Первая попытка прорваться на восток сквозь ледовые поля, скопившиеся на выходе из залива Буор-Хая у мыса с одноименным названием, закончилась неудачей. Мы оказались запертыми у десятикилометровой песчаной косы. Погода стоит райская. Солнце. Голубое небо. Белые льды. Тихий северо-западный ветерок. И бесконечное поле песков. Песок сюда выносит из Лены, устье которой расположено западнее километров на сто пятьдесят, и он здесь скапливается миллионы лет.

Периодически нагонными ветрами сюда приносит гигантскую волну, и коса погружается в бурлящую стихию. Когда вода отходит, на косе остаются нагромождения из топляка и обтесанные временем бревна, которые когда-то были частью человеческого жилья. Возможно, многие из них странствуют по северным морям уже не первую сотню лет.

Среди песков косы на мысе Буор-Хая застыли обломки старинных кораблей. Некоторые из них весьма любопытны. На протяжении 2 километров по косе Буор-Хая разбросаны фрагменты старинного деревянного судна. Самый большой из них 45 метров длинной, шириной 15 метров. Элементы конструкции этого судна сшиты огромными коваными гвоздями. Оно было построено тогда, когда гайки были квадратными. Здесь же утопает в песках дюралевая шлюпка, а из воды торчит ржавый нос старинной баржи.

Ближе к материку на возвышенности заброшенный маяк, внизу полуразрушенный дом с пустыми окнами-глазницами, тремястами метрами восточнее — заброшенная метеостанция. Судя по картинкам на стенах, нарисованных профессиональной рукой художника, жили тут весело. По полу разбросаны старые журналы: «Иностранная литература», «Новый мир».

А вот интересная книга: «Общественное сознание и коммунистическое воспитание» Изд. МГУ, 1967 год. Открываю, читаю: «Для того чтобы успешно решать проблемы воспитания нового человека, необходимо хорошо знать и постоянно изучать особенности психологии советских людей, их взгляды, представления, нравственные нормы, привычки, настроения. Нельзя строить процесс вслепую, не зная, каковы особенности сознания масс в эпоху социализма…».

Волна этого сознания-времени однажды достигла берегов Буор-Хая, воздвигла эти сооружения и отхлынула. Теперь их останки поглощаются другой волной.

Иду к озеру. То тут, то там кости мамонта. Когда то давно, в плейстоцене они тут бродили стадами, вместе с бизонами и шерстистыми носорогами. Эти места некогда были заселены животными плотнее, чем савана. Они унавоживали почву, что создавало условия для дальнейшего почвообразования.

Без животных растения, упавшие на вечную мерзлоту не перегнивали, а оторфянивались. На относительно мелких травоядных охотились волки и пещерные львы. А на мамонтов научились охотиться люди. Что и привело, по мнению целого ряда ученых, к катастрофическому нарушению хрупкого баланса в экосистеме. Теперь здесь не тундровая степь, а тундра.

Маленькая лужица, оставшаяся после отлива на песчаном берегу. В ней копошится древнее членистоногое существо, очень похожее на трилобита. И песок, много песка…

Песок это прах геологических эпох. Это перетертые временем горы. Он пересыпается сюда временем вместе с мощнейшими водными потоками р.Лены. Создается впечатление, что мы попали в гигантские песочные часы, которые отсчитывают миллионы лет. Два маленьких суденышка на бескрайней песчаной косе недалеко от разрушенной метеостанции среди льдов, бревен, обломков старых судов, костей мамонта, старых бочек, древних, но при этом живых членистоногих…

Кажется, мы уже вечность торчим здесь в ожидании южного ветра, который отжал бы льды от берега и дал бы нам возможность покинуть этот берег. Найти выход из ледяных лабиринтов становится принципиально важно. Возможно, символически это будет означать прорыв к новому сознанию. Вряд ли это сознание сможет преодолеть притяжение сансары, но, по крайне мере, мы вырвемся из водоворота времени, который затягивает в прошлое вместе с костями мамонта и обломками судов заброшенную полярку. Такие полярки, как образцы определенного мышления и мироощущения, есть в душе каждого бывшего советского человека. Привязанность к этим образцам может надолго закрепостить душу в ледяном плену или затянуть ее в водоворот времени, где все необратимо превращается в прах.

2 августа 2013 года мы увидели, как на горизонте прошел ледокольный буксир и провел караван из трех судов на восток. Не дожидаясь пока льды в оставленном судами ледяном проходе сомкнуться, мы отдали концы.

Незаметно, но непрерывно движутся пески в песочных часах Буор-Хая. Но, в путь, в путь…

Вадим Рябиков, море Лаптевых, 31.07 – 2.08.2013