Джип ехал дальше на север пакистанского Кашмира по разбитой горной дороге, медленно, но верно приближаясь к Афганистану, к ничьей земле, где еще не так давно высокогорные тропы для караванов стерегли безжалостные разбойники, где тайком проникали на территории вражеских государств британские и русские военные, вырывая друг у друга пальму первенства в шпионаже и склоняя на свою сторону местных князьков, раджей и эмиров.
Здесь заканчивалась территория Тибетской империи, и буддизм делил пространство и время с местными верованиями, отголоски которых живы и поныне, и с исламом. Люди, живущие здесь, пьют перламутровую воду, считают себя прямыми потомками Александра Македонского, говорят на языке, не входящем ни в одну языковую группу и не имеющем письменности, и строят дома, замешивая раствор для стен на абрикосовом соке.
Ничью землю, на самом деле принадлежавшую мелким памирским княжествам, Российская и Британская империи отдали Афганистану и создали Ваханский коридор – нейтральную зону, чтобы не граничить друг с другом. Но спокойнее не стало: одна Большая игра сменилась другой, афганская земля не знает мира до сих пор, поколения афганцев вырастают с оружием в руках, и у встреченного горца ремень через плечо означает далеко не пастушью сумку, а на коврах, выставленных на продажу в придорожных лавках, вместо густых и затейливых арабских узоров не столь умело выткано нечто совсем иное.
Фото сделано примерно в 70 км от границы с Афганистаном
Местность – мрачная каменистая пустыня внизу, жаркая и пыльная, однако выше по склонам гор появляются тополя, едва тронутые налетом осени, а еще выше над ущельями и теснинами в недосягаемой вышине – обитель богов, правда, здесь уже это не Гималаи, а Каракорум.
2. Красавица Ракапоши – "Покрытая снегом" (7788м., 27-я по высоте вершина мира)
Дорога убийственно монотонна ввиду ее почти полного отсутствия. Чтобы скрасить путь, водитель ставит аудиокассету. Кассетники в машине это шик. Больные седоки (сиречь мы) на поворотах глотают пыль, устало качают головами, а из динамика медленно и заунывно течет пакистанская песня. Ей-богу, по Каракорумскому шоссе можно и нужно ездить только под такую музыку. Если бы спросили, как звуками передать безнадежность кашмирских дорог, я бы сразу поставил эти мелодии.
...В шапках-масудках, иногда украшенных парой перьев, в традиционной одежде танцуют под эту музыку мужчины, подобно неумелым птицам, расставляя в стороны и медленно выкручивая руки, и также медленно приседают…
Местность становится краше, в первую очередь за счет тополиных рощ. Пожалуй, ранее не доводилось видеть столь тонких и ладных деревьев, они здорово оживляют пустынные склоны. Вижу впереди на дороге женщин, на автомате фотографирую и только потом понимаю: что-то не так. Просматриваю снимок, и точно – у женщин лица не закрыты, хотя трем из них по возрасту уже положено носить чадру.
3.
Мы въехали на территорию бывшего княжества Хунза. В свое время хунзакуты или, как их еще называют, буришки держали под контролем все окрестные караванные тропы, облагая путников данью. В противном случае либо клинок у горла, либо глубокое ущелье, коих тут в избытке. Правители Хунзы тоже были еще те ребята. Например, один из них в борьбе за трон, не моргнув глазом, прирезал маму с папой и сбросил в пропасть двух соперников.
Хунза очень любопытное образование. Сохранив в течение долгих лет независимость, она одно время признавала суверенитет Китая, затем стала заигрывать с Россией, и это втянуло маленькую страну в Большую игру – схватку за сферы влияния между Российской и Британской империями. Так называемые ничейные земли были практически не изучены: британцы сюда не добирались ввиду удаленности от цивилизации, к тому же их внимание долгое время было приковано к тому, что левее, – к Афганистану, а русские укрепляли господство в Центральной Азии.
4. Хунза обозначена красным. Карта найдена в сети
Но вскоре в Британской Индии поползли слухи, что русские пробуют на зуб Памир и Пригиндукушье и исследуют подступы для вторжения в Индию. Большая игра дошла до нейтральных территорий. Желая обладать всей полнотой информации, британцы разместили в Гилгите своего резидента, и вскоре выяснилось, что слухи о русских правда: капитан Бронислав Громбчевский с несколькими казаками сумел найти путь через высокогорные перевалы и не только побывал в Хунзе, но и предложил правителю Хунзы перейти под юрисдикцию России. Правитель заинтересовался этим предложением.
Такого в Лондоне стерпеть не могли, и на разведку в Хунзу был заслан тогда еще капитан Френсис Янгхазбенд, ястреб Большой игры.
5. Получилось с проводами, но пусть, почему-то радует картинка
***
Странное ощущение. Мы в столице Хунзы городе Балтит (ныне Каримабад) и впервые в Пакистане чувствуем себя так, будто на курорте. Я первый раз за все время пребывания в Пакистане (не считая гор) расслабился. По ощущениям это как будто большая деревня где-нибудь на треке в Непале: тут и гестхаузы, и торговые лавки с сувенирами, и доброжелательные люди, и женщины с открытыми лицами. И тут же перед глазами возникают коврики с автоматами и танками в лавке, и, кроме того, мы находимся в 70 км от границы с Афганистаном и в 64 км – от границы с Китаем. Сплошные диссонансы, причем весьма когнитивные…
И еще в Хунзе впервые встретились русские. Как часто водится, это оказалось удивительно неприятно: в забегаловку зашли парень с девушкой, причем выражение лица парня насторожило сразу, он явно ни бельмеса не понимал по-английски, и ему явно все были должны. Покуда девушка выспрашивала у хозяина забегаловки, что в меню, парень обиженным тоном протянул по-русски: "Скажи ему, чтобы рис подал". Мы так и не показали виду, что тоже русские. Было противно.
Зашли в гестхауз бросить купленные сувениры – пару компакт-дисков, абрикосовые масло и мыло, яблоки и что-то еще по мелочи. И тут мимо окон проехал полицейский джип, битком набитый сотрудниками правопорядка, которые играли на музыкальных инструментах – кто во что горазд – от дудки до барабана. То еще зрелище! Выяснилось, что весь Балтит празднует свадьбу, а в таких случаях полицейские становятся оркестрантами. Во второй половине дня весь город вышел на улицу. Такой момент упускать было нельзя!
Свадебную машину разглядели лишь мельком, но зато массовка на народных гуляниях превзошла все ожидания. Мы затесались в толпу, и, вырывая друг у друга камеру, только и делали, что фотографировали. Глядя на рыжеволосых и белокожих женщин, невольно думаешь, что слухи о происхождении хунзакутов от воинов армии Александра Македонского вовсе не беспочвенны.
6. Женщина-хуназкутка в традиционном наряде
7. Одна из женщин огненно-рыжая
8. Девушку справа можно запросто принять за жительницу Европы
9. Еще один автомобиль с музыкантами, сопровождающими свадьбу
10. Так же, наверное, выглядели и жены разбойников сотню-другую лет назад
***
В детстве, прочитав Уэллса, я мечтал покататься на машине времени. Причем будущее интересовало куда меньше, чем прошлое. Видимо, потому, что я очень люблю настоящее :) А вот понять, откуда у чего ноги растут… Опытным путем выяснилось, что попасть в прошлое можно, либо оказавшись в стране, отставшей от современности, либо в "стране-перекрестке", где различные эпохи оставили по себе память, вступали друг с другом во взаимодействие, да и до сих пор вступают.
Хунза, пожалуй, один из лучших примеров. Это граница трех империй – Китайской, Британской и Российской (об афганской империи Дуррани речи не идет – она распалась в начале XIX века). Это кусок Шелкового пути…
Побродив по улочкам, мы вышли на открытое место и оказались вне времени и даже, наверное, стоит сказать, вне пространства. Впереди маячили Афганистан и Синьцзян, одесную вырастала из скалы классическая тибетская крепость-дзонг, ошуюю, чуть выше, надо всей Хунзой расположился мусульманский форт, резиденция правителей Хунзы, хотя не были они мусульманами, в общем-то. Сзади – то ли пакистанский Кашмир, то ли форпост Британской Индии – я грешным делом представил, за углом пушки, вокруг которых суетится орудийная обслуга из британцев. Пушку, кстати, мы нашли.
Алтит форт и Балтит форт. Тибетская крепость и мусульманская крепость. Предыдущая эпоха, последующая эпоха. И нет между ними границ, ни временной, ни пространственной.
Тибетцы часто строили свои крепости и монастыри на скалах – постройки как бы венчают скалу, по цвету и форме выглядя как ее продолжение. Бывает, что нетренированный глаз не разглядит. Плюс господство над окружающей местностью, да и монахи всегда в форме – побегай каждый день, например, за водой вниз-вверх.
11. Из крепости контролируется вся долина реки. Здесь же уже правители Хунзы вершили правосудие, сбрасывая преступников вниз
12.
Внутри крепости мрачновато. Впрочем, у тибетцев всегда полумрак. Штатива с собой не было, и фотографии, за исключением некоторых, все сплошь смазанные. Сейчас крепость реставрируют.
13.
Судя по всему, раньше башня была ниже, или просто надстроили ранее разрушенный фрагмент. Оклады на наружных и внутренних дверях и колоннах еще тибетского времени, хотя и исламское нечто встречается. Кое-где угадывается свастика.
14. В дверь можно пройти, только сильно согнувшись
15. Колонна внутри помещения
16. Свастика в орнаменте бонская, левосторонняя
Сам Балтит как город, видимо, появился позднее, поэтому место, где свою крепость расположили тибетцы, было уже не столь актуальным, и правители Хунзы строили форт ближе к горной гряде и выше. Они уже не боялись "засветиться" – подданные должны видеть роскошь и красоту правителя и понимать, откуда власть исходит.
17. Балтит-форт
18.
Тут и внутреннее убранство повеселее, и здание мощнее.
19. Пристройки на колоннах делали уже при англичанах и по их приказу
20. Здесь же в назидание стоит английская пушка
…C кучей приключений Янгхазбенд добрался до Хунзы с небольшим эскортом гуркхов – солдат непальской армии, состоящих на службе Ее величества королевы английской. Не успел он воспользоваться приглашением эмира Хунзы (местные говорят не эмир, а "мир") прибыть ко двору и заодно разведать, нет ли тут русских, как прибыл гонец с уведомлением, что капитан Громбчевский желает его видеть. Янгхазбенд предложение принял и потом не раз вспоминал эту встречу, как они пили за здравие обоих Их величеств российского императора и британской королевы, как Громбчевский накачал его водкой по самое не хочу (закусывали блинами), как, словно старые друзья, беседовали они всю ночь о том, как их правительства планируют дальнейшую экспансию, спорили, подзадоривали друг друга.
Чем дальше пешка от шахматного своего войска, тем больше она похожа на ферзя. Да, она одинока, да, любой может скинуть ее с доски, но уж если доходит она до конца поля, можно наблюдать за волшебным превращением. И Янгхазбенд, и Громбчевский были пешками, но здесь, на ничейных землях, на острие Большой игры они являлись ферзями как сами по себе, как в глазах местных правителей, так и в глазах жителей обеих империй – от простых обывателей до царственных особ.
У шахматных фигур, по счастью, после окончания партии нет больше истории, разве что скажет иногда кто-нибудь: "эту пешку двигал сам Алехин или Каспаров". В жизни не так. И если Янгхазбенд в старости был всемирно известен и почитаем, участь Громбчевского оказалась незавидной. Отец-открыватель Каракорума, фактический правитель ряда областей на севере Британской Индии, единственный из европейцев, пошедший войной на Тибет и захвативший Лхасу, президент Королевского географического общества полковник Френсис Янгхазбенд получил титул рыцаря, являлся автором многих книг и статей, организовал первые две альпинистские экспедиции на Эверест.
21. Френсис Янгхазбенд. Фото сделано недалеко от границы с Афганистаном. Из архива Ф.Янгхазбенда
А генерал-лейтенант Бронислав Громбчевский, шпион, разведчик, кадровый офицер, полиглот (в совершенстве знал таджикский, узбекский и персидский языки), губернатор Астраханской области и атаман Астраханского казачьего войска, автор книг о своих уникальных путешествиях, исследователь Памира и Гиндукуша не принял Октябрьскую революцию. Большевики отобрали у него имущество, лишили званий и титулов и посадили в тюрьму. Ему чудом удалось бежать в Польшу.
22. Бронислав Громбчевский. Фото найдено в сети
Незадолго до смерти Громбчевский отправил письмо Янгхазбенду и приложил к нему свою книгу. Янгхазбенд был поражен случившимся с его соперником, которого очень уважал и, быть может, даже считал другом. Но сделать уже ничего было нельзя. Последние годы Громбчевский сильно нуждался и умер в нищете и безвестности.
***
Когда англичане узнали о том, что недалеко от Хунзы появился новый разведывательный отряд из 400 казаков (Янгхазбенд столкнулся с ними и успел уведомить Лондон), терпению англичан пришел конец, и теперь завоевание Хунзы было только делом времени. Британский военный отряд огнем и мечом проложил через север Кашмира путь к Хунзе, и ее правителю Сафдару Али пришлось бежать в Синьцзян. При этом он не преминул забрать все ценности, а убегая, уничтожил за собой все деревни, через которые проходил.
Ворвавшись в Балтит-форт, англичане обнаружили там арсенал оружия с винтовками российского производства и портрет царя Александра III.
Местные рассказали нам, что новый правитель, которому англичане разрешили взойти на престол, уверил их в своей лояльности и убедил их не разрушать форт. Англичане только сделали пристройки к нему (см. фото номер 19).
Теперь Балтит и Алтит форты стали музеями.
23. Наш проводник Самандар Хан и Ксюша в ожидании открытия музея в Балтит форте. Мы были там единственными посетителями
24. Так окружающие окрестности видели правители Хунзы. На заднем плане Ракапоши
25. Башня по типу Транго тауэр, называется Дамский пальчик
***
Во многих источниках говорят, что люди в Хунзе доживают до очень преклонного возраста, порою до ста лет и более, что редкость для горцев. Возможно, дело в том, что это абрикосовое место. В сезон абрикосов здесь настолько много, что существуют отдельные сорта, которые применяют только по определенному назначению. Какие-то виды только едят, какие-то пускают на масло, какие-то только на урюк, а из некоторых строят дома…
Абрикосовый сок используется вместо воды в растворе при постройке домов. Верить этому или нет, не знаю, но так нам говорили хунзакуты.
26.
27.
28.
29. Сушат тыкву
Если всю жизнь сидеть на абрикосовой диете, то почему бы не дожить до ста лет? :) И даже вода здесь, очень странная на вид и вряд ли несущая здоровье, не может перебить абрикосовый эффект.
Вся вода в Хунзе перламутровая, в ней растворены мельчайшие частицы породы, этакая взвесь. В реках и арыках смотрится красиво, если налить в стеклянную тару, вода будет мутная желтого цвета.
30.
Идут годы, люди Хунзы по-прежнему считают себя потомками войск Александра Македонского, их язык – бурушаски не входит ни в одну языковую группу или семью. Буришки не замечают старости, все так же, как и двести и триста лет назад, несет женщина к себе домой дрова или траву, все так же сидят на земле торговцы при лавках, а надо всем этим стоят немые свидетели, мимо которых пройдет еще не одна народность, не одно поколение.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
