На следующий день после "Побегов" мы устроили себе поздний подъем. После завтрака в этот день мы хотели неспешно пройтись по не охваченным накануне во время соревнований достопримечательностям Рыбинска, после обеда уехать на остров Юршинский и предаться там отдыху, а вечером на поезде отбыть восвояси в Москву. Так мы и сделали.

Остров Юршинский — это, своего рода, жертва Рыбинского водохранилища. До его появления от материка его отделяла узенькая речушка Юг, через которую был перекинут деревянный мост, а островитяне благополучно ходили по нему и ездили на телегах. Но, как только вода начала прибывать, большую часть острова и окрестных земель затопило, а Юг превратился в широченную протоку, никак не уже самой Волги в здешних краях. Теперь на остров надо было ехать около 15 минут на древнем теплоходике, который ходил туда два раза в сутки по будним дням и три — по выходным. Отправлялся теплоходик от пристани в микрорайоне Рыбинска "Переборы", расположенном от центра города в 10-12 километрах. Раньше Переборы (а, точнее, Перебор, буква "ы" добавилась к названию в 1935 году) были селом. По легенде, назвал его так барин после того, как выиграл в карты огромную сумму, за которую его потом и купил. А после того, как было решено строить Рыбинское водохранилище, в Переборы переехало управление Волгостороя — конторы, которая должна была этим заняться.

Во время строительства водохранилища пострадал, лишившись части своих территорий, далеко не только остров Юршинский. В процессе стройки было затоплено пять тысяч квадратных километров земель, вырублено 3645 квадратных километров леса, ушло под воду около 700 деревень и сел, а главное — погиб древнерусский город Молога, который стал в России вторым Китеж-градом.

Ученые до сих пор спорят, а столь ли необходимо было строить водохранилище по этому проекту? Ведь первоначально высота зеркала водохранилища должна была составить 98 метров. Но этого показалось мало, и в сентябре 1937 года эта цифра была изменена на 102 метра, что увеличило затапливаемость земель почти вдвое. Но кого в те годы пафоса и неистового энтузиазма строить выше, больше и мощнее волновали судьбы сотен тысяч людей, сел, поселков и деревень, лесов и заливных лугов, где процветало сельское хозяйство, а молоко и производимые здесь масло и сыры своим качеством славились на всю Россию? Молога располагалась на отметке 100 метров над уровнем моря, и всего два метра стоили ей жизни.

В Рыбинске есть небольшой музей Мологского края, посвященный как раз тем землям, которые были затоплены в ходе строительства Рыбинской ГЭС. Мы пришли туда уже к закрытию, во время игры "Побеги", взмыленные, но с огромным желанием осмотреть все то, что составляет память о затопленном городе. И несмотря на то, что в музее ждали группу туристов с теплохода (а в таких случаях для индивидуальных посетителей музей закрывают), смотрительницы пустили нас внутрь.

Музей расположен в подворье женского Афанасьевского монастыря, который до затопления находился в окрестностях Мологи.

Музей маленький, состоит всего из нескольких комнат и бывшей часовни, где перед иконой Богоматери можно поставить свечи в память о погибших во время переселения мологжанах. Молога появилась на свет в 12 веке, и к середине 20 века это был довольно-таки крупный населенный пункт с более 900 домами, из которых около сотни были каменными. На торговой площади и примыкавших к ней отрезках располагалось около 200 лавок и магазинов, а также общественные здания и учреждения.

Здесь имелись школы, детские сады, функционировало пожарное депо, работал винокуренный завод, издавались две газеты "Родной край" и "Большая Волга", действовал краеведческий музей, стояло пять храмов. Население города составляло семь тысяч человек.

В музее есть масса фотографий с видами прежней Мологи, с ее храмами и монастырем, с людьми, гуляющими по улицам. Есть вещи, когда-то принадлежавшие мологжанам и ушедшие под воду вместе с их городом, есть экспонаты Мологжского краеведческого музея. Но, наверное, острее всего читать письма, которые в надежде на изменение или хотя бы отсрочку проекта писали жители города в Москву, партийным деятелям, ответственным за строительство водохранилища и за их переселение в другие города и деревни. Во многих письмах повторялась одна и та же просьба: не выселять под зиму, разрешить дожить на старом месте до весны. Самое непонятное в этих письмах — даты. Речь идет о зиме 1936/37 года. А заполнение водохранилища началось в 1941-м и закончилось в 1947 году. Зачем нужна была такая спешка, не понимал никто. Но приказы не обсуждались. Недовольных ждал Волголаг, покорившихся — Волгострой, единственная крупная организация, создававшая новые рабочие места. Не секрет, что и Волголаг, и Волгострой находились в ведении НКВД и были, в сущности, одной организацией.

В основном мологжан переселили в Рыбинск. По официальным данным и газетным публикациям известно, что для переселения им выделяли денежные средства и транспорт. Мологжане должны были разобрать свои дома, а затем возвести их заново на новом месте.

Впрочем, могли и не разбирать, и тогда на новых местах им предоставляли новое жилье. Но как происходило все на самом деле, история умалчивает. Мы видели в музее фотографии, где на грузовиках довольные мологжане перевозят свой скарб. Но если повнимательнее приглядеться к этим грузовикам, то можно заметить, что на всех фотографиях фигурируют две одни и те же машины. Музейная смотрительница подтвердила наши мысли. "Действительно, — сказала она, — скорее всего, было всего несколько переездов с задействованием техники. Для того, вероятно, чтобы увидели журналисты, чтобы местным начальникам можно было отчитаться перед вышестоящими". Остальные же бывшие жители Мологи перевозили все нажитое собственными силами.

Раньше это замалчивалось, но сейчас уже ни для кого не секрет, что около трех сотен мологжан вообще отказались переезжать из родного города и родных сел. Перед заполнением водохранилища они привязали себя к несдвигаемым предметам у себя в домах и так и погибли под водой. Вот, что написано в рапорте одного из военных, наблюдавшем за тем "потопом": "Эти люди абсолютно все страдали нервным расстройством здоровья, таким образом, общее количество погибших граждан при затоплении Мологи и селений одноименного района осталось прежним – 294. Среди них были те, кто накрепко прикрепляли себя замками к глухим предметам...". Мне, конечно, тоже совершенно не понять, ради чего этим людям нужно было жертвовать собственной жизнью? Почему для них привычка к неодушевленному (а родные дома, как бы там ни было, — это все-таки необушевленный предмет) пересилила желание жить? Но я никак не могу назвать их умалишенными. Наверное, эти люди те, кого принято называть настоящими патриотами...

Долгое время после затопления вести какие-либо разговоры о Мологском крае, как и собираться мологжанам вместе и вспоминать былые дни, было чревато. Только начиная с 1970-х годов о Мологе заговорили более-менее открыто, и лишь в последние годы на место бывшего города собираются экспедиции мологжан, чтобы увидеть в волнах все, что от него осталось. Говорят, что первое время над водой возвышались стены Афанасьевского монастыря и некоторых зданий. Но постепенно стены разрушились, а весенний лед, как терка, соскреб до фундаментов все, что не так давно было свидетельством прошлой жизни города.

Скажу честно, поначалу у нас была идея сплавать из Рыбинска на кораблике к месту, где раньше стояла Молога. Оно находится всего-то в 32 километрах от Рыбинска, и нам казалось, что наверняка из города проводят туда какие-нибудь экскурсии. Но увы. Как объяснила нам смотрительница музея, только осенью после засушливого лета, когда уровень воды в водохранилище падает (летом его всегда держат для судоходства), Молога может показаться из-под воды. И тогда можно увидеть остатки фундаментов домов и мощения улиц, кладбища с надгробиями, на которые приезжают почтить память дедов и прадедов бывшие мологжане...

Именно потому мы не стали стремиться увидеть затопленную Мологу и выбрали для посещения остров Юршинский, тоже пострадавший от Рыбинского водохранилища, но не с такой трагичной судьбой.
Сейчас на Юршинском, коий площадью около 70 квадратных километров, находится пять деревень: Юршино, Антоново, Обухово, Липняги и Быково. Еще там есть какая-то турбаза, но судя по описанию, с домиками-курятниками и с минимумом удобств. На остров массово ездят отдыхающие покупаться и порыбачить, а еще дачники. Ведь именно они стали основными жителями юршинских деревень, постоянных же жителей там практически нет.
Пристань в "Переборах" выглядела сверхоригинально. Она располагалась на пляже и, несмотря на угрожающие надписи, гласившие, что проходить на причал запрещается, была облюбована целой кучей нырявших с нее мальчишек.

Когда подошел наш кораблик — видавший виды "Московский-513", прозванный в народе "Мошка" (Антон вычитал, что ему около 50 лет отроду), мальчишки и не вздумали отплывать от пристани. Они спокойно продолжали нырять, а самые смелые прямо из воды, цеплялись за иллюминаторы трюма теплохода, подтягивались на руках и с брызгами падали снова в реку.

Впрочем, "Мошка" пришвартовалась отнюдь не у пристани, а прямо на пляже. С борта спустили крутой трап и по нему наверх стали карабкаться пассажиры (это еще ничего, на обратном пути трап спустили прямо в воду!).

Желавших уплыть на Юршинский оказалось не мало. В основном это были дачники — с сумками, с корзинами, с велосипедами и с собаками. На борту "Мошки" обнаружилась касса, куда все честно встали, чтобы купить билеты. Взрослый до острова стоил 15 рублей, детский и льготный — семь рублей 50 копеек.

Мы же, еще стоя на пляже, обозрели видимую на противоположенном берегу известную рыбинскую статую "Мать-Волга" 28 метров высотой, сооруженную в 1953 году. Скульпторы воплотили ее в образе статной и гордой русской женщины, этакой матери-кормилицы. Честно говоря, с такого расстояния видно статую было плохо, но мои надежды, что на теплоходе мы подплывем к ней поближе, не оправдались. "Мать-Волга" стояла где-то в районе рыбинских шлюзов, мы же поплыли совершенно в другую сторону.

Надо сказать, что этот день в Рыбинске выдался гораздо более прохладным, чем предыдущий — около 25 градусов в тени. И мы, усевшиеся на корме и обдуваемые ветром, за 15 минут езды до острова даже немного замерзли. На островном причале кораблик уже ждала целая куча народа, собравшегося ехать назад. Мы, прочитавшие в памятке, висевшей в салоне, что теплоход берет на борт не больше ста человек, очень удивились: куда же они все поместятся? — ведь людей было гораздо больше. Но поместились и уплыли все. Кораблик, видимо, косил под резиновый. :))

Мы же первым делом отправились на пляж — Антошик, давно мечтавший погрузиться в какой-нибудь водный объект, наконец-то, дорвался и уговорить его сначала пойти осматривать остров, а только потом на пляж, было бы кощунством.

Пляжей на Юршинском несколько и все они песчаные. Спуск в воду хороший, вода теплая, дно не илистое.

Но проблема в том, что пляжи там дикие, и мусор с них никогда не вывозится. А народ наш умнеть не собирается, и все, что съедает на пляже, тут же и оставляет. В общем, в результате найти более-менее незагаженное место у самого ближайшего к причалу пляжу практически не реально. Но Антошик-таки такое нашел и примерно полчаса предавался водным процедурам.

Когда же Антошка свой заплыв закончил, мы пошли осматривать деревню Юршино, расположенную рядом. Дело в том, что в ней раньше стояла мощная барская усадьба. Построили ее в конце 18 века, и, как я поняла (к сожалению, официальную информацию о ней найти оказалось очень сложно), долгое время владело ей семейство Делло, предками которых были французы. Потом, правда, она переходила из рук в руки, была в абсолютно запущенном состоянии и теперь, наконец, ее купило какое-то рыбинское предприятие, куда планирует отправлять на отдых своих сотрудников. Правда, перед этим предприятием владельцем усадьбы было какое-то другое предприятие и, по словам местных дачников, сюда приезжали тренироваться разные рыбинские спортсмены. В общем, время, спортсмены и отсутствие средств на ремонт довели усадьбу до такого состояния, что без слез теперь на нее не взглянешь. Она представляет собой двухэтажный особняк с массивными колоннами, но с обваливающейся крышей, с осыпавшейся штукатуркой, с разбитыми ступенями.

Впрочем, судя по жухлым цветам на подоконниках, которые мы узрели, жизнь в ней еще теплится. Подтверждением тому стала вышедшая из ее дверей пьяная злобная тетка, которая изрекла, что она там работает. Мда, знали бы Делло, кому достанется из детище!
А рядом с усадьбой стоит церковь. Точнее, стояла.

Теперь от нее остались только руины — стены, небеса, замысловато сложенные кирпичом, кое-где на стенах сохранились истертые надписи.

Я, конечно, могу ошибаться, но судя по тому, что нам удалось в них разобрать, эту церковь во время своего вояжа по Волге посещала Екатерина Вторая. Увы, реставрация церкви, видимо, не грозит.

Только крест рядом с церковью поставили.

Потом мы с Антоном еще немного прогулялись по самой деревне. Деревня нам понравилось. Крепкие деревянные дома, цветники, культурные огородики с созревшей красной смородиной и подсолнухами, во дворах — лодки, на которых дачники, не дожидаясь теплохода, сами плавают на большую землю, ухоженные дорожки. Ни грязи кругом, ни мусора.

Есть даже стационарный телефон. Правда, он, видимо, уже очень давно, как не работал — между трубкой и аппаратом паук сплел мощную паутину.

Мы дошли до того места, где до появления Рыбинского водохранилища протекала речка Юг, через которую был переброшен деревянный мост на материк (см. первое фото). Теперь ни от речки, ни от моста здесь и следа не осталось (хотя нет, от моста осталось несколько проржавевших рей). А Волга тут такая широкая, что и представить себе трудно, что когда-то здесь была совсем другая река.

Мы еще немного погуляли по Юршину, Антон снова искупался. Ну, а дальше мы засобирались в обратный путь. Наша "Мошка" прибыла вовремя, мы загрузились на теплоход и через 20 минут снова были у пристани в Переборах. До поезда в Москву нам оставалось около часа, и мы и подумать не могли, что можем на него опоздать.

Как я уже говорила, от центра Рыбинска (а значит, и от его железнодорожного вокзала) до Переборов было около 10-12 километров. Кто бы мог подумать, что, кроме единственного рейсового автобуса с интервалом движения раз в полчаса, до центра Рыбинска отсюда вообще ничего не ходит? Даже такси у пристани, на которых мы так надеялись, не оказалось. Мы вышли на дорогу и только тогда поняли, в какую передрягу попали. Переборы оказался тупиковым микрорайоном. По основному шоссе через него не ходил даже частный транспорт (точнее, ходил, но с такой же интенсивностью, как рейсовый автобус), то есть, поймать какую-нибудь машину и добраться до вокзала автостопом или даже за деньги возможности не было никакой. К счастью, Антон где-то нашел список компаний такси Рыбинска и методично стал их обзванивать. Но, увы, все говорили, что могут прислать за нами машину не раньше, чем через сорок минут, то есть на поезд мы по-любому бы опоздали. Наконец, одна из таксо-компаний пообещала, что машина заберет нас через четверть часа. Это было впритык: если бы мы ехали на ней быстро и без пробок, то оказались бы на вокзале за пять минут до отправления нашего поезда. Но это был лучший вариант. Точнее, других вариантов у нас просто не было.
Но снова увы! Такси пришло не через 15, а через 25 минут и наш шанс попасть на поезд улетучился. Мы стали судорожно думать, как можно догнать поезд на ближайших остановках. Но беда была в том, что через Волгу в Рыбинске имелся только железнодорожный мост, а автомобильная дорога шла в объезд, поезд же, по нашим сведениям, останавливался уже за Волгой (правда, позже мы узнали, что это не совсем так, и одну остановку он-таки делал на рыбинском берегу). Оставался вариант забить на железнодорожные билеты, ехать на автовокзал, брать билеты до Ярославля и отправляться в Москву через него. Но озвучить эту мысль нашему водителю такси, который, как было велено изначально, вез нас на железнодорожный вокзал, мы с Антоном не решились.

Наш поезд отправлялся в 20.40. На вокзал мы приехали в 20.42. Понятно — опоздали! Ради интереса решили все-таки взглянуть на перрон. А вдруг? И, о чудо!!! Поезд стоял, уже был готов к отправлению, все проводницы уже давно подняли свои вагонные лестницы, но пока еще стоял! Что задержало поезд в Рыбинске? Бог его знает! Но именно это нас и спасло! Быстрыми лосями мы кинулись к первому попавшемуся вагону, насмерть перепугав проводницу своей прытью, — она-то, бедолага, решила проверить наши билеты, не запустив нас в тамбур, за что Антон просто-таки ее смёл, и она тут же скинула мне лестницу. Едва мы оказались в поезде, как он тронулся. Уже спокойно выдохнув, мы слушали грозные речи проводницы о том, как опасно впрыгивать в поезд на ходу, показывали билеты и извинялись. А потом был долгий поход по вагонам к нашему купе, чай, шоколад и долгожданный отдых по пути домой. Все-таки хорошо то, что хорошо кончается.
В Рыбинске мы жили здесь, перекусывали здесь.
Фотоальбом часть 1.
Фотоальбом часть 2.