О дружбе, мухоморах и о том, как жизнь без паспорта может загнать на болото
Мой приятель Руслан из Пушкина – везучий человек. Без везения ему никак. Больше 25 лет живёт без паспорта. Потерял ещё в советские времена. А новый российский ему так и не выдали – говорят: нет основания. И отправляют в очередной, тысяча первый круг по инстанциям. Поэтому обычно Руслан не выезжает из города. Супер-герой. Человек-тень. Попробуйте 25 лет подряд ходить в ФМС и прятаться от ППС. Но нынешним летом всё же решился выехать на отдых. В Карелию. На островах и озёрах милиционеры редко документы проверяют, можно на время расслабиться, забыть о проблемах.
— Ну, как отдохнул, Руслан? Русский север, лодки, экстрим? – спрашиваю.
— Да, как… Чтоб наши паспортистки так отдыхали, как я съездил! – Руслан их недолюбливает. – Экстрим – не то слово! Во всём грибник виноват! Из-за него чуть Богу душу не отдал!
И Руслан рассказал историю своего отпуска. Дальше буду писать от его имени.
* * *
Значит, ехали мы вчетвером. Я, Семён-грибник и Иван с Людой, муж и жена. Я с этим Семёном раньше не был знаком. Знал бы, что он такой грибник – не поехал бы! Никто бы не поехал! Приличный человек с виду. Мастером на атомной станции работает.
У него микроавтобус был. А из нас никто водить не умел. В общем, в начале всё хорошо было. Острова, природа, костёр, палатки. Но когда нужно было уезжать, смотрим, его нет нигде. Пропал. Мы на лодку, и вокруг острова. Нашли. Оказалось, он мухоморов наелся. Нормальный человек, а?
Мы сначала не поняли, что случилось. Он просто выглядел плохо. Сказал, что отравился. Ну, ладно, бывает. Сели в микроавтобус. Едем. Чувствуем, что-то не то. Карельская трасса хорошая, прямая. По ней 120 идут. А он – еле 70 тащится. За нами пробка скопилась, гудят, моргают. Он не реагирует. Я, говорит, не нарушаю. И действительно, не нарушает. Знак — 70. Вот это особенно испугало. Смотрим, у него глаза змеиные, будто вытянутые. Ну, овощ! Я за нашу атомную промышленность волноваться начал.
Догадались, что он под кайфом. Остановились на привал. Купили ему минералки. Много. Ну, чтобы стошнило. Чтобы в себя пришёл. Мы-то сами за руль сесть не можем.
Вдруг телефонный звонок. Из трубки крики: что случилось?! Где мы находимся?! Это подруга его звонит. Гюльчатай зовут. Она из Средней Азии. Говорит, что грибник родителям позвонил и сказал, что его ФСБ похитило. Ну, нормальный, нет?! У него отец после инсульта. И братьям тоже позвонил: попрощался. Хвост моржовый!
Там на стоянке баня была. Душ. Мы его мыться потащили. Он немного в себя пришёл. Говорит: кушать хочу. Повели в столовую. Взяли два первых. Горячего чтобы поел. За соседний столик, как назло, сели два ДПС-ника. Будто других мест не было. А рядом ещё два дальнобойщика. В общем, этот грибник… как бы сказать?… Знаешь как фонтаны петродворцовые бьют? Сильно так, высоко. Вот что-то подобное было. Только не так красиво. В общем, все в супе были с головы до ног: менты, дальнобойщики, буфетчица.
Мы все деньги отдали, чтобы ситуацию загладить. Сказали, что отравился он сильно.
Спрашиваем: можешь ехать дальше? Он: всё… нормально.
Поехали. Но, смотрим, кайф не проходит. А дело под утро уже. Мы ему говорим: вставай в карман, спать будем. Это уже под Кондопогой, 550 километров до Петербурга. Там озеро рядом было. Решили, что купаться пойдём. А грибник пусть спит в машине. Люда уже задремала на заднем сиденье, но Иван её растолкал: я, говорит, жену в одной машине с наркоманом не оставлю.
Пошли на озеро. Но решили за фотоаппаратом вернуться. И вот подходим к машине. Я за ручку дёргаю. Двери не открываются – заблокированы. В машине грибник сидит. В руке нож канцелярский.
Он на нас смотрит и говорит: простите меня, ребята. И лезвием себе по шее раз, наискосок! А потом ещё раз, с другой стороны. И у него шея разваливается. Там внутри пульсирует что-то… Кровь во все стороны брызжет.
Мать щенячья! Я перепугался! Хорошо, стекло было не до конца закрыто. Руку сунул, дверь открыл. Мы с Иваном на него навалились. Я за лезвие схватился, Иван ему руки держит. Люда в шоке. Да, мы все в шоке! Я в крови вымазался. И он, медленно так, на бок заваливается.
Люда на меня дикими глазами смотрит. Говорит: беги! Мы всё возьмём на себя! Ты же без паспорта! Если полиция приедет, тебе конец. На лезвии твои отпечатки. Сейчас технологии такие, что ты их даже не сотрёшь. Нож сжигать надо.
Она знает – помощником судьи работает.
И я побежал. В лес. Бегу изо всех сил. По кочкам, мху. Дороги не разбираю. Страшно. Даже не обратил внимания, что повсюду палки торчат. А когда понял, было поздно. Оказалось, трясина! Впереди, смотрю, вроде лужа. Хотел перепрыгнуть, да куда там. Плюхнулся прямо в грязь. Чувствую, засасывает. Схватился за ветку, она развалилась. Трухлявая. Схватился за другую – с корнем выскочила. Я уже по пояс в трясине и дальше погружаюсь. Думаю, всё. Теперь точно никогда паспорт не получу! На том свете он не нужен.
И птицы ещё так печально поют. Как в последний раз. Вдруг, слышу, телефон вибрирует. Подруга московская, Хильда. Она – колдунья, самая настоящая. Спрашивает: Руслан, ты где? Я говорю: наверное, не увидимся больше, я в болоте тону. И чувствую, вода уже по грудь. Она мне: подожди тонуть, я сейчас тебе смс-кой молитву пришлю.
Телефон пищит, сообщение пришло. Открываю. Молитва. Не то христианская, не то языческая. Но другой всё равно нет. И у телефона батарея вот-вот сядет. Начинаю читать. «Духи видимые и невидимые, развейте мои печали, научите меня и направьте на путь, что приведёт к победе…» Читаю, а сам думаю: только бы батарея не села, чтобы успеть дочитать до конца! «…Топор да не коснётся. Камень пролетит мимо. Пожар затихнет. Вода высохнет. Разная беда стороной пройдёт». Молитва закончилась, и телефон умер.
По сторонам оглядываюсь, вижу ещё одна ветка, тонкая. И не ветка даже, а так – росток зелёный. Схватился я за этот прутик, потянул. А он крепкий оказался. Так из трясины и вылез. Правда, кроссовки и джинсы в болоте остались. Засосало их. Хорошо, я в плавках был на шнурках. А то и без трусов бы остался. Вот была бы задница… В прямом смысле.
Куда теперь идти, не знаю. Заблудился. Телефон в руке, но бесполезен. Компаса нет. В лесу тихо, ни звука. Тут налетает на меня рой комаров. Крупные такие. Как начали меня жалить. Я побежал. Они всей толпой за мной. Так я к дороге и выбежал. Будто знали, твари, куда меня гнать.
Иду вдоль трассы. В крови, в грязи и без штанов. Голосую. Да, куда там! Никто не останавливается, только газу прибавляют.
Вижу: вывеска. Гостиница «Жемчужина» через 800 метров. Иду в гостиницу.
Там собака была, кавказская овчарка. Сначала лаять на меня начала. А как я ближе подошёл, завыла. Администратор гостиницы выбежала. Заохала. Разрешила душем воспользоваться. Потом мне говорит: знаете где вы были? В Чёртовом болоте! Оттуда не все возвращаются.
Дала мне свой телефон позвонить. Связался с ребятами. Они рассказали, что было. Люда с Иваном сначала полицию ждали. Но «скорая» раньше приехала. Отвезли грибника в больницу. Там ему швы на горло наложили. Потом полицейские явились. Всех допросили. Но, говорят, мухоморы – это не наша тема. Нет такой статьи. Если бы, там кокаин или героин, гашиш, марихуана. А с грибником своим сами разбирайтесь. У нас нет времени на придурков.
Муж администратора гостиницы съездил на своей машине в больницу, привёз всех. Сели во дворе. Положили забинтованного грибника под ёлку. Он описался. Микроавтобусом управлять не может. Что делать?
Позвонили его подруге азиатской. Та связалась с его другом Аликом. У того машина в ремонте. Но ради друга согласился приехать. Пока ехал, часов 7 прошло. Путь не близкий. Мы всё это время во дворе гостиницы сидели. Деньги всё равно закончились.
Приезжает машина. Старые «жигули». Поворотники, габариты, гудок – ничего не работает. Алик этот, видно, такой же сумасшедший чёрт, как наш грибник. Иван ему говорит: если у тебя машина не работает, поехали на микроавтобусе. Но тот не захотел «жигули» в Кондопоге оставлять. Тем более, микроавтобус весь в крови.
Посадили грибника на заднее сиденье. Люда говорит, я с ним рядом не сяду. Иван: я если рядом сяду, то убью его нахрен. Отпуск испортил, гад!
Пришлось мне между Иваном и грибником сесть. Едем. От грибника запах такой! Мочевой пузырь вообще не контролирует. И нам говорит: простите, ребята! Убейте меня лучше!
Хотели убить. Но потом решили клеенку под него постелить.
60 километров проехали, и машина заглохла. Двигатель перегрелся. Алик говорит: так и знал, что нельзя было на сломанной ехать! Начали голосовать, чтобы на буксир взяли.
Грибник этот, только его без присмотра оставишь, начинает бинты с себя срывать. Пришлось ему руки скотчем связать.
Несколько раз нас цепляли. То узбеки, то белорусы, то местные. Все косятся, чем это пахнет? Потом смотрят, тело в машине окровавленное. И руки связаны. Пугаются.
Пару раз нас отцепляли. Говорили Алику: ты на тросе ездить не умеешь, ну вас к чёрту! Он и правда рывками ехал.
Иван уже на Алика с кулаками лезет. Ты чего на такой дрянной машине приехал?!
Один из водителей нам сказал: заедем в посёлок. У меня тут дружбан-автослесарь. Он вам машину починит.
А посёлок такой: одни могилы повсюду. Обелиски гранитные. Иван к грибнику поворачивается: здесь тебя и похороним!
Слесарь наушники из ушей вынул, на машину посмотрел и говорит: дела поправить можно. Но для этого вам нужно новую машину купить.
Так ничего и не сделал. Поехали дальше. Ближе к Петербургу темно стало. В темноте никто не останавливается. Решили, что не будем стоять всю ночь. Вызвали эвакуатор. Тот зарядил 20 тысяч. Денег таких не было ни у кого. Тут грибник говорит: ребята, у меня есть банковская карта. На ней 30 тысяч.
Все обрадовались. Водитель эвакуатора говорит: так, двое ко мне в кабину, а остальные сами добирайтесь. В машине, когда она на платформе, ехать по правилам запрещено. Мы: как так?! Что же ночью на трассе оставаться?! Стали ругаться. Он плюнул, говорит, ладно. Только лягте, чтобы не видно было. И форточку в кабине откройте, какая-то вонь от вас.
Иван с Людой сели в кабину грузовика. Мы с Аликом и грибником в «жигулях» остались. Сиденья откинули, лежим. Тут эти два друга обувь снимают. Я говорю: ребята, у меня противогаза с собой нет, вы обувь наденьте, пожалуйста. Пусть лучше мочой пахнет.
В Петербурге я у метро вышел. Дальнейшее без меня было. Когда на место приехали, выяснилось, что у грибника на карте не 30 тысяч было, а 300 рублей всего. Водитель эвакуатора их чуть не убил всех. Девушка грибника по всему общежитию деньги собирала, чтобы расплатиться.
Такой вот экстрим… Поедешь с нами в следующем году?
