Воскресенье, 3 апреля.
Проснуться от звуков азана — дело редчайшее в Папуасии. Азан (призыв на молитву) тут, понятное дело, не через динамики осуществляется, а устно. Обязанности муэдзина исполнял аккуратно 10-летний парниша по имени Мухаммад. Впрочем, мечеть в КМ не могла похвастаться особенной посещаемостью – даже сторож «Исламского центра», пожилой Иса, большую часть времени спал, завернувшись в одеяла, в специальной комнате.
Утром другой собрат, по имени Юнус, (брат Исы Тине, которого я уже заочно упоминал), умный и англоговорвящий дядька 32-х лет, вызвался мне показать очередные достопримечательности. Соблазнив меня тем, что на вершине во-он той горы у него имеется плантация ананасов. Почему именно на вершине сделали огород, я не знаю. Но всё же пошли. С нами отправился 12-летний Халид, парень очень большого размера, и какой-то пожилой дядька — все втроём они меня стали сопровождать.
Ананасы действительно росли ровными грядками почти на самой вершине горы. Некий старик уже с утра за ними как-то ухаживал. Ананасы были в разных стадиях – от нулевой до готовой. Большой ананас мы взяли с собой. Но ананасы были только предлогом для большого похода. От ананасовой горы мы пошли на другие горы, откуда Юнус показывал мне местные достопримечательности, дорожки и тропинки. Папауасы, которые собираются в столицу на заработки, тоже идут в Порт-Морсби пешком, что занимает 10-14 дней. На удивление, столица Папауасии пока не соединена дорогами ни с одной из 19-и провинций ПНГ! Народ с гор приходит пешком в Порт-Морсби (находящийся, понятное дело, на уровне моря) и там и остаётся, идти-то назад (наверх) никому не хочется. Поэтому и многие карла-марцы уже ушли на заработки в Порт-Морсби или Лаэ и не вернулись. У большинства трудоустройщиков нет никакого опыта делания чего-либо, нет и документов, так что они пополняют прослойку портморсбийского пролетариата.
Но это скоро должно измениться. Именно здесь, в провинции Симбу, сейчас ковыряют дорогу, которая в будущем соединит Порт-Морсби с Нагорьями. Таким образом, из Кундинавы пройдёт дорога на юг, через горы, к южному побережью, появятся машины (в ближайших окрестностях Карлы-Марлы), автобусы, грузовики. Не знаю, как скоро это произойдёт, но наверное в ближайшие пять лет дорогу докуда-то доведут, и КМ из горного тупичка станет почти транзитной деревней (новая дорога ковыряется в нескольких километрах от КМ).
Итак, мы поднимались в одни горы, потом спускались, потом опять поднимались. Склоны гор были покрыты домиками, редкими домиками. Иногда они сгущались в подобие деревушек. Дома были соломенными, с деревянным каркасом. Дома запирались на замочки, висячие, хотя непонятно, что внутри можно было украсть. Внутри домов было темно и дымно, закопчено всё изнутри, дымохода ни у кого нет. В солнечную погоду деревенские люди, числом по двадцать-тридцать человек, собирались на дорожках (лишённых автомобильного движения), на ровных поверхностях и площадках, и занимались своими занятиями: одни играли в замусоленные карты, другие — опять же на меткость кидали дротики, а когда не было настоящей доски для метания, рисовали цели на глинистой земле. Некоторые люди, приходя в эти места проведения «культурного досуга», пытались продавать сигареты-самокрутки из газеты, бананы и булочки по 20 пап.коп.
— Мы, папуасы, привыкли к такой жизни, — объяснял мне Юсуф. — Всё, что нужно нам для жизни, нам достаётся бесплатно. Вода из речек, чистая, фрукты поливать не надо — посадил, они тоже сами растут, только собирай. Сладкий картофель, тоже, небольшого требует ухода. Поэтому что-то делать большинству народу не хочется – ведь для простой жизни ничего не нужно. Если нужны деньги, то можно собрать кофе или фрукты и отнести на продажу в город. Но обычно мы обходимся без них. Так что всё у нас бесплатно, в деревне, — не то что в городе или других странах. Я знаю, что во многих странах и за воду приходится платить. У нас нет такого. Поэтому народ у нас такой ленивый.
Действительно, как я заметил и раньше, в индонезийской половине Папуа, -- местные жители не склонны к серьёзному бизнесу или к организации чего-либо. Активистов – единицы. Поэтому белые люди и китайцы тут, и индонезийцы на западном Папуа, захватили все бизнесы — и скупку папуасского сырья, и продажу всяких цивилизованных вещей, на которые мало-помалу папуасы подсаживаются.
В каждой деревне и вообще при виде всех людских сборищ Юсуф здоровался, объяснял мою сущность, демонстрировал меня, повышал свой статус среди аборигенов. Там, где сборища были большими и попадались интересующиеся, -- мне приходилось выступать с речами, объяснять свою сущность. Некоторые жители оказывались мусульманами, но не посещали мечеть из-за дальности. Другие же были христианами (таковых было большинство). Две церкви было обнаружено в этих горах – католическая и адвентистская. Я фотографировал граждан, и их жилища. Те были очень счастливы, — ибо Юсуф объяснял, что я писатель и теперь их изображения навсегда останутся в истории человечества.
— Ты мой брат, — сообщил мне Юсуф, — и мой дом — твой дом, так что приезжай когда захочешь и оставайся жить у меня! Можешь жить сколько угодно, а можем пойти в такие-то и такие-то места, которые я показал тебе с вершин гор. Я буду очень рад тебя видеть ещё раз! Так можешь и передать всем своим родным в России, что у тебя есть теперь брат на Новой Гвинее!
Вот и сообщаю это всем. Жаль только, что брат не электрифицирован. Я заверил его, что когда-нибудь ещё, может быть через пять лет или немногим более, я появлюсь на Новой Гвинее и посещу их удалённую деревушку Карла-Марла и его дом. Я надеюсь, что электрификация произойдёт (у меня шкурный интерес, я ж теперь электрозависимый путешественник), а дорогу на юг построят, из из КМ можно будет попасть на машине в Порт-Морсби или вообще хоть куда-нибудь на южное побережье, чтоб две недели горами не тащиться. А из Порт-Морсби можно улететь, например, на Фиджи. Ну это — в следующий раз.
Сделав такой «круг почёта» по горам, протяжённостью шесть ходовых часов, — мы вернулись в Карлу-Марлу, и вовремя — очередной дождик начинался. Посреди деревни, в грязи, буксовал всепогодный джип с надписью «Скорая помощь. Кандинавский госпиталь». Судя по всему, госпиталь помогал сам себе – джип был полон каких-то овощей и папуасов, совсем не больных на вид. Видимо, в воскресенье дотора используют служебный транспорт для скупки в горах с.х.продукции.
Тут, как пришли, — вовремя: в соседней хижине уже готовился праздничный обед на 11 человек, по случаю моего скорого отъезда. Почти все ингредиенты были приобретены мной, а папуасы тоже приложили — укокошили курицу. Как я уже писал, куры у них тоже обитают в домах, а нередко ещё и свиньи. Всем достались очень большие порции, и тем не менее всё было съедено без остатка.
Последнюю ночь я напоследок провёл в «Исламском центре» Карлы-Марлы. Вечером сделал ещё одно полезное дело, которое давно никто не делал там – связанное с очисткой и уборкой. Папуасы тут хоть и мусульмане, но всё ж остаются папуасами – уборка помещения их мало интересует...И опять же заночевал, под шум дождя.
Интересующий меня Иса Тине, который должен был приехать в воскресенье, не успел добраться до КМ, потому что в Маунт Хагене его задержали неотложные дела. Так что я имел возможность перехватить его в Кундинаве или Хагене.
Таким образом, я провёл в Карле-Марле почти четверо суток – четыре ночи и 3,5 дня. Наконец настало время покидать гостеприимное селение. В семь утра в понедельник я вышел в туманный свой путь – облака висели и там и здесь, то посреди гор, то на вершинах их, и на этот раз меня уже не провожали – никто из папуасов не прикрепился. Ведь мы знаем, что папуасы прикрепляются к незнакомым и чужестранным гостям, чтобы беречь и охранять их. Но теперь, после того, как за четыре дня я обошёл (с сопровождением) все окрестности и перезнакомился с сотнями людей, — теперь я уже считался своим, и охранять и сопровождать меня – не было надобности.
По грязной тракторной дороге, с колеями от вчерашней «Скорой помощи» (проехала-таки), щлёпали босиком папуасы – несли в город, на сбыт, мешки с кофе. И я тоже пошлёпал в город, на этот раз в ботинках. Дети и взрослые с разных гор видели меня идущего и махали мне вслед:
— Антон! Антон! Гуд бай!
И я тоже махал вслед им, вспоминая некоторых из них, а многих и не вспоминая, и постепенно, всего за один час, спустился к главной дороге. На главной дороге мне подарили несколько бананов такого же большого размера, какие я покупал два дня назад. Местные, помня, что я тогда купил бананов аж на 10 кин, до сих пор вспоминали и рассказывали друг другу про этот поразительный случай. И наконец, один из грузовичков, ехавший в город — к нему прицепилось уже с полсотни человек — остановился мне, и я прицепился к кузову сзади, и в таком положении поехал всё дальше, дальше, покидая Карлу-Марлу и все её окрестности — надеюсь, что не навсегда.
