Проснулись мы рано. За окном едва рассвело, а во дворе гостиницы уже горланили новоприбывшие бледнолицые. После завтрака, состоящего из хрустящего батона и ложки джема, мы с вещами сгрудились у ворот отеля в ожидании автобуса. Вскоре он прибыл...
Ветеран немецкого автопрома, старинный «Мерседес», разрисованный веселенькими ягодками, бабочками и конопляными листочками, всех очаровал. Сразу захотелось украсить его разноцветными флажками и шариками, чтобы окончательно разрушить сходство с похоронным «пазиком». С веселым автобусом удивительным образом диссонировал водитель. Он был мутен, мрачен и черен ликом. Зато гид нам достался молодой и улыбчивый. Звался паренек Захария.

Сегодня наш путь лежит на восток-северо-восток страны, к восточному краю плато Бандиагара, населенному легендарным племенем Догонов.
От Мопти до Бандиагары ехать около 90 км. по хорошей асфальтированной дороге. Зелень рисовых полей за окном сменили совсем иные пейзажи – каменистые засушливые равнины, поросшие жухлой травой и редкими деревьями.

После города Бандиагара асфальт закончился. Дальше дорога была грунтовой или мощеной плитами. Тряско, зато дожди не размывают. Другому покрытию в этих местах не устоять.
Автобусу было тяжело… Он пыхтел и переваливался с боку на бок, как здоровенный морж на галечном пляже. Скорости заметно поубавилось. Да и на асфальте старичок был далеко не олимпийцем – 80 км/ч, скоростной максимум засеченный походным GPS.

За три часа пути у нас случилось лишь две остановки – на переправе через мелкую речушку, когда железный старикан завяз в песке и у чудесного озерца, заросшего белыми лилиями и сиреневым вьюнком. Зрелище сказочное, особенно когда такой оазис возникает среди каменистой пустыни, где зеленеют лишь луковые и арбузные грядки. Лук - основная сельскохозяйственная культура и источник витаминов для аборигенов. Земли в этих краях практически нет. Все, что находится сыпучего, приносится на грядки вручную. Фактически люди живут на голых камнях.

Около трех часов прибыли в деревеньку Дуру («Дуру – ароматов ра-а-а-адуга-а-а» - всплыла в памяти дурацкая песенка из рекламы одноименного мыла). Отсюда мы пойдем пешком. Автобус встретит нас через три дня на северной стороне плато у села Санга.

Стоило выгрузить вещи, как со всех сторон стали собираться детишки. Туристов тут любят. А еще больше любят «кадо» (подарки). Французскую грамоту приходилось постигать на ходу и в принудительном порядке, зато три заветных слова - «кадо», «бидон» и «ларжан» теперь не выжжешь из памяти каленым железом. Нет «кадО» - нет «фотО». Нет «ларжан» - попрешь свой рюкзак сам. Все просто и логично.

Но у нас с собой, как говорится, было. А потому малыши мгновенно расхватали вещи и 18-и килограммовые (!) коробки с питьевой водой, водрузили себе на головы и резво поскакали вперед. А мы медленно плелись по сорокоградусной жаре, мучимые жаждой, мухами и муками совести. Вид детей, груженных нашим барахлом, сильно бил по нервам…

Вести о туристах разносятся быстро, поэтому встречали нас всей деревней.
Толпа детей с ревом нахлынула и мы опомниться не успели, как на каждой руке повисло по связке чумазых кудрявых спиногрызов.
Их ловкие пальчики успевали везде – проверить карманы (не завалялось ли чего), ткнуть в объектив фотоаппарата, подергать за волосы, оценить качество футболки. А пальчики эти были грязные… ОЧЕНЬ ГРЯЗНЫЕ, как, в общем-то, и их обладатели. Так, с эскортом, мы дошли до постоялого двора, где под навесом уже были сложены вещи. Здесь же нам предстояло пообедать.

Захария прикрикнул на детей и они, неохотно ослабив хватку, расселись неподалеку, продолжая с интересом наблюдать.
После потных детских ладошек на моих запястьях остались красные зудящие «браслеты». Руки помыть было негде. Распечатывая очередную пачку влажных салфеток мы поняли, что маниакально следить за чистотой все равно не получится, как не старайся, и попытались расслабиться, подбадривая себя лозунгами – «Гигиена – враг туриста!» и «Каждая соринка в пузе – витаминка!».

Обед будет готов минимум через час-полтора, сидеть на одном месте нет смысла. Идем исследовать деревню.
Дуру деревня не маленькая - большая рыночная площадь, пара «отелей» для туристов, сувенирный магазин, несколько улиц, мечеть, красильня, школа. Построено все из банко и самана, на каменном фундаменте. Типичный двор – несколько, круглых в плане, глиняных амбарчиков с тростниковой кровлей, жилой дом с плоской крышей и покосившейся дверью, за каменной невысокой стеной. Вот и все хозяйство.
Вместо лестниц – бревно с зарубками вроде ступенек (сперва кажется, что пользоваться им невозможно, но потом привыкаешь. Очень даже удобно!). По сравнению с амбарами, жилые дома выглядят неказисто. Я их сперва вообще приняла за хлев.

Мечеть в деревне красивая, в традиционном «суданском» стиле. Рядом с ней – двор, на котором разместилась красильня. Здесь ткани окрашивают индиго – синей краской, получаемой из листвы особого кустарника. Варят индиго в огромных шарообразных глиняных сосудах. Ткань не просто однотонно окрашивают – с помощью техники «батик» на неё наносят замысловатый орнамент. Получается очень здорово!
Изделия продают на площади у мечети. В основном это покрывала и национальные рубашки. Можно еще купить широкие штаны и забавные колпаки с кисточками. Торговля ведется настолько активно, что устоять под натиском невозможно. Вещи стоят не дорого, почему бы и не купить?

Подглядели мы и еще один колоритный архитектурный изыск, который тут же окрестили «Скалой Советов». В центре каждой догонской деревни, на возвышенности, находится тогуна — каменная беседка (или низкий навес), под которым собираются местные благородные мужи. Навес стоит на восьми опорах (каменных плитах, сложенных одна на другую), тростниковая кровля держится на деревянных жердях.
Место это сакральное, предназначенное для сбора старейшин. Женщинам путь сюда заказан. Между тем, тогуна — самое прохладное место в селении; оно не имеет стен, толстый слой соломы на крыше сохраняет прохладу, а низкий потолок не позволяет вскакивать на ноги в пылу закипевших страстей и устраивать драки.
Фотографирование объекта тоже не приветствуется – один «аксакал» едва не бросился на нас с кулаками, заметив нацеленный на него объектив камеры. Но быстро успокоился, получив шариковую ручку в качестве моральной компенсации.

Возвращаемся назад, обходя деревню по краю обрыва. Тут-то и накрыла нас «ароматов радуга» во всем своем великолепии!!! В этом месте находится общедеревенский сортир и помойка в придачу. Вонища нечеловеческая! Вернее, как раз человеческая…

К нашему возвращению обед был готов - на столе ждал своего часа здоровенный алюминиевый таз с макаронами, в другом тазу пузырилось оранжевое варево.
«Спагетти баланьезе» - с важным видом объявил повар, раскладывая макароны по мискам неслабым гнутым черпаком. Варево оказалось луковым соусом с курицей, жесткой как башмачная подметка. Кушать хотелось, конечно, но не на столько.
Поковыряв вилкой в миске, я предоставила свою порцию на разграбление мухам, которые роились к тому времени над тарелками в превеликом множестве.
Пить из стаканов было невозможно – мухи набивались туда толпами. Глотнуть жидкости можно было только из бутылки, тщательно прикрывая горлышко.
На десерт был арбуз. Такого скоростного поедания арбуза я еще не видела. Люди соревновались с мухами. Мухи победили…

После обеда мы покидаем Дуру и пешком отправляемся к краю плато, чтобы спуститься в другую деревню на ночлег. Идти придется километров восемь.
Багаж отправляется вслед за нами на детях. С новой силой накатили муки совести. Но потом мы осознали, что для наших носильщиков это практически единственный способ заработать. Да и не видно, чтоб они сильно напрягались. Привычное дело для любого местного ребенка - таскать на голове тяжеленные 15-и литровые фляги с водой. В итоге, носильщики с легкостью нас обогнали, опередив в общей сложности часа на два-три.

Мы шли мимо полей, маленьких деревушек, ныряли в овражки и снова топали по каменистой равнине. Вокруг были скалы самых причудливых форм и очертаний. Непрерывное фотографирование фантастических каменных фигур еще больше затормозило продвижение.

Вскоре мы вышли к ущелью, прорезающему край плато, уходящему далеко вниз и теряющемуся где-то там, в сумраке каменных стен. Места необыкновенно живописные, уникальные. Геологические, археологические и этнографические достопримечательности и пейзажи делают плато Бандиагара (отвесную гряду скал из песчаника протяженностью около 160 километров и высотой 500-600 метров), одним из самых интересных районов Западной Африки. В 1989 году плато было включено в Список Всемирного Наследия ЮНЕСКО.

Нам предстоял двухсотметровый спуск вниз. Казалось бы – ерунда! Всего-то 200 метров. Но, спуск оказался непростым… На дрожащих, полусогнутых ногах, цепляясь руками за стены ущелья, мы шли, балансируя на отполированных камнях, которые служили чем-то вроде природных ступеней. Иногда «ступени» внезапно заканчивались, и приходилось сползать вниз по догонским «лестницам» - бревнам с зарубками.

Солнышко уже клонилось к закату, когда тропинка вывела нас к большому плоскому «балкону», нависающему над пропастью. Лезть на него было страшно, но на что только не решишься в погоне за хорошими кадрами.
Открывшийся вид и долгожданная прохлада окружающих скал, заставили на время забыть о фотосъемке и затаить дыхание.

Зрелище на закате было просто потрясающим. Сахара подступала к плато вплотную, неумолимо неся к его подножью мягкие песчаные волны. Пески Сахеля переливались всеми мыслимыми оттенками – от нежно-розового, до густо-оранжевого и походили на расплавленную карамель. Трудно поверить, что всего несколько тысяч лет назад здесь был дождевой тропический лес.
Внизу, среди высоких баобабов, петляло русло пересохшей речушки. В предзакатном небе плыли розовые перышки редких облаков. Где-то вдали, на склоне утеса, словно мираж, проступали очертания странного города.
Я даже подумала, что грежу наяву, но подсевший ко мне Михаил Васильевич подтвердил догадку – «Нет, Наташ, тебе не кажется. Это и есть Страна Догонов. Почти пришли».

И снова спуск, и снова балансирование на скользких камнях-ступенях. Командор давно убежал вперед, заботливо оставив на придорожном булыжнике бумажку с путеводной стрелкой и надписью «География». Но Захария шел с нами, периодически подкармливая оголодавших путников то плодом баобаба, то стручком кислого тамаринда ( жутко полезная штука - много витамина С, да и просто вкусно. Можно погрызть, приготовить освежающий напиток или сироп).

В долину мы спустились в густых сумерках, перешли вброд обмелевшую речку, забросали маленькими дикими арбузами стаю белых цапель, устроившихся на ночлег в ветвях баобаба (надеялись сделать красивый снимок, но куда там - слишком темно), и в кромешной темноте вошли таки в деревню Далеканда.

Приютил нас небольшой постоялый двор. В ожидании ужина ребята достали ноутбуки и занялись переписыванием и просмотром фотографий. Учитывая, что электричества в деревне нет никакого (только в соседней - переносной генератор), это занятие выглядело странно…
Наконец-то кушать подано. На сей раз - тот же луковый соус, только с просяной кашей (кус-кусом). Не очень аппетитно, но зато без мух.
Для дезинфекции из рюкзаков были извлечены все имеющиеся запасы алкоголя. У нас оказался весьма неплохой бар!
И закуска имелась – привезенный из дома копченый сулугуни и целый мешок черных сухариков, насушенный запасливым Вовчиком.
За дружеской беседой и слаженным позвякиванием рюмок прошла пара часов. И так продолжалось до тех пор, пока из темноты не послышался ритмичный зов тамтамов. Нам туда надо! Захария вызвался быть проводником.

Мы пробирались вверх по каменистой тропинке практически на ощупь. Звук нарастал. Вскоре впереди показался домик, в окошках которого горел слабый неровный свет. Тамтамы звучали оттуда.
Домик оказался протестантским храм… В темной комнате с низким потолком, при свете керосиновой лампы на деревянных скамьях сидели люди. Прихожане пели и раскачивались, хлопая в ладоши и аккомпанируя себе на барабанчиках. Мы тихонько прокрались на заднюю скамью и затаились.
В мерцающем свете лампы все это действо выглядело очень таинственно. Музыка завораживала, заставляя кровь в жилах пульсировать в ритме тамтамов. Когда пение прекратилось, мы едва сдержались, что бы ни зааплодировать.
Но, похождение это закончилось неожиданно… Вслед за нами из церкви выскочил очень возбужденный белый господин с перекошенным лицом и сжатыми кулаками. Что орал француз никто не понял, но намерения его в переводе не нуждались – сейчас кого-то будут бить!

Через Захарию удалось выяснить причину возмущения – «Вы ворвались в храм, вы помешали службе!!! Тут люди молятся, а вы мотаетесь туда-сюда! Так нельзя!!!»
Мы рассыпались в извинениях и поспешили улизнуть.

По возвращении нас ждало следующее шоу. Вова надумал воспользоваться местным душем. Но, по закону подлости, как только он намылился – вода кончилась. Из душевой понеслись трехэтажные матюки. Народ полег от колик.

Вовчик продолжал буйствовать: «Вашу мать!!! Где вода? Уроды! Эй, там – давайте сюда банщика».

Захария пригнал хозяина гостиницы, неосторожно нарядившегося в белый балахон и колпачок с кисточками. Он не понимал в чем дело и, слушая Вовин рев, испуганно жался к стене.

Из-за шторки появилась мыльная Вовина физиономия – «Эй, с белыми бубонами! Это ты банщик? Иди сюда. Где вода??? Я спрашиваю – ГДЕ ВОДА???» И, захапав беднягу, уволок в душевую.

«Где вода, Вася? Что ты жмешься? Голого мужика не видел? Что ты тычешься туда? Нет там воды. Хватит его теребить, я и сам его теребить умею!!! Ну, что? Потрогал? Потекло?» От хохота мы сползли под стол (хоть и поняли, что речь шла всего лишь о неработающем кране).

Испуганный «банщик» вырвался из цепких Вовиных лап и побежал куда-то в темноту. Вернувшись с ведром воды, он снова пропал в недрах кабинки.

«Теперь поливай! Да, а как ты думал я тут буду в темноте с черпаком корячиться?». Смеялись мы в тот вечер до слез.

Ночевать решили на крыше «отеля». Матрасик, спальный мешок, чистый воздух и небо над головой – что может быть лучше?!
В темноте попискивали какие-то птахи, летучие мыши проносились над самой головой, а в чистом безоблачном небе сверкали мириады звезд. Вскоре над горизонтом показался Сириус – загадочный небесный покровитель этих земель. Любуясь мерцающим светом далекой голубой звезды, мы крепко заснули.