Форт Сальс — это удивительное дитя своего времени, рожденное и вскормленное Испанией, а затем выращенное и погубленное Францией. Эту могучую крепости угораздило встать на границе двух могущественных держав, смертельной хваткой вцепившихся в горло друг-другу. История отмерила ей лишь полтора века веселой, полной сабельного звона и ядерного свиста жизни, за которыми осталась лишь пустота и забвение….
А ведь начиналось все для Сальса так многообещающе!
Кусачий, невиданный по размерам форт начали возводить при Фердинанде Арагонском и Изабелле Кастильской в конце XV века, и на то у правителей Испании были весьма веские причины. Их самый верный и преданный враг Карл VIII Французский всем своим видом давал понять, что скорая война между Францией и Испанией уже начала точить свою смертоносную косу и рыть столь востребованные в подобных случаях могилы. Средневековым катком армия Карла прошлась по неаполитанским землям, в которых старенькие дышащие на итальянский ладан замки и крепости сыпались под напором ее артиллерии, будто карточные домики. Испании в срочном порядке нужно было выставить на границе могучего Цербера и показать Франции, что увеселительная прогулка по Пиренеям навсегда останется ее розовой, заветной мечтой.
Место для крепости было выбрано настолько странно и почти глупо, что шансы Сальса на выживание начали стремиться к нулю еще до заложения первого камня. На голой плоскостине, под палящими лучами вполне себе сурового лангедокского солнца, с призрачной надеждой на какие-либо осадки в течении полугода из земли начали расти суровые стены, которые были способны скорее припугнуть, чем остановить противника. Справедливости ради нужно сказать, что вариантов у Фердинанда и Изабеллы было не так уж и много. Форт Сальс возник на единственной еще римской дороге из Франции в Испанию, и не его вина, что она пролегала практически по побережью, а не блуждала крутыми горными серпантинами.
Чтобы хоть как-то обезопасить крепость от прямых попаданий в жизненно важные чакры, ее буквально врыли в землю, спрятав в недосягаемой для ядер зоне казармы, конюшни и склады. Толщина стен при этом была доведены до таких размеров, о которых в истории фортификации раньше даже не слыхивали. Представьте себе лежащий на боку пятиэтажный дом… — это только одна стена едва народившегося на свет великана, ожидающего тех веселых времен, когда враг всей мощью своего ядерного потенциала постучит в его наглухо затворенные двери.
Нужно признать, что долго бить копытом в ожидании первого сражения крепости не пришлось. В 1503 году на смотрины к новоиспеченной красотке пожаловали первые весьма заинтересованные кавалеры. Поняв, что сговориться по-хорошему с норовистой барышней им вряд ли удастся, французы начали охаживать ее единственным известным в средневековье способом соблазнения непокорных девиц. В течение нескольких дней они не самым галантным образом пытались содрать с нее новое, еще вполне нарядное каменное платьишко, жамкали в нелюбезных объятьях ее раскидистые, откормленные боки и увесистыми тумаками пытались заставить изменить к себе отношение.
Остается только догадываться, какой фурор произвела бы подобная картинка у гарнизона крепости пять веков назад.
Однако, девушка оказалась не из робких. Стерпев все оплеухи и пощечины, она погнала незадачливых воздыхателей прочь, а сама принялась наводить марафет и трубить на весь мир хвалебную песню о собственной неприступности. Взять строптивую красавицу нахрапом у французов не вышло, но это и понятно, потому насколько трепетно порядочные девушки обычно относятся именно к первому свиданию. Но с другой стороны, главная задача разведывательной экспедиции все же была выполнена. Девицу со всех сторон осмотрели, придирчиво ощупали и, взяв на карандаш, оставили до лучших времен, которые по-любому притаились где-то не за самыми дальними горами.
Испанцы со своей стороны тоже сделали определенные выводы, приведшие к тому, что в только отстроенной крепости вновь застучали молотки, запели пилы и зазвенели матюки всезнающих прорабов. В результате уже через несколько лет после своей осадной премьеры в форте Сальс мог разместиться гарнизон в 1500 солдат, на стенах и в башнях было установлено около 600 орудий, а немногочисленные ворота обустроены таким количеством всевозможных ловушек, что о слове страх можно было забыть на долгие годы.
Могучий бастион медленно, но верно превращался в матерого бойца, которому рано или поздно придется вступить в суровую схватку за жизнь с жестоким и не ведающим пощады врагом. Никаких помпезных украшений и веселых финтифлюшек, никаких романтических глупостей и отвлекающих от службы вольностей не было предусмотрено в его экстерьере. Аскетизм и минимализм во всем — вот, что стало главными и характерными чертами форта Сальс. Даже Господу здесь нашлось ровно столько места, чтобы он окончательно не забыл об одинокой крепости и тех, кто волею небес был вынужден обрести в ней свой дом.
И вот это — повернутая на вере Испания начала XVI века!
Весьма интересно в крепости была решена проблема собственной безопасности коменданта и его приближенных. В донжоне на случай бунта гарнизона мог укрыться небольшой преданный господину отряд, способный держать оборону в течении нескольких месяцев. А вот на вопрос, что было делать мятежникам после первого неудавшегося приступа, ответа не знал никто. Все запасы провизии хранились в подземелье донжона, и там же располагался единственный источник воды. В высушенном солнцем графстве Руссильон отсутствие воды означало медленную и мучительную смерть, а потому желающих сказать недоброе слово сеньору или махнуть в его сторону секирой в Сальсе за всю историю так и не сыскалось.
— Баста! сказали испанцы, и форт Сальс приступил к несению боевой вахты на самом неспокойном участке границы. Почти целый век в его жизни не случалось каких-то громких сражений, войн и даже мелких разборок, но затем на слове «мир» был поставлен жирный и не предвещающий ничего хорошего крест. В 1635 году Франция и Испания дружно объявили друг друга врагами №1, а это значило, что время игр в войну подошло к концу и наступила война настоящая. Сальс должен был первым встретить армию неприятеля, и в 1639 году эта трогательная встреча состоялось.
На втором по счету свидании французы уже точно знали не только чего именно они хотят, но и какими способами достичь желаемого результата. Оказалось, что стены стоящей в низине, не защищенной никакими скалами крепости можно укреплять хоть до бесконечности, но нескольких залпов в упор вполне достаточно, чтобы разнести их в щепки. Испанский гарнизон был настолько ошеломлен этим открытием, что даже не попытался оказать сопротивления, сдавшись на милость победителя вместе со всеми своими знаменами, амбициями и клятвами верности королю.
Практически бескровно передовой отряд Людовика XIV вошел в Сальс, но был тут же заперт в нем подоспевшей испанской армией. И все началось сызнова, но уже с точностью до наоборот. Теперь испанцы штурмовали стены своей бывшей крепости, а французы стерегли их как зеницу ока. Скорее всего на этот раз обороняющиеся учли ошибки чересчур самонадеянного гарнизона крепости и не позволили осаждающим подвести свою артиллерию непосредственно к стенам, потому как буча в Сальсе закипела серьезная и действительно кровавая. Кому в этой суматохе прилетало больше, не могли понять ни те, ни другие, однако налицо была жестокая бойня, а на лице ее непременные и такие приметные атрибуты.
Земля тряслась — как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди…,
Что собственно и предрешило судьбу такой мощной, такой необъятной по размерам, но такой бестолковой крепости. Оказалось, что в системе водоснабжения форта были допущены грубейшие ошибки. Трупный яд от похороненных прямо под стенами лошадей и обороняющихся очень скоро отравил колодец, заставив оставшихся в живых выбросить белый флаг. Сальс снова перешел в руки Испании и более в войне не участвовал, превратившись в того самого неуловимого ковбоя Джо, которого не ловят только потому, что он никому не нужен.
Сейчас трудно себе представить, но когда-то этот внутренний двор был самым настоящим, наспех состряпанным, а потому смертельно опасным кладбищем.
Дальше – больше. По мирному договору 1659 года не только Сальс, но и весь Лангедок передавался злейшему врагу в качестве приданого Марии Терезии, выходящей замуж за Францию и короля Людовика XIV.
И тут в жизни столь невезучей и незадачливой крепости случилась пожалуй самая ее главная драма. Некогда пограничный Сальс превратился в совершенно бессмысленное укрепление, находящееся едва ли не посередине расстилающегося во все стороны французского Лангедока. Теперь в нем можно было удовольствия ради выращивать буйные пестроцветы или, что гораздо хуже, затевать какой-нибудь зубодробительный бунт против короны.
Окончательный приговор форту подписал лучший военный инженер своего времени — Вобан, назвав Сальс «бесполезным ртом, который требует слишком много внимания и корма». Каменного великана для верности подорвали в нескольких местах, чтобы никакому мятежному сеньору и в голову не могло прийти укрыться в нем в случае заварухи, а затем оставили на растерзание всеядному Времени.
Не ведая устали это невидимое чудовище принялось гнать по венам агонизирующей крепости свой смертоносный яд плесени, выгрызать из стен огромные куски каменной плоти и колоть на щепу могучие башни. Если в самом жестоком противнике форт Сальс еще мог найти хоть каплю жалости, то молить о пощаде Время было совершенно бессмысленным занятием.
Сегодня эта крепость гордо стоит в одном ряду с лучшими памятниками той поры. Она удивительно торжественна и монументальна, но к сожалению ее красоту очень трудно запечатлеть и передать. Утопленность крепостных стен в земле практически не позволяет найти выгодные ракурсы для фотографий, а выцветший кирпич явно не добавляет сюжету ярких красок и привлекательности. Однако в реальности человеческому глазу представляет совсем иная картина. Сальс настолько идеально вписан в пейзаж, настолько огромен и не по-французски суров, что с первого взгляда влюбляет в себя своей мощью и нестандартностью.
У него своя красота и стать, которыми можно и нужно восхищаться, тем более, что вокруг этого законченного аскета и прагматика совершенно неистово цветет и благоухает ухоженная, причесанная и умытая Франция. Они уже давно перестали быть врагами — этот суровый испанский кабальеро и страна, против которой он был призван воевать; их судьбы слились в единое целое, а история их воспоминаний стала общей теперь уже нашей.
Сhateau de Salses, Крепость Сальс
Мой рейтинг – 8,5/10
