предыдущая часть — 
Шокирующая Африка. Обитатели парка Мерчисон и кусачая це-це
После посещения национального парка Мерчиссон, мы засобирались в сторону Руандийской границы, оценить красоту гор Рувензори, да и к пигмеям наведаться. Кто не мечтал увидеть самых маленьких людей на земле, в травяных юбках и с копьём в руке?
Вот и мы мечтали. Их навязчивый образ, сошедший с ярких картинок журнала « Вокруг света», маячил в моих мыслях, доводя ту самую мечту до изнеможения.
А дел-то всего; доехать до г. Форт – Портал, потом до г. Касесе, а затем до г. Мбарара, а там рукой подать до г. Кабале, где моя мечта станет явью. Этот путь кажется совсем не серьёзным, в сравнении с той дорогой, что я уже прошла, начиная от иллюстрированных картинок.
9 октября, рано утром поспешили на автовокзал г. Массинди, что бы попасть в Хойму, а потом выйти на нужный нам маршрут. Спешили зря. Маршрутки отправляются не по времени, а по заполняемости. Терпеливо ждали 2 ч., заплатив заранее по 8000шил.
Красно – пыльная дорога до Хоймы идёт сахарными плантациями, вернее дорог здесь много, надо правильно выбрать, а наш водитель петлял и возвращался, путаясь в ровных «квадратах» тростника.
Дорога прыгала под нами, разбрызгивая красную грязь по сторонам.
Глухомань ещё та. Заболоченные места поросли папирусом, его зонтики нежно – зелёные, прозрачные, поднимались метра по три в высоту.
Растение с трёхгранным стеблем, в Древнем Египте его корень шёл на изготовление бумаги. Папируса здесь в Уганде, как у нас камыша. На заболоченных озёрах он простирается до горизонта.
Деревни начались внезапно. В открытых заводях тростника и папируса купались дети.
Жители вереницей тянулись вдоль дорог от деревни к деревне, неся на голове и в руках жёлтые канистры наполненные водой, авоськи и узлы.
Их, ничего не выражающий взгляд, обескураживал. При виде нас люди останавливались и смотрели не мигая и не отворачиваясь.
А дети просто столбенели и забывали зачем шли.
Было очень неприятно, от этих гипнотических взглядов мы отводили глаза. Внешний вид народа живущего здесь, резко отличался от остальных. Коротко стриженые волосы у женщин, крупные тела и красочные одежды. Создавалось впечатление благополучия.
Начались Рувензори, праздничности в них не было, всё очень обычно. Но отметить это надо было и мы купили по бутылке минеральной воды с одноимённым названием «Рувензори».
Ну, вот мы и в Хойме.
Сразу подбежали «помогайлы» и стали выкрикивать названия маршрутов. А мы перечисляли города, которые нужны нам. Изо всех названных откликнулись на Кабале, мы обрадовались, что минуем все промежуточные пункты и попадём сразу к пигмеям. Правда насторожила дешевизна билета и непродолжительность времени в пути.
Но эти подробности показались не важными и мы заняли место в маршрутке. Стояли долго, ожидая стриженых женщин с товаром, а они всё несли и несли тюки с коробками. Водитель прямо на водительском сиденье занялся педикюром. Маникюрщик с коробкой лаков обрабатывал ему ногти. Когда ж поедем?
Загружены соки – воды, мешки с крупами. Видно для пигмеев. Надо ехать.
И опять грунтовка, бесконечные деревни с постройками без окон похожими на склады.
Вдоль дорог аккуратно выложенный сухой кирпич для обжига. Сооружение по форме и размерам напоминало шалаш, только внутри нет пустого пространства, оно заполнено.
А в его основании 2 -3 сквозных дыры, диаметром 40 -50 см., куда закладывают стволы не больших деревьев и поджигают. Всё это сооружение обмазано глиной, дым валит жуткий, надо сидеть здесь же рядом и постепенно по мере прогорания пропихивать ствол внутрь.
Занятие кажется бестолковым, а домА стоят.
Все увиденные нами страны используют один и тот же способ изготовления кирпича, только цвет у него везде разный, в зависимости от почвы в данной местности.
Деревни мелькали, как в калейдоскопе, природа становилась всё живописнее и ярче.
Настоящие леса сменили надоевший тростник. Дорога волнообразно шла по не высоким горам.
Маршрутка остановилась, прервав приятное созерцание:
— Кабале! Выходим!
— Где Кабале?
— Вот Кабале.
И показали нам три африканские мазанки. То, что Кабале выглядело именно так, показалось странным, я ожидаю крупный город, а тут…
Наши вещи были выгружены в придорожную пыль и маршрутка исчезла. Местное население единственной улицы стало подтягиваться к нам, от дома к дому полетело «Мзунгу! Мзунгу!» Толпа чёрных, как уголь людей, росла.
Мы попробовали что-то промурлыкать по – английски, в ответ молчание, эмоций нет! Я вытащила фотоаппарат и наставила на толпу, ряды заметно поредели, а когда спрятала, все опять вернулись. С этого момента мой фотоаппарат стал использоваться с целью устрашения против гипнотических африканских взглядов!
Где мы? Что делать? Народ не понимал даже слов «отель» и «банк», а может не хотел понимать. Выручил дедушка, спешивший к нашей толпе, похожий на директора клуба в пиджаке, наверное коверкотовом. Видимо единственный представитель местной интеллигенции. Возраст его был почтенный, лет пятьдесят, если учесть, что средняя продолжительность жизни в странах Восточной Африки 40 лет. Людей среднего возраста можно по пальцам пересчитать, а старика видели только один раз, но в другом месте.
«Директор клуба» оказался разговорчивым и не счёл за труд разъяснить двум сумасшедшим мзунгу, что отелей и банков они видом – не видывали и слыхом – не слыхивали. А граница здесь есть! Там она, у зелёного массива. И проводник есть, контрабандными путями выведет!
— Зачем нам контрабандными? Нам визу надо ставить.
— Так в Конго можно и без визы…
— Как в Конго? — мы оцепенели.
— Директор, нам в Руанду надо, а сначала бы к пигмеям…
— Ааа… . — задумчиво протянул он.
— Так то ж другое Кабале. Кабале – таун.
Толпа молча слушала английскую «белиберду», а мы вцепились в директорский коверкотовый пиджак с двух сторон, как в спасательный круг.
Наш босс нашёл выход из ситуации, написав все промежуточные пункты до г. Форт – Портал и послал за мотоциклистом, догадываюсь, что единственным. Мы чётко осознали, что в Уганде два Кабале и оба на границах, только на разных. Нам предстояло возвращаться обратно в неизвестную деревню.
***
Молодой парень быстро привязал к багажнику наши вещи, возвышавшиеся горой, раздал по 5 пустых бутылок, которые решил сдать в нашей деревне пользуясь случаем, оговорили цену, Директор дал последние наставления и мы уезжаем все на одном мотоцикле в обратный путь за 15 км. Полчаса проведённые в этой деревне, врезались в мою память навсегда и улыбчивое лицо доброго «директора клуба» я узнАю и сейчас. Хотя с узнаваемостью имела проблемы.
Путала сотрудников отелей, водителей автобусов, продавцов в лавках. У подруги с этим было лучше и она мне постоянно подсказывала, кто стоит перед нами и где мы его уже видели.
Надо было спешить, что б успеть к последнему публичному такси, уходящему по маршруту, написанному на листочке и крепко зажатому в руке. Скорость наша зашкаливала, мы высоко прыгали на трамплинах слетая с подставок для ног и гремя пустыми бутылками, а вслед нам неслось;
— Мзунгу! Мзунгу!
Не было большей радости детям, как бежать вслед за нами, пока сил хватит. Лавируя между луж и взрывая мотор на подъёме, переваливаливали через холмы. Всё, что двигалось по обочинам, останавливалось в «почётном карауле» нашему «триумфальному проезду». Только бутылки предательски гремели!
Ветер хлестал в лицо, «Мзунгу!» резало уши, глаза забиты пылью, шлемов не было и мы отрывались «на всю катушку»:
— Негры! Негры! Негры!
В наказание за хулиганское поведение с меня сорвало ветром кепку и покатило по красной дороге.
— Стоп! Стоп! Кепка!
Встали и побежали вслед за ветром, догоняя кепку. Отряхнув, натянула её совсем красную на уши. Можно было и не отряхивать, я сама была того же цвета.
Приехали. Получасовая цирковая программа для жителей угандийско – конголезских деревень, закончена. Мы тянули наши вещи в то последнее такси, которое уходит в противоположную от конголезской границы сторону. Набитое пятнадцатью человеками такси хрипит, скрипит и плачет. Мы больше не удивляемся и не ропщем. Любой транспорт нам по плечу. Ночь опустилась быстро, впереди, как всегда два водителя жмут на педали, бесконечные тростниковые заросли за бортом, а мы, как оловянные солдатики, уложены в коробку.
следующая часть, бандитская — Шокирующая Африка. Бандитский вертеп
