Каждая пустыня имеет свою Лунную долину, бывает, что и не одну, но при этом сама пустыня имеет собственное имя. Как правило, люди, живущие в таких местах, сами придумывают столь звучные названия. В Иордании тоже есть Лунная долина, только этим названием окрестили целую пустыню Вади Рам.
Там не только песок и горы, но это ещё и каньоны, ущелья, впадины, размытые сезонными паводками. Само слово Вади, означает — сухие русла рек, что и определило её название. Находится та пустыня в 135-ти км. к югу от древней Петры. Красный, жёлтый, коричневый цвета присущи её скалам, а пространства меж ними захвачены разноцветными песками.
В дороге предстояло провести 1.30 мин. Удобно устроились в такси у Махмуда, который почти весь день терпеливо ждал меня с подругой на стоянке у прекрасной Петры. 
Петра, запомни меня!
Доверием к нему прониклись сразу, да и он отнёсся по-отечески. А раз такой контакт вышел, то и обратный путь в Амман обговорили с ним же. По Иордании можно ездить и автобусами, на отдельных участках маршрута мы делали именно так, но такси на тот момент оказалось приемлемым по цене.
При въезде на территорию национального заповедника Вади Рам, установлен контрольный пункт для таксистов и не только. На территорию пустыни чужакам въезжать запрещено. Здесь мы благополучно были переданы в руки бедуина Али, тоненького, как струночка. Чёткие, утончённые черты лица мы тут-же отметили, переглянувшись по-женски. Без задержек и волокиты Али усадил нас в поджидавший джип, а там уже пассажир имелся. Рыжий — прерыжий англичанин Кэрон, ему предстояло стать нашим компаньоном на ближайшие сутки.
События менялись очень быстро, мы ехали по пустыне.
Горы чёрные,
красные, белые и совершенно необычной формы.
Таких же цветов и песок,
к ногам совершенно не лип, на одежде не оставался.
Вокруг красота с размахом,
фантастически прекрасных скал.
Всё величие природы воплощено в причудливых скальных образованиях, её изящество и уникальность. К пустыням у меня любовь особая, страстная и постоянная.
Синее небо, как море, глубокое и волнующее. Хотелось запомнить каждый миг,
каждый луч заходящего солнца,
падающий на необыкновенно красивые скалы.
На многих камнях сохранились полустёртые письмена набатеев, петроглифы, дошедшие до нашего времени. Они упорно писали на подручном материале, которого было в избытке. Что они хотели нам передать? Что рассказать хотели? .
Наш англичанин Кэрон лез на все горы подряд, напоминая горного архара на сыпучих каменистых склонах.
Мы за ним едва поспевали, рискуя головой, а потом не знали, как вниз спуститься. Но стоя на самом верху, испытываешь пьянящее чувство свободы, простора и безудержное ликование. Тонкие арки, как ажурные мостики, перекинуты между скал. Разноцветные камни под ногами. Ярко красные песчанники отражали не естественный светом.
Заход солнца, это несколько мгновений и быстро наступает ночь.
В бедуинский шатёр приехали в полной темноте.
Высыпали мириады звёзд, и ярко проступил Млечный путь. Циновки разбросали по песку, вынесли матрасы, и уютно на них разлеглись. Звёзды падали прямо на нас, странно отсвечивали горы, лёгкий ветер радовал прохладой после дневного зноя.
Очень ценю такие мгновения в своей жизни. Они наполняют душу счастьем, оставляя благостные воспоминания. И совсем не важно, сколько ты за это заплатил, деньги просто теряют цену.
К нашей дружной тройке, ещё четверо англичан присоединились. Компанию бело-рыжих дополняли два бедуина. В их обязанности входило всё. Кормить нас, возить, убирать за нами. Али с помощником принесли чай с корицей, все сели кружком, пока готовился ужин в песке.
Англичане попытались хихикнуть над нашим английским. Ведь они считают, что на их языке должен говорить весь мир и страшно удивляются обратному.
Я показала на подругу, обращаясь к самому смешливому:
— Она говорит по-китайски. А ты? — (шутка).
Подруга неподдельно удивилась, а тот, смешливый, удивился ещё больше.
— Я тоже говорю на фарси, суахили и хауса, а ты? — он, понятное дело, нет!
— А мы ещё достаточно знаем и английских слов, чтобы передвигаться по миру. А ты знаешь что-либо по-русски? Нет? ПлОхи твои дела. Ну, хотя бы несколько слов по-арабски? Шукран! (спасибо). И то, наверное, выучил здесь!
О, милок, мог бы из уважения к людям той страны, в которую едешь, выучить слов 20, как мы вызубрили. После этого дуэтом с подругой назвали 20 слов из разговорника, сохранившемся у неё от родителей, работавших некогда в Сирии.
— Значит только английский? Да, ведь, ты с ним родился!
После этого диалога, с нами перестали общаться зазнайки – англичане, но ужин пошли раскапывать вместе.
Бедуин Али с помощником разгрёб кучу песка скребком, затем убрал слой тряпок, показалась металлическая крышка люка. Снял крышку, а в глубокой яме 3-хярусный таган с нашим ужином. Сие изобретение называется манди.
Верхний ярус — запеченые овощи, средний — курица, нижний — баранина. Сок от овощей с верхней решётки течет на курицу, сочно её пропитывая, а жир с курицы течёт на баранину, с баранины стекает «под ноги», где лежат угли. Аккуратно вытащили манди, а из-под него пар валИт.
Принесли манди на циновки, там уже свежий салат из овощей, рис, лаваши, йогурт. Запечёная картошка и мясо пахло костром, казалось необыкновенно вкусно, а потом снова пили чай…
Во время ужина в рот не попало ни единой песчинки, удивительно, песок совершенно не мешал.
Англичане легли спать в спальниках под открытым небом, а мы в шатре под одеялами. Ночь оказалась прохладной, но спалось от души. У шатра три стены, а вместо четвёртой — открытое пространство. Силуэты чёрных гор вырисовывались на звёздном небе. Уснула быстро и крепко, глаза открыла в 6 ч. утра. Англичане, как кули на циновках и бедуины рядом.
Встали две «русские красавицы», (это мы) похожие на чертей. Волосы дыбом, вещи мятые, подруга не довольная. А ведь я предупреждала, что б готовилась спать "на меже"! Завтракали мы последними. Тёплые лаваши с чаем, сыр, арахисовое масло, джем, халва, печенье.
Англичане уехали первыми, сказав нам по-русски:
— Досвидания!
— Конечно, досвидания!
Кэрон простился с нами и ушёл пешком в горы на целый день. Что бы скоротать время до 12-ти ч., наш водитель Али повёз нас на красный бархан.
Сбросив обувь, взобрались на него по глубокому песку.
Ох и трудно! А затем вниз съехали, как с горы. Писк!
На красный бархан принято возить туристов, но он не единственный в Вади Рам, это и понятно. Ведь пустыня, на то она и пустыня, что бы барханы свои иметь, только ходить за ними надо под палящим солнцем. Мы с Али ещё посафарили по Лунной долине между скал,
устроили гонки с грузовиком и на стоянку транспорта. А там нас уже ждал таксист — Махмуд.
— Махмуд!
Он улыбался, приветственно подняв руку. Добродушный Махмуд увозил нас из Лунной долины, терпеливо выслушивая все впечатления. Мы путали английский с арабским, суахили и фарси, вставляли слова на хауса, и казалось, что именно Махмуд нас понимает лучше всех.
