Родилась я в 1978-ом и, видать, сразу гурманом
или заметки краеведа о кулинарных и прочих пристрастиях сахалинцев

Родилась я в 1978-ом. Видать, хороший был год, ведь все, кого я знаю лучше всего, родились в этот чудесный год. Все мы Лошади по восточному гороскопу. Виду чего, собирались в табуны, еще с яслей, потом сразу детский сад и школа. Это было обусловлено требованием советского государства и условиями соцреализма. Наши матери спешили на работу, но не головокружительные карьеры прельщали их, а простая необходимость «прокормить семью».

Поэтому с детства мы твердо усвоили, что такое коллектив, даже если он весь независимо от пола носит вафельные колготки и писает в горшок. Коллектив в целом был дружный, но кровать моя на тихом часе стояла рядом с кроватью моего соседу по дому, звали его Сашкой.

Но наше болтливое счастье продолжалось недолго, нас разложили между самыми спящими детьми, помню, мне досталась Танька Будовская, которая засыпала сразу, как только ложилась и спала так крепко, почти не двигаясь, что к концу тихого часа у нее на лице оставались вмятины и полоски от наволочки и подушки.

В общем, не самый лучший друг для неспящего в тихий час. Поэтому мы продолжали дружить с Сашкой, фамилия его была Петухов и жил он в соседнем подъезде нашего двухподъездного и двухэтажного дома. Украшением двора нашего двора, кроме помойки и туалета типа скворечник, конечно, были сараи, почти прилепленные друг к другу.

У нас их было целых два - в одном стоял отцовский мотоцикл, в другом жили свиньи и куры. А по праздничным дням мы ходили в дворец культуры, в простонародье – клуб. Это я чтобы срифмовать – «свиньи и куры… ходили в дворец культуры…».

Хотя надо сказать, что культура была самая посредственная – привозили кино, выступали партийные лидеры местного розлива, самодеятельность какая-то, а однажды даже приехал цирк с престидижитатором.

Тетка моя работала билетершей в клубе и мы, как блатные, попадали на престижный у детей первый ряд. Тогда я навсегда усвоила первый урок, что есть что-то поразительное и очень ловкое, чему я пока не знаю объяснения. А самое главное, что кроме нашего поселка и соседнего, но чуть более крупного, существует иной мир, где живут престидижитаторы и акробаты в красивых костюмах.

Но тут я пошла в школу и, как выяснилось, я живу в огромной стране, состоящей из 15 республик, чье гордое имя СССР. Что мой поселок, с красивым и загадочным именем Катангли - это только мелкая точка, и даже не на материке, а на острове под названием Сахалин.

И все взрослые, живущие вокруг меня, так или иначе связаны с добычей и разведкой нефти и газа. А все остальные, либо учителя и парикмахеры, банщицы и продавщицы, поварихи в столовой и билетерши в клубе - просто обслуживают всех, работающих на одну нефтяную организацию. Как выясниться потом, очень богатую организацию.

Исключением, пожалуй, были рыбаки. Которые в силу профессии всегда находились на особенном положении. Они занимались за деньги тем, что все остальные делали ради удовольствия, ну и что бы кормить скотину, да-да – на Сахалине скотину дешевле кормить рыбой, чем зерном, ну и семью соответственно тоже.

Лично я рыбу люблю с детства, но исключительно морскую. Горбушу, симу, кету, навагу жаренную, корюшку сушенную, салатушку, или писуча – разновидность мелкой корюшки, а еще камбалу и прочую рыбу, которой так богаты прибрежные сахалинские воды. А вот озерную и прочую пресноводную рыбу терпеть не могу. Все эти карпы и караси, щуки и сомы отвратительно воняют тиной, преснотой и болотом.

Кстати, у многих людей, выросших на море, такой же бзик. Да-да, у горожан топографический кретинизм, астма, комплексы и прочие подарки цивилизации, а я всего-то ненавижу пресную рыбу.

И вообще, по-моему, деревенские дети, несмотря на отсутствие каких-либо спортивных сооружений, как-то стадионы, бассейны, катки и дворцы спорта, в среднем растут куда более здоровыми и спортивным, чем, ну, скажем питерцы или москвичи. Видать, все-таки не в сооружениях дело. Правда, я очень не люблю подниматься на гору… Но чем-то ведь я тоже должна выделяться, правильно?

Я все свое детство провела на улице, зимой мы прыгали с крыш сараев в огромные двухметровые, а иногда даже и трехметровые сугробы, рыли в этом чудовищном количестве снега проходы, строили целые лабиринты.

Весной, конечно, прыгали по лужам и месили грязь. Летом в сарае или в огороде был дом, где мы, дети, уже исполняли роль взрослых, а за детей были куклы. Лето вообще на Севере Сахалина понятие номинальное. Существует местная поговорка: «Лето было, но я в тот день работал».

Да-да, плюсовая температура устанавливается только к июню, но иногда нанесет в залив с моря льдов и такой июнь холодный, что и весной его назвать трудно. В виду такой затяжной зимы с весной и осенью Сахалин всегда был приравнен к районам Крайнего Севера. Со всеми вытекающими добавками, длинными отпусками и рублями.

Но, несмотря на этот факт, осенью мы всегда собирали грибы и ягоды, не для удовольствия, а в целях заготовления на зиму. Тазами варили варенье из диких ягод и ваннами солили грибы. Все потом закатывали в банки и ели всю зиму. Так мы боролись с дефицитом и авитаминозом.

В продуктовый и промтоварный, да, также как и в хозяйственный магазины заходили редко, набор товаров перечислять не буду, он везде в стране был одинаковый. Вот только в нашем продовольственном магазине не было ничего свежего, картошку и лук в расчет не берем. Ну, ровным счетом ничего. Только ряд жестяных банок с баклажанной икрой, да пышногрудая продавщица в белом колпаке и заляпанном халате.

Хотя нет, к новому году завозили мандарины, а иногда еще и яблоки. В очереди стояли с ночи, покупали ящиками. Хранили такую ценность дома, в виду чего запах мандаринов и вкус лучших соленых грибов неразрывно связаны в моем сознании с Новым Годом. А еще запах настоящей свежесрубленной елки. Которая с мороза, чуть оттаяв, устанавливалась в квартире в крестовину и пахла неописуемо.

А фирменным новогодним блюдом была дикая утка, фаршированная рисом и собственным ливером. Всю осень мой отец ходил на охоту и на рыбалку, иногда приносил уже готовый продукт ощипанный и выпотрошенный, иногда, в особо удачные дни, приносил полный рюкзак свежеубитых необработанных уток, штук так тридцать.

Тогда уток потрошили прям во дворе, тщательно собирая утиный пух для перины. Съесть осенью, когда полно грибов, ягод и рыбы, всю подстреленную дичь было нереально. Поэтому маленькие вкусные тушки укладывались в морозилку до праздников. Темное, вкусное и чрезвычайное полезное мясо ждало зимы.

Но не только полезное мясо бывало на нашем столе. В деревянном утепленном сарае жили и откармливались свиньи и куры. Первые большей своей частью использовались в качестве кровяной колбасы и мяса, а вторые несли яйца, а иногда еще их и высиживали.

И тогда мама приносила домой маленькие мокрые, а потом желтенькие комочки. Которых почему-то тоже кормили яйцами, отварными и мелко покрошенными. Сперва цыплятки были прехорошенькие и почти все время спали, сбившись в живой теплый клубочек в коробке.

Но потом подрастали, оперялись, у будущих петухов появлялись хохолки и неуживчивый характер и всех относили в курятник. Где на них охотился местный ястреб, но с отцом-охотником все закончилось для ястреба на втором цыпленке. Один точный выстрел, и ястреба подарили соседу на чучело.

Скажете жалко. Нет, хотя были на моей памяти и случаи проявления нежных чувств и жалости к животным. К домашним животным, конечно, в окружении леса и тайги все остальные животные – добыча или опасный зверь, либо грациозное и красивое, но все же непреступное и пугливое животное. В общем, любовь рождалась лишь к животным, к которым привыкаешь.

У моей подруги и одноклассницы Синициной Регины родители держали кролей. Все лето клетки с кролями стояли на улице и на школьных каникулах в Регининых обязанностях было подкармливание кролей свежей травой и сеном и прочей крольчачьей едой. Ну и, конечно, мягких и пушистых кролей было приятно взять на руки, погладить. А кроме того, кролики беспрерывно трахались и размножались. Что вызвало у Регины и ее друзей непомерный интерес и смотреть на это шоу собиралось множество любопытных.

Но к осени, в связи с отсутствием утепленного сарая, кролей решено было порубить. Боже мой! Что это была за трагедия. Не знаю, как сейчас, но до шестнадцати лет Регина не то, что бы не ела, но даже и слышать не хотела о ком-то, кто ест кроликов. И зря. Ее мама, ввиду ее такого поведения, вынуждена была кролей раздать, нам тоже парочку дали. А кроли вкусные, чудно ароматные и нежные на Регинином откорме получились.

Почти такие же вкусные, как зайцы. За зайцами ходили на охоту по зиме, для чего у отца были лыжи и белый костюм, что надевался прям поверх теплой одежды. Но самым удачливым охотником на зайца был дядя Витя. В виду чего зимой я любила захаживать в гости к его жене, моей тете Люсе. Потушенные зайцы – это вещь. Опять же у дяди Вити бывала и оленятина, и медвежатина, и еще кое-какое деликатесное мясо, занесенное в Красную книгу.

В смысле деликатесов всегда отличался «Праздник народностей Севера», но не только потому, что на нем можно было приобрести разные дефицитные товары, которые специально выкладывали на прилавки к приезду телевидения и партийных чиновников. Здесь не только можно было посмотреть на нивхов и арачунов в лучшем, народном виде, а не на пьяных и под забором. Апогеем праздника были гонки на упряжках, запряженными настоящими северными оленями.

Захватывающе, честное слово. Прям проникаешься уважением к народу, который обычно не самый чистоплотный, ввиду чего не самый приятно пахнущий, а ввиду отсутствия устойчивости к привыканию к сильным алкогольным напиткам, еще и всегда пьяный.

Но бывают и исключения. Например, нивхский писатель Санги. Или мои преподавательницы в художественной школе, ну честное слово прикладное искусство у них в крови. Всякие вышивки, орнаменты, узоры. Хотя сами они считали, что акварели и рисунки у них выходят лучше. Хотя действительно неплохо у них выходили рисунки нивхских национальных жилищ, нет, не юрт, а их деревянных жилищ на сваях. Так как в юртах они жили, когда кочевали, а оседлые рыбаки строили деревянные дома.

Японцы отрицают свое родство с сахалинскими коренными народностями, но российские исследователи говорят, что родство налицо. Только эти ввиду наличия богатых природных условий для жизни и пропитания особо не напрягались развитием и цивилизацией, а японцы в силу ограниченности ресурсов пошли дальше. Спорно, конечно.

Ну, вот, например, Чехов приехал, посмотрел по сторонам и называл наш остров каторгой. Что для меня, родившейся на Сахалине, все-таки обидно, поэтому, видать, в музее Чехова, что в Южно- Сахалинске, я так и не была. И пускай его именем называют на Сахалине музеи, школы, улицы и даже целые города, Сахалинцы в большей своей части Чехова недолюбливают. Приехал, обосрал все, знаток, тоже мне, сахалинской души и природы.

Ведь той же самой природой, что так похожа на Южный Сахалин, только на японском Хоккайдо принято восхищаться как изысканной и экзотичной, а у нас каторга ему. Рай у нас Дальневосточный. Если сахалинцы себе харакири не делают и к гейшам на саке не ходят, то все, скучные каторжники в суровом климате?

Да нет же, мы самобытный народ, не менее гордимся этой самобытностью. Так же как у питерцев кура и поребрик, у нас кукса – лапша быстрого приготовления, японка – машина японского производства, как правило с правым рулем, марковник – Toyota Mark II (вот-вот, Вы даже не знаете, как она выглядит, а у нас для нее свое русско-сахалинское слово имеется), крузер – Toyota Land Cruiser, мерин (ударение на первый слог) – Nissan Murano, рыбацкие станы - временные поселения рыбаков на период путины, юкала- сушеная по нивхским обычаям рыба, вонючая конечно, но своя. Я не буду все перечислять, у нас со словечками побогаче, чем в Питере. Правда, конечно, «парадное» на Сахалине действительно встретишь редко…

А относительно природы, ну где Вы еще найдете в России остров достаточно большой, чтобы, присоединив к нему пару десятков другим мелких островов под названием Курильских, образовалась целая островная область, под названием Сахалинская.

Чтобы вокруг Охотское море, Татарский пролив, Анивский залив и воспетый Таничем пролив Лаперуза, а за Курильской грядой уже океан, хоть и названный кем-то Тихим. Чтобы от любого поселения, если оно само по себе не на море, так чтобы ехать не больше часа до моря, причем морем называются все соленые субстанции вокруг острова, даже если географически оно – пролив или залив, или бухта. Все вокруг острова - море.

Местность на Сахалине в основном пересеченная, красиво украшенная холмами и изгибами береговой линии. На Севере Сахалина, где собственно я и родилась, имеется еще тундра с марями, поросшими карликовыми березами, и тайга с пусть и невысокими, но все же далеко не карликовыми деревьями.

Реки большие и не очень, совсем ручьи, но зато чистые, горные. Реки на Сахалине большей частью нерестовые и в путину, когда рыба возвращается из моря в них, чтобы продолжить свой род, совершенно непонятно чего больше в них - воды или рыбы. А в устьях широких рек заплывают полакомиться рыбой и нерпы, и прочие симпатичные хищники.

Край благодатный, особенно в рыбном отношении. Да и в морепродуктовом тоже, и крабы трех основных видов – Камчатский, Королевский и Волосатик, и креветка, и рапан, и мидия, и кальмар, и морская капуста, что собирают мешками прям около берега, и ежик морской, конечно, и популярный у японцев афродизиак – трепанг, он же морской огурец, и гребешок, да чего только нет. А когда собственноручно свежепойманное, да в сезон… Я вздыхаю.

Пожалуй, сахалинцы, избалованные морские дарами, это самый исключительный вид гурманов – гурманы природного происхождения, от природы, значит. От ее щедрости, а не от размера кошелька и пресыщенности, происхождение этого ценного качества.

Я, например, не будучи товароведом, скажу какого краба нужно брать, какой будет пустым, а какой мясистым, на глаз определю Вам сорт гребешка и трубача, и суши в ресторане из икры морского ежа закажу, зная какая она вкусная в сезон. Вот так-то. И Хе по -корейски из ската возьму, так как лучшее Хе из хрящевой рыбы.

- Облизываетесь?

- Я тоже.

Хотя, корейская кухня на Сахалине – это отдельная история.

Во-первых, на Сахалине корейская диаспора представлена в количестве, равном тридцати процентам от общего населения острова. Освобожденные после японской оккупации бывшие японские рабы, которые в большей своей части вернуться на историческую Родину отказались.

И на Сахалине родилось и выросло уже не одно поколение корейцев, которые сами определяют, какую национальность писать в паспорте – русский или кореец, и многие выбирают русский, там множество смешанных браков, да и новое поколение уже и не говорит на корейском. Не все, конечно, есть такие, кто четко придерживаются своих традиций. Но и те, и другие в своей кухне готовят массу национальных блюд. Хотя и борщ тоже готовят.

Во-вторых, у корейцев в ход идет все – и морская капуста, и лопух, и папоротник, и ким-чи, и морковка, и все виды овощей, и грибы, и суп из собачки, и рыбные супы, и морепродукты, все идет в ход. Но не только корейцы перенимают от нас кулинарные традиции. Русские на Сахалине тоже готовят множество блюд по-корейски, такое смешение культур.

В-третьих, готовятся блюда корейской кухни на Сахалине очень вкусно. И все приправы в норме, и на рынке можно купить корейских салатов не хуже, чем в дорогом московско-корейским ресторане. Слишком большая конкуренция - невкусное второй раз не купят, а на Сахалине с этим строго. Кореянку, у которой покупают салаты, запоминают, и если было вкусно, второй раз берут салаты у нее же.

В-четвертых, все готовиться в исключительном соответствии с национальной традицией. Ким-чи, если нет для нее специального холодильника, закапывают в землю. Еще тот прикол. Но были у меня как-то на съемной квартире соседи - корейцы, что всю эту вонищу хранили на балконе. А если это не съесть сразу, а просто готовить и хранить на балконе, то это просто чудовищно пахнет, так как приготовление множества блюд – это просто процесс скисания. Ну, типа нашей квашенной капусты, только здесь скисания посерьезней и повонючей.

Так что если соберетесь купить на Сахалине квартирку, посмотрите - кто соседи, не держат ли на балконах душистых чанов и кастрюль. А то летом, в жару, можно в обморок от вонищи прям на собственном балконе рухнуть. Как они сами с этим живут - непонятно.

А еще есть время для заготовления черемши, папоротника и лопуха, чтобы потом из этого готовить блюда по-корейски в домашних условиях. Ну, или просто черемши с яйцами вареными в салат намешать - волшебно вкусно и с ударной дозой витаминов.

Но все-таки более всего я люблю дикие сахалинские ягоды, в виде компота, ну и свежими, конечно. Все начинается с морошки, сперва твердой и хрустящей, а потом в виде киселя, продолжается голубицей и черникой, почти вместе с ними малина, потом клоповка (так на Дальнем Востоке называют краснику) и брусника, и в конце клюква и рябина.

Ну, еще есть конечно жимолость, шиповник, варенье из которого куда вкуснее любого другого, ну и чистить его тоже труднее всего. Каждую ягодку, размером с среднюю клубничину, разрезают пополам и из каждой половинки выковыривают ножичком косточки. Кропотливое и колючее занятие, но оно того стоит. Да и любой поход за ягодами хорош сам по себе. А шиповник самый лучший растет вдоль берега моря, здесь он крупный и какой-то особенно вкусный.

Да и остальные ягоды в местах не менее эротичных. Пойдешь на марь за морошкой, можно грибов набрать, подберезовиков, под карликовыми березами. Березы-то карликовые, а грибы большие. А далеко зайдешь - можно и оленя и медведя увидеть, ну или медвежьи следы, что придает походу некоторую экстремальность. А если и свежую медвежью кучу, так это уже настоящий экстрим, это вам не игры в экстремалов. Здесь все серьезно.

А каким захватывающим может оказаться поход за клоповкой и брусникой, которая в большей своей части стелется как покрывалом на холмах и сопках, которые красивы сами по себе, а в процессе погони открываются такие привлекательные дали, ну истинно сахалинские. Захватывающие в своей красоте. Опять же любой поход за ягодами может превратиться в поход за грибами, ну, или в рыбалку, например.

Что касается меня, то я грибы собирать люблю, но не умею. Но зато мои родители, как в лес по осени не пойдут - чего-нибудь принесут, из грибов это подосиновики, подберезовики, шампиньоны, лисички, опята ведрами, маслята мешками, красавцы белые грибы, нежные белые сыроежки и грузди. Полный набор.

Но, положа руку на сердце, признаюсь, я за свою жизнь не нашла сама ни одного белого гриба. Ну, если не считать те случаи, когда мама тебя подзывает и говорит: «Вот под тем деревом посмотри». А потом так хитро улыбается твоей искренней наивной радости. Сейчас так мой муж делает.

Но сейчас я живу в Москве и здесь любая поездка за грибами – это целое дело. Сперва прорваться через пробки, потом ехать все-таки далеко, а по факту оказывается, что все уже собрали до нас. И, что наиболее чудовищно, вокруг Москвы совсем нет моря, ну совсем ни одного приличного соленого водоема. А вид купающихся в пресных прудах и реках людей вызывает во мне искреннее сожаление о забытом на Сахалине море и о всем, что связанно с ним и с Сахалином вообще.