Каждый образ и каждый исчезнувший след,
В усыпальницу времени лягут на тысячи лет.
И на круги своя наши годы когда возвратятся,
Сохранённое бережно явит всевышний на свет.
Ибн Сина
Возвращаемся по той же дороге на Кербелу. Полицейский джип с мигалкой лихо выскакивает на встречную полосу, обгоняя грузовики. Наш водитель вынужден повторять их трюк. С замиранием сердца слежу за этим аттракционом.

Местные посёлки и деревни не удивляют разнообразием. В придорожной мазанке угадывается школа, из которой выходят, расходясь лучами во все стороны, получившие знания ученики. Дневное солнце подкрашивает пейзаж в серовато-белый цвет. Красавица пустыня превращается в замусоренную помойку, и словно волшебник из сказки, тесня пустыню, появляется Кербела, вначале одноэтажная, а затем и основная, с широкими улицами и с зелёными куполами мечетей. В городе мы не останавливаемся, а едем дальше на юг.

Мои спутники спят от усталости, а я всё гляжу в окно, стараясь подсмотреть интересные сценки местной жизни.
К мотоциклу приделан кузов с клеткой, и в нём водитель перевозит с десяток чистеньких девчонок школьниц. Такое транспортное средство называется сатута.

Чёрные женщины в парандже движутся пешком в сторону Кербелы. В руках у мусульманок гордо реет зелёное знамя ислама. Идут эти женщины к имаму Хусейну, дабы попросить его о своём, о женском. По дороге количество ходоков, как правило, увеличивается, инициативная группа обрастает новыми паломниками. Саддам Хуссейн, относившийся к религии с холодком, запрещал подобные хождения. Множество людей было убито именно на этой дороге, и как память об этом, здесь можно видеть плакаты с портретом муфтия, расстрелянного при Саддаме.

На очередном КПП меняется охрана. Сворачиваем с трассы налево, пересекая по мосту обросший камышами и островками ленивый Евфрат. Наша цель городок Кефель. Он отстроен недалеко от Евфрата.
Вылезаем из автобуса на площади. Охрана сопровождает нас через тёмный крытый рынок, выводя в старую часть города, где собравшуюся падать башню-минарет облепили металлические каркасы. Женщинам опять выдают чёрные накидки. У всей туристической группы отбирают фотоаппараты. Чувствую, что впереди что-то необычное и очень интересное, и предчувствия меня не обманывают.
В городке Кефель сохранилась древняя еврейская синагога. Позже к ней пристроили церковь, которая ещё позже стала мечетью. Проходим по деревянным доскам через обделанный колоннами и сводами зал. Здесь пыльно, и вовсю идёт ремонт. Кирками и лопатами в мечети убирают на целый метр пол, уничтожая таким образом культурный слой.
Смотреть на подобное действие тяжело. Местный гид, словно угадывая мысли чужеземцев, предлагает разуться и войти в следующий зал. Это и есть синагога. По форме она напоминает часовню, обрамлённую сверху высоким куполом. Посреди зала царствует большая, вырезанная из дерева и накрытая бархатными тканями, усыпальница иудейского пророка Изекиля.
Изекиль оказался пленён Навуходоносором. Он первым на свете проповедовал воскрешение из мёртвых. Местный гид уверяет, что пророк был три метра ростом, поэтому и могила такая большая. На стенах синагоги потрясающие фрески — витиеватые цветастые узоры на чёрном фоне. Впечатление такое, будто евреи ушли только вчера.

Гид сетует, что никто не может прочитать табличку, встроенную в стену, с древним еврейским текстом. Граждан Израиля в Ирак не пускают, фотографировать в синагоге нельзя. Одним словом, хотели бы прочитать надпись, прочитали бы. Когда я гиду об этом говорю, он только разводит руками.
Снаружи купол синагоги украшает некий фигурчатый шпиль. Мне не приходилось раньше видеть подобные архитектурные конструкции.
По древней Месопотамии Ч 25 Озеро Салям и город Куфа