Еще в первый приезд в Пакистан – транзитом, когда довелось примерно на сутки оказаться в Карачи, – не мог отделаться от мысли, что иностранцу, а точнее иноверцу находиться в этой стране трудно. После поездки в регион в октябре 2010г. эти ощущения только усилились, а во время нынешнего путешествия пришлось всерьез задуматься, что же является причиной душевного дискомфорта.
Поиск причин увел далеко, вплоть до сравнения ислама и христианства – монотеистических религий с политеистическими (три поездки в Непал дали массу данных для сравнения), пришлось влезть в историю Пакистана, задуматься о разновидностях ислама, задуматься об исламском фундаментализме, задуматься в конце концов над тем, какую позицию по отношению к религиям занимаю я сам.
Стоит, пожалуй, начать с последнего. Пока мы ехали в направлении заваленных снегом дорог, нечеловечески жаркой долины Инда, где моя жизнь едва не закончилась, и искали Тибет в Пакистане, вернее следы его присутствия, времени на размышление было достаточно.
Тибет в Пакистане мы найдем. Своего рода знаком стала ярко, по-тибетски выполненная картинка на автоцистерне. Я долго не мог от нее оторваться.
На протяжении жизни вплоть до настоящего момента я смотрю на мир с точки зрения агностика. Об агностицизме в интервью хорошо сказал один замечательный поэт: Я не верю в бесконечную силу разума, рационального начала. В рациональное я верю постольку, поскольку оно способно подвести меня к иррациональному. Когда рациональное вас покидает, вы оказываетесь во власти паники, но именно здесь вас поджидают откровения…
Откровений, правда, пока не было :), но с иррациональным сталкиваться доводилось. Позиция агностика, на мой взгляд, дает возможность смотреть на многие, в том числе религиозные вещи более непредвзято, с позиции стороннего наблюдателя. Но здесь надо сделать оговорку. Рассуждения и споры на религиозные темы подобны броду через быструю реку – не знаешь, пройдешь ли, или течение собьет. Во избежание конфликтов ко всем изложенным ниже размышлениям о религиях стоит добавлять такую фразу: это исключительно мое имхо, и я никому его не навязываю.
2. Девочка пытается перейти вброд реку. Ей и страшно, и смешно. Снимал исподтишка
3. А это уже выше в горах. Мост деревянный, автомобильный, но ехать неприятно – скрипит, словно вот-вот развалится
Покинув Марри – городок на холмах, где родился завоеватель Тибета Фрэнсис Янгхазбенд, где незадолго перед повешением сидел под арестом свергнутый военным диктатором Мухаммадом Зией уль-Хаком законный правитель Пакистана Зульфикар Бхутто, и где впервые довелось ощутить колониальный, английский дух, – мы поехали вглубь гималайских предгорий. Горная эта страна и само исторически-географическое пространство (север и северо-восток Пакистана) накладывают на жителей особый отпечаток. Именно в горах значительную часть времени я чувствовал себя в своей тарелке среди пакистанцев.
Думать по пути получалось с перерывами, ведь дорога для людей холерического склада притягательна всегда, и пропустить кусочки жизни, мелькающие перед глазами, просто кощунственно, будь то ненавязчивая реклама кока-колы или аттракционы в речном русле…
4.
5.
С наступлением лета карусели разбирают и перевозят выше в горы, где похолоднее. Совсем высоко их не увезешь – не поедет никто, поэтому комфорта ради "чертовы колеса" и прочие "летучие голландцы" буквально отправляют в реку. Детям двойная радость: и покатался, и искупался. Животный мир, с помощью которого зашибают копейку, тоже тут как тут: по мелководной речке можно прокатиться на верблюдах под руководством погонщиков. Помнится, на набережной Карачи эти ребята были очень назойливы.
6. Аттракционы на выезде пользуются популярностью
7. По речке можно порулить…
8. …а можно и поплескаться
***
Мое первое и глубокое убеждение: не бывает плохих религий, бывают плохие верующие. Второе: в веру нельзя обращать – любое обращение, с какими бы благими целями оно ни осуществлялось, тянет за собой насилие. Третье, вытекающее из второго: к вере (или неверию – не важно) каждый приходит своим путем, готовой веру получить нельзя. Четвертое: религия и вера – вещи исключительно личные. Пятое: фанатик – всегда неверующий человек, который боится в этом признаться себе самому и тем более другим.
Так почему же в Непале среди индуистов и особенно буддистов я не испытывал проблем, и почти никогда (за горными исключениями) не мог почувствовать себя в своей тарелке в Пакистане? Здесь стоит, наверное, рассмотреть отношение к исламу вообще и к исламу в Пакистане в частности.
Перво-наперво, каждая религия в определенное время переживает период расцвета, упадка, мирного распространения, агрессивного распространения и т.д. И никак не удается отделаться от мысли, что у ислама – самой молодой из мировых религий эпоха крестовых походов пришлась на сегодняшний день, когда вместо меча и щита, как это было у христианства, в руках ракеты и автоматы. Да и людей на планете куда больше стало, что ведет к обострению борьбы. Новые же и недавние войны заслоняют старые грехи, и кто там сейчас вспомнит доброго Томаса Торквемаду и святую инквизицию?
Во-вторых, жители ряда стран, исповедующие христианство в той или иной степени, в том числе русские, издавна имели много оснований не любить ислам, так как сильно и долго страдали от притеснения со стороны, например, Оттоманской империи и ее союзников. Это нашло отражение в фольклоре, а следовательно, до сих пор осталось в памяти поколений. Тут и болгарский эпос, и украинские казацкие песни, и лермонтовское "злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал", и много еще чего можно вспомнить.
То есть в данном случае историческая составляющая и составляющая религиозная определяют, так или иначе, наше отношение к исламу. Даже несмотря на 70 лет социализма и атеизма, мы все равно воспитаны в христианском ключе, и исламский мир кажется чужим, несмотря на то, что и христианство, и ислам – религии монотеистические и авраамические.
В-третьих, не знаю, противопоставляло ли себя в стародавние времена христианство иудаизму – первой авраамической религии, однако ислам, появившись в VII веке, вроде бы противопоставил себя и иудаизму, и христианству, и довольно радикально.
В то же время, вешая сейчас всех собак на исламский мир, обвиняя его в жестокости и проч., мы забываем о том, что две самые кровопролитные войны на сегодняшний день – Первая и Вторая мировые были развязаны христианским миром, есть даже мнение, что эти войны можно рассматривать как своего рода духовный кризис христианства, который сейчас продолжается,например, в виде всяких "поп-культур". В противовес этому в исламском мире подобным духовным кризисом, пожалуй, и не пахнет. Зато есть кризисы иного рода.
9. Мимо такой красоты проехать было нельзя. Рисовые поля встречаются не только в Непале, но и в предгорьях Пакистана
Впервые приехав в Непал, я был поражен не только окружающим пространством, но самой атмосферой места. Это ощущение усугубилось после того, как довелось пообщаться с индуистами и буддистами, причем не по поводу "сколько стоит лепешка-чапати", а на исторические и философские темы, то есть когда в разговорах затрагивались области, требующие абстрактного мышления. Такого общения было, к сожалению, не так много, как хотелось бы, но достаточно для того, чтобы понять, что индуисты и буддисты смотрят на мир с других точек зрения, оперируют иными понятиями и категориями, во многом отличными от наших.
Самое главное, создалось впечатление, что они видят все несколько шире, нежели мы. Этому впечатлению стоило поискать подтверждение либо опровержение, потому что моих знаний тут не хватало. И вот пара примеров: Все тот же любимый поэт в одном из интервью сказал следующее: Так сложилось, что Махабхарату я прочел раньше, чем Ветхий и Новый завет, и она открыла мне необъятные метафизические горизонты. От знакомства с индуизмом возникает чувство, будто вам предстали, скажем так, настоящие духовные Гималаи: за одним горным кряжем открывается другой и т.д… И далее он говорит, что, по его мнению Ветхий Завет, не говоря уже о Новом Завете, – это лишь небольшая область внутри метафизических пространств, предлагаемых индуизмом.
Неоднократно попадалась очень интересная мысль, согласно которой монотеизм – это нечто сродни тоталитаризму, а политеизм – демократии. Разумеется, не стоит воспринимать это высказывание буквально, равно как и не стоит объявлять монотеистические религии ущербными, поскольку, например, они наверняка в чем-то более глубоки, коль не могут быть "широкими". Но сравнение это весьма уместно, если (и это не моя мысль, а мысль историков) сопоставить пути развития Пакистана и Индии.
10. В предгорьях встречались "трансущельные" вагончики. Линия порою проходит на головокружительной высоте
11. На особо продвинутых линиях используется дизельный двигатель, и едется быстро
12. Но бывает и упрощенная схема. Фото Ивана Дементиевского
13. Даже в хорошем вагончике, высунув наружу ноги, ехать страшно. На доисторических средствах мы кататься не рискнули. До речки внизу здесь около 200 метров
14. При приближении можно рассмотреть скот на берегу реки. Фото Ивана Дементиевского
Несколько вводных: 1. В индуизме миллионы божеств и жесткая кастовая структура. В буддизме, возникшем в противовес индуизму, божества также исчисляются десятками тысяч (за Буддой закреплена сфера спасения, в остальном же буддизм вбирал в себя местные верования и божества, "переводя" их к себе на службу).
2. В наше время, как мне кажется, складывается убеждение, что христианство начинает проигрывать исламу. Виноват ли в этом кризис христианства, или ислам как молодая и более твердая религия последовательно отыгрывает место под солнцем, в этом контексте не важно. Важно то, что мы видим противостояние двух монотеистических религий.
Однако в борьбе с политеизмом ислам проиграл по всем параметрам.
15. Нужда. В дом пришла болезнь, пришлось звать доктора
Как известно, мусульмане вторгались на территорию Индии с незапамятных времен и подчиняли себе значительные территории. Наиболее масштабные и долговременные образования это Делийский султанат и империя Великих Моголов. Султанат просуществовал более трехсот лет на севере Индии (с 1206 по 1526 гг.), в этот время индийцы впервые оказались под властью иноверцев вплоть до того, что их государственным языком стал фарси. Затем еще триста лет в Индии существовала империя Великих Моголов, остатки которой (отдельные княжества, например Хайдарабад) дожили до середины XX века.
То есть более шестисот лет ислам пытался в той или иной степени победить индуизм. При этом новая религия насаждалась не только "сверху" силой, но и индийские "низы" шли навстречу мусульманам: неоднократно значительное число индусов из низших каст переходило в ислам, так как в новой религии они становились полноправными членами общества, а не отверженными. Неизвестно даже, кого было больше в такие моменты, насильно обращенных в ислам индусов или индусов, ставших мусульманами по доброй воле.
Ислам обогатил индуизм вообще и индийскую культуру в частности, но сделать с ними ничего не смог. Случилось обратное. Мусульмане Индии переняли кастовую систему, появились синкретические божества, индусские эпические произведения объявлялись священными для мусульман книгами и т.д. В некоторых случаях дело даже доходило до абсурда. Например, в мусульманской общине появилась каста виноделов и торговцев спиртным, притом, что потребление и производство алкоголя являются одним из самых строгих табу в исламе.
16. Домик в предгорьях Гималаев. Тут уже бывает очень жарко
А вот после отделения в 1947 году Пакистана от Индии пакистанцы получили собственное государство, и тут стало возможным сравнить индуизм и ислам в чистом, так сказать, виде… Индия и Пакистан получили независимость в одно и то же время. И там, и там религии играют колоссальную роль. И там, и там после обретения независимости возникли серьезные внутренние проблемы на религиозной почве. Однако Индия почти сразу же пошла по демократическому пути развития, а в Пакистане раз за разом демократическое правительство сменялось очередным военным режимом.
При этом изначально Пакистан создавался как секулярное государство мусульман. Именно таким было видение новой страны у ее создателя Мухаммеда Али Джинны. Однако Джинна умер почти сразу после образования Пакистана, и началась упомянутая политическая чехарда демократических и военных правителей. При этом с каждым новым приходом демократов все сильнее поднимал голову исламский фундаментализм, который удавалось держать в узде только очередному военному диктатору, пока наконец фазы не совпали. В 1977 году генерал пакистанской армии Зия уль-Хак совершил государственный переворот, казнил своего предшественника и, чтобы легитимизировать власть, прибег к помощи радикальных исламистских партий и последующие одиннадцать лет осуществлял эту самую власть с ними рука об руку.
17. Мухаммед Зия уль-Хак, диктатор Пакистана. Фото найдено в сети
18. Казненный Зией Зульфикар Али Бхутто, отец Беназир Бхутто. Фото найдено в сети
Желая упрочить свое положение, Зия все больше затягивал гайки, переводя Пакистан к шариатской форме правления. К примеру, чтение Корана стало необходимым для получения аттестата о среднем образовании. Из библиотек были изъяты книги, не связанные с религией. Продвижение в учебе или по службе куда больше зависело от того, насколько человек набожен (например, хорошо знает Коран), нежели от надлежащих умений и знаний. Это в частности, привело к резкому снижению стандартов образования и падению общего уровня образованности общества.
Религиозные догматы и правила все больше вторгались в область светских отношений. Власть получили улемы – богословы, чьи представления о мире часто не выходили за рамки ближайшего квартала. В одночасье улемы стали не только судьями, но и указывали пастве, как ей жить и что делать, и этим советам необходимо было следовать! Из законодательства изымались законы, не соответствующие "исламским нормам". И т.д. и т.п.
Здесь стоит сделать оговорку, чтобы – опять же – не вешать на мусульман всевозможные грехи. Историки подчеркивают, что навязываемая "сверху" властью исламизация пакистанского общества имела мало общего с исламом, поскольку народный ислам, то есть ислам глубинки весьма и весьма отличался от ислама городских улемов-богословов, так как опирался на культурные и традиционные корни. А это совсем другой ислам, основанный на быте, обрядах и верованиях народа, ортодоксальностью там и не пахнет.
Не исключаю, что именно к этой оговорке относятся мои ощущения в Пакистане: в горной местности и среди простых людей (не фундаменталистских наклонностей, разумеется), я прекрасно себя чувствовал.
19. Не только аттракционы, но даже рестораны спасаются от жары вот так
20. И даже вот так
21. Иван считает такое средство от жары действенным :)
22. Я с ним согласен. Фото Ивана Дементиевского
Однако проблема в том, что, завоевав новую пядь пространства, фундаментализм уже, как правило, с нее не уходит. Это также можно рассмотреть на примере. Когда мы с Иваном оформляли визу в посольстве, то разговорились с пакистанцем, который уже долгое время живет в России, причем где-то в глубинке. Он пришел получить новый паспорт взамен старого. Для этого надо заполнить анкету. Английский письменный пакистанец знал плохо, поэтому попросил меня помочь прочитать и перевести текст анкеты.
В числе прочего в тексте были такие строки: я являюсь правоверным мусульманином, то есть признаю, что нет бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк его. Также я признаю, что секта ахмадие не является исламской и не имеет с исламом ничего общего.
И вот тут-то стало ясно, что с фундаментализмом в Пакистане все непросто. Небольшое отступление. Движение ахмадие или кадиани возникло в 80-х годах XIX века в Пенджабе (Индия на тот момент), его родоначальником был Мирза Гулам Ахмад Кадиани. С точки зрения религиозной, Кадиани навлек на себя недовольство правоверных мусульман в том, что объявил себя последним пророком. Кроме того, ахмадийцы хорошо ладили с британцами и зачастую были весьма образованными людьми, многие из них заняли хорошие посты в госаппарате Пакистана, когда он стал самостоятельной страной.
Проблема этой школы, по-видимому, в том, что она стала последней по времени в исламе, и, когда радетели чистого ислама занялись "чисткой рядов", ахмадийцы попали под раздачу. При Зия уль-Хаке в 1985 году под давлением исламских радикалов было издано дополнение к уголовному кодексу Пакистана, где сообщалось, что ахмадийцам запрещается называть себя мусульманами; называть свои молельные дома мечетями; проповедовать ислам и т.д.
То есть, по сути, ахмадийцев заклеймили неверными, а так как они при богослужении использовали исламские предметы культа, это вызвало еще большую ненависть у правоверных. Как следствие, по стране прокатилась волна насилия: ахмадийцев убивали, их мечети разрушали, дома сжигали. Между тем, мне кажется, точно такими же отступниками можно было бы объявить и исмаилитов. Просто исмаилизм куда старше движения ахмадие, к нему привыкли и из ислама исключать не собираются.
23. Транспорт редко едет пустым, наоборот, его загружают так, что непонятно, как колеса не отваливаются
24.
Так вот, несмотря на то, что Зия уль-Хак погиб в 1988 году, к счастью, не успев окончательно ввести шариат вместо конституции, и несмотря на то, что у власти сейчас давно демократическое правительство, ахмадийцы в Пакистане по-прежнему считаются немусульманами. То есть эта фундаменталистская установка времен Зия, равно как и многие другие, не отменены до сих пор, мало того, попытки их отмены или пересмотра натыкаются на ожесточенное сопротивление радикалов.
Насаждение религии силой и сращение ее с политикой ведет к упрощению религии и ее выхолащиванию. Упор делается на внешнее, а не на внутреннее, вместо диалога предлагается ряд догм. Как следствие, крепнет когорта фанатиков и радетелей правильного религиозного поведения. Эти вещи в любой религии в первую очередь для меня являются если не отталкивающими, то настораживающими уж точно. Со стороны они выглядят крайне неестественно, подобно вот этому пакистанцу, который явно переборщил с краской.
25. Столь радикальный цвет волос у мужчин встречается довольно часто
Прикрепленный листочек с надписью "бог рядом" над кроватью парализованной старушки, на мой взгляд, куда ближе к вере, чем любое публичное стояние кверху задом, публичное разбивание лба под распятием или декларация какого-нибудь недоросля (переростка) о том, что он нашел истину в земле тибетской и сейчас всех просветит. Веру не выставляют напоказ, и невозможно навязать ее, рекламируя на каждом углу. Такая реклама скорее больше говорит о том, что это не вера, а фантом, который поддерживается фанатиками, либо по инерции, и есть в этом нечто болезненное и неестественное.
26. Перевозка холодильника в Абботтабаде. Обратите внимание, на зеленые таблички на столбах. Они не повторяются. Это имена Аллаха. Рискну предположить, что это неплохой пример "городской" религии. В горных деревнях такая "реклама" не попадалась ни разу
Идеолог исламского фундаментализма в Пакистане Абул Ала Маудуди (1903-1979гг.), основавший политическую партию "Джамаате ислами", которую впоследствии Зия уль-Хак сделал своей опорой, изначально был ярым противником образования Пакистана. Он очень сильно не любил М.-А. Джинну именно за то, что Джинна создавал секулярное государство мусульман. Один из учителей Маудуди считал, что необходимо создать исламское теократическое государство, поскольку, если религию отделить от государства, люди забудут духовные ценности, как это произошло в Турции благодаря Ататюрку.
По Маудуди идеальный вариант исламского государства должен быть основан на следующих принципах:
1. Суверенитет Всевышнего.
2. Теодемократия – жизнь в строго соответствии с предписаниями Корана.
3. Строение государства по схеме халифата, то есть обязательное наличие авторитарной власти.
4. Подчинение и покорность со стороны подданных.
5. Неограниченная исполнительная власть должна быть сосредоточена в руках халифа, который может отменять любые решения законодательных и судебных органов.
В целом историки отмечают, что согласно концепции Маудуди, необходимым элементом исламского государства является принуждение. Фактически он поставил знак равенства между государством и религией, указывая, что принуждение есть необходимый атрибут религии.
По сути, это просто тоталитарный режим на основе ислама.
Вот такой вот философией руководствовался Зия уль-Хак, придя к власти. Правил он страной 11 лет, люди, выросшие во время его руководства, сейчас цвет нации – им по 30-35 лет.
27. В Кашмире с южной стороны Гималаев выпадает очень много осадков, зимой сугробы бывают по нескольку метров в высоту. Крыши приходится делать так, чтоб снег на них не задерживался
Однако отрадно, что за время существования Пакистана, фундаменталистские партии на выборах ни разу не смогли получить большинство. Остается надеяться, что и в будущем эта замечательная и красивая страна не скатится к фундаментализму, а разовьется в полноценное государство.
28. А мы почти приехали, продираясь через языки ледников, перекрывших дорогу. На следующее утро пойдем в горному озеру
29. Фото Ивана Дементиевского
Продолжение следует…
