Из Дневника матроса "Святителя Николая" Дмитрия Афендикова.
Вечер 03.06.2011, минут 5 до ужина. Проснулся около шести. Дождь. Мелкий и противный. Выполз как раз вовремя, чтобы помочь швартоваться в Кижах. Всю ночь просидел на руле Слава — инструктор RD, остальные, пропьянствовав кто сколько мог, разбрелись по койкам. Сидит и периодически прикладывается. Очень органичен на фоне серого пасмурного неба.
Быстро пробежались по Кижам. Побродить, повтыкать времени не было, хотя погода располагала к созерцанию и медитации. Кижи, конечно впечатляют. Но не столько архитектурой, сколько умением плотников. Здесь, как раз, мастеровые уделали творческую интеллигенцию по всем статьям.
Рядом с нами пришвартовался 4-х палубный "Петр Чайковский". Сунулся было к ним, чтобы пустили в душ – хрена, "Проваливай", — говорят. Жлобы. Чтоб их дети так обмыли.
Вышли около 11-и. Выйдя из шхер, поставили парус. Качает много меньше, и тишина. Только шелест волн, да скрип досок и такелажа. Лепота. Наш кок – краснодипломный выпускник географака МГУ, Алексей, по прозвищу Паганель (разве что недостаточно высок, а так – как с иллюстрации) ведёт наблюдения за погодой.
Итого: воздух 12, вода – 4,5. А я боялся, как бы не было жарко.
Пройдя минут 40-50 догнали грозу, или она нас. Ливануло быстро и мощно. Вахтенные вымокли сразу и насквозь, но стойко держали руль. Мы же, занимаясь делами по обустройству кубрика, мотались как мячики в лототроне, пытаясь поймать летающую поклажу. Всё, вроде, удержали, но пачка сахару, свалившись с полки, накрыла всё ровным слоем пудры. Вот где пришлось повозиться, аккуратно собирая её с поверхностей.
Проскочив грозу, поужинали и сидим втыкаем. Время практически перестало существовать. Вокруг – Онего-море с едва угадывающимися с палубной надстройки берегами.
Сидя же на борту – кроме воды ничего не видно. Солнце лениво катится по небу, не торопясь свалиться к горизонту – начало белых ночей. Единственное, что напоминает об энтропии, — периодически возникающее желание поесть или пописать. Хотя и они, думаю, скоро уйдут на второй план.
Голова расслабляется, жизнь в Москве кажется нереальной и глупой. Хотя глупой она там кажется всегда. А всего-то – второй день. Есть только вода и небо вокруг, да успокоение внутри, почти по Канту.
Потихоньку переделываем внутренности коча: где-то убрать стенку, где-то добавить полку. Как ни странно, но и на такой маленькой лодке можно никого не видеть и быть предоставленным самому себе. Однако, забывать об обязанностях не стоит. Четких должностных инструкций нет. Готов помочь – делай, делаешь сам – помогут. Все вместе только ставим и убираем парус да едим.
А после ужина, ночью нас ждало первое приключение. Увы, не до фоток было, поэтому только повествование из уст непосредственного участника.
Искать шапку в шапке теплее, чем без шапки.
Д.Поседко, матрос с "Святителя Николая"
Ночка задалась. Сразу после вечерних записей о покое и умиротворении народ рассосался с палубы, а Кирилл и я остались нести вахту. Шли под парусом довольно ходко – 7-8 км/ч. У нас на буксире Тузик – надувная моторка, сжирающая 1,5-2 км/ч.
"Апостол Андрей" отрывается на пару километров за час: и моторки на хвосте нет, и обводы другие, более скоростные. Шли за ним. Берегов практически не видно.
Часов в 11 вечера ветер стал крепчать, и мы разогнались до 9-9,5 км/ч. Поднялась волна. Тузика страшно швыряло, и я еле держал руль – сильно рвёт, зараза. Поняли, что дело добром не кончится – Тузика зальёт и перевернёт. Подтянули как можно ближе – помогло. Коч пошёл ровнее и увереннее.
Волна еще больше выросла, а ветер окреп. Кирилл решил стоять на румпеле по полчаса и отпустил меня погреться. Очень промозгло – пробирает до костей. Моя смена должна была начаться в 23:55. К этому моменту вскочил Д.Поседко, сказав, что выспался. Мы выползли на корму, а Кирилл пошёл покемарить.
«Апостол Андрей» совсем скрылся за горизонтом, не было видно даже верхушки паруса. Окончательно стемнело – поздний вечер, по московским меркам, лишь красный отблеск солнца в северной части неба.
Стоим, дрожим. Вдруг – сильный хлопок-выстрел. Мне показалось, где-то спереди. Оглянулись – ба-ба-ба, а Тузик-то сбежал и мирно пасётся на волнах, сваливая от нас.
Он – серый, море – серое, небо – серое – ни хрена не видно.
Выскочил Кирилл, бросились спускать парус. Управились медленнее, чем в спокойной обстановке, но всё равно быстро. Минут за 5. Стало резко и сильно колбасить. Запустили движок и начали разворот. Когда оказались боком к волне, двигатель заглох, издав пару хрюков на прощание. Оказалось, лопнувший буксировочный конец намотался на винт. Бортовая качка возросла, и приходилось крепко держаться всеми доступными конечностями и зубами.
Из кубрика показалась заспанная физиономия Тимофея, явно недовольного таким расколбасом. Но, памятуя о своей командорской ответственности, он поинтересовался, не помочь ли чего. Я попросил его аккуратно и не торопясь одеться, дабы в меру сил помочь своим товарищам сгонять за взбесившейся лодкой. Он согласился с неподдельной радостью во взоре и, расшаркиваясь, скрылся в каюте. В этот момент Кирилл, скинув ботинки, с ножом в зубах соскочил на руль, чтобы перерезать намотавшуюся веревку. Не удалось.
Поседко метнулся в кубрик и приволок гидрокостюм. По-моему, у этого человека есть с собой всё. И, как минимум, в двойном количестве. Кирилл, быстро впрыгнув в гидрик, слез на руль и освободил винт. К этому моменту Тузика уже практически не было видно. Как обычно, все неприятности случаются в самое неподходящее время. На то они и неприятности.
Тимофей стал к румпелю. Пошли догонять Тузика, который невозмутимо и стремительно дрейфовал от нас. С первого раза промахнулись, лодку отнесло. Пошли на второй полукруг. Надо отметить, что приноравливаясь к волнам с одного борта, при изменении направления движения, не сразу приспосабливаешься к волнам с другой стороны, тем более, когда это происходит практически мгновенно. В этот момент крутит так, что не понимаешь, где что.
Подойдя метров на пять к лодке, притормозили. Кирилл сиганул в лодку, но не попал. Тут мы узнали про объективную температуру воды из первых уст, а не из показаний термометра. Правда, выражена она была не в градусах Цельсия. Поседко, костюм которого был на Кирилле, раза в полтора больше, поэтому холодные воды Онего мгновенно проникли к самому дорогому старпома. Взобравшись в лодку и закрепив конец, подтянули её к корме.
Перетащили с Тузика канистры с топливом, сняли мотор и втроём втащили его на борт – тяжёлый, гад. Закрепились, поставили парус и пошли. Разгруженный и виноватый Тузик спокойно болтался в кильватере, теперь не сильно стесняя наш ход. Рогожин и Поседко остались на вахте, а мы расползлись спать. Вырубило сразу, хоть и болтало весьма ощутимо.
Наутро узнали, что и на "Андрее" не обошлось без неприятностей. Дима Грабовский, наш штатный "видимо"оператор, вылетел с верхней шконки, разбил всю физиономию и заработал сотрясение мозга.
Когда пришёл в себя, ничего не помнил, спрашивал, где он, кто все эти люди вокруг. На вопросы кто он и откуда отвечал, что плохо помнит, но точно из Иркутска, хотя сам около года живёт в Питере. Пока «Андрей» шёл до Волгобалта, Димка был в неадеквате. Вызванная "скорая" привела его в чувства и разрешила продолжить маршрут, но непременно беречься. Вот так и наступило утро третьего дня, четвёртого июня.
Из записок Рыжего Командора "на полях"
Даа.... Ночка выдалась. Онего славится своей недоброй славой благодаря острой волне, которая весьма неприятна, когда её сильно разгоняет, особо.
После "Бегства Туза" я встал на вахту. Холодно, промозгло, пасмурно. Взял прежний курс на вход в Волго-Балт и достаточно незаметно скоротал ночь в размышлениях на тему поморов, веры, морских путешествий и т.п. Тема бродяжничает эта со мной достаточно давно и может уложится в слова из песни Егора Летова или поморских пословиц. "Свети нам Солнышко ночью и днем, не бывает атеистов в окопах под огнем" (ГО, Е.Летов), "Кто в море не бывал, тот Бога не видал" (поморы).
На самом деле, всегда очень интересно вспоминать себя и окружающих со стороны, уже после пережитых морских приключений. А, случаи были разные. И, прекрасно начинаешь понимать и количество крестов, поклонных и поминальных, стоящих на берегах северных морей, и большое количество часовен Николая Чудотворца (От Архангельска до Колы — 33 Николы, гласит другая поморская пословица), и глубокую веру поморов, да и веру, набожность и суеверность моряков что 5 веков назад, что сейчас. Ведь, когда ты "попадаешь" в историю в море-океане, надежда и вера в Бога усиливается обратно пропорциональна вере в себя и корабль (судно, лодку, команду).
Вот с таким мыслями на тугом румпеле мы с Поседом (Димкой Поседко, сменившим меня), вошли в утренний солнечный бриз, уже на территории Вологодской области.
Ночная история, несмотря на её неприятность, оставила позитивные ощущения — народ не спасовал, в аврале себя вел четко и стойко, значит команда складывается. Особенно порадовал Кирилл своими четкими и бесстрашными действиями — вот он наш, будущий капитан (пока он в роли стар.пома, исполняет обязанности капитана до 3-го шлюза Волго-балта, где мы встаем под руководство на воде местного вологодского яхтенного капитана Виталия Нагаева, который водные пути Вологодчины знает, как свою квартиру.
Войдя в канал, постепенно ветер стих совсем, и мы, сложив парус, завели свой ветусовский 16-сильный дизелёк. К этому времени по речной радиостанции узнали от "Апостола Андрея", что Димка Грабовский, упавший ночью с верхней шконки, оживает, отпущен "скорой" дальше в путешествие и им занимается наш штатный доктор и психолог (скорее наоборот, психолог, и доктор по-совместительству).
Также, войдя на канал радиосвязи Первого шлюза Волго-балта, узнали от диспетчера, что нам дают через полчаса "зеленый свет" на прохождение в конвое с сухогрузом.
Стоянка в Вытегре отменилась (жаль), но график есть график, и попасть на "зеленую волну" в Волгобалте для нас важно!
