал дальше по долине в сторону деревни Адиши.
О конечной точке пути наш предводитель и проводник изъяснялся немного туманно, мол, «чуть дальше» или «за ним», но названия конечного пункта или предполагаемого на день километража так и не назвал. И не случайно!
Но в момент сборов особенно не думали об этом. Мы просто отправились в путь. Рюкзак был отрегулирован, поэтому краски сегодняшнего дня виделись мне в намного более позитивном свете.
Даже курчавый бычок, казалось, смотрел на нас доброжелательно, гостеприимно, и даже немного кокетливо, повернувшись к нам вполоборота и немного склонив голову. Километры сегодня давались значительно легче, завязалась легкая беседа и мы шли навстречу великолепным пейзажам зелёно-золотистой Грузии.
В этой стране очень часто складывается ощущение домашнего уюта и спокойствия. Нет чувства отчужденности или инородности, какое нередко бывает в неродной стране. Тут совсем не так.
Даже сванские башни, имевшиеся в изобилии в каждой деревне уже не казались экзотикой, но были неотъемлемой частью сельского пейзажа, такой же привычной, как, скажем, сады или огороды.
Так плавно миновала и первая половина дня, и значительная часть второй. Ноги, спина и прочие части тела намекали, что место привала близко. Но тут раскрылось страшное. Топать нам еще предстояло ой как немало. Наш проводник принял волевое решение, раз уж мы идем так хорошо, слегка увеличить наш дневной переход и протопать значительную часть того, что должно быть пройдено завтра. Походный диктатор был неумолим, поэтому, оставив при себе непечатные мысли, мы двинулись в путь. Впрочем, у такого решения были вполне логичные основания – завтра нам предстоял переход через горную речку, уровень которой значительно меняется в течение дня. Поэтому, чем раньше мы его перейдем, тем лучше. Но тогда мысли были совсем не об этом.
И, тем не менее, долго грустить нам не пришлось – вдоль нашей тропы обнаружились заросли дикой малины, которые мы сочли своим долгом объесть. Недостатков в отдыхе в дальнейшем пути мы не испытывали – малины было много, а пройти мимо воспринималось нами как преступление, поэтому дневной путь мы завершили уже в сгустившейся темноте. На наше счастье, дождь не подмочил нам настроение – мы спокойно перешли несколько небольших ручейков и вышли на симпатичную поляну между его неширокими потоками, украшенную кустами и живописными камнями, белеющими в густой траве. Тут же нашлись и дрова для костра.
Уже под звездами, поставив палатки и немного придя в себя, мы наслаждались ужином под звездами, усеявшими ночной небосвод. Первая ночевка вдали от людей подарила нам настоящую походную тишину – когда слышалось только потрескивание костра и звуки дыхания товарищей по походу. Но и эта тишина скоро исчезла – с еще недавно ясного неба посыпались редкие, но очень крупные капли дождя. Вечернее чаепитие благодаря этому не слишком затянулось, и уже скоро все разбрелись по палаткам. Уставшие, но довольные.
