Малостранская площадь еще с X века была центром общественной жизни Мала-Страны — тогда еще отдельного поселения Праги. Вокруг главного на левобережье Влтавы рынка теснились жилые дома, лавки и госпудки, а в центре площади стояла романская ротонда Святого Вацлава 
Святой Вацлав. После того, как Мала-Страна в 1283 году получила городские права, здесь был возведен второй храм, готический, Святого Микулаша.
В 1620 году антигабсбургское Сословное восстание чешских дворян-протестантов завершилось поражением у Белой горы, и Чехия потеряла государственную независимость. За заслуги рыцарей ордена иезуитов перед австрийской короной император Фердинанд II передал в 1625 году готический храм Святого Микулаша иезуитам, решившим построить на этом месте церковь, которая символизировала бы величие ордена. Это действие имело целенаправленную религиозно-политическую подоплеку, позволившее католикам воздвигнуть в центе Праги символ своего величия.
Малостранская община, по преимуществу протестантская, сопротивлялась строительству изо всех сил, и прошло почти 80 лет, прежде чем на фундаменте старой церкви стали воздвигать новый собор. Преодолев за полвека все трудностей и препятствий, отец и сын Динценхоферы в 1755 году подарили Праге грандиозный малостранский собор Святого Микулаша, красивейший храм не только в Чехии, но и во всей Европе.
В 1784 году императором-реформатором Иосифом II Прага, состоявшая из 5 отдельных городов (Старе-Место, Нове-Место, Градчаны, Мала-Страна, Вышеград), была объединена в единый город. В результате в столице Чехии оказалось два собора с одинаковым названием Святого Микулаша: один на Староместской площади в Старе-Место Староместский собор Святого Микулаша,
а другой на Малостранской площади в Мала-Стране.
Величественный, со временем позеленевший купол малостранского собора Святого Микулаша, возвышается над городом на 79 метров. Церковь можно назвать энциклопедией стиля барокко — здесь есть все, что помогает приверженцам этого архитектурного направления создать эффект монументальности и драматизма: и скульптуры, и колонны, и волнообразные линии, и балконы, и лепнина. В Праге сложно найти еще хотя бы одно сооружение, отличающееся чистотой стиля барокко внешне и внутренне.
Гениальный архитектор чешского и южно-немецкого барокко Кристоф Динценхофер разрабатывал проект этой пражской жемчужины, построил главный неф и впечатляющий задний фасад собора, его сын, основоположник чешского позднего барокко, Килиан Игнац Динценхофер руководил сооружением алтарной части, уникального свода и грандиозного купола собора, ставшего одним из главных ориентиров Праги.
Зять Динценхоферов, Ансельмо Лураго, добавил в архитектурный ансамбль высоченную колокольню. Башня, кажущаяся неотъемлемой частью собора Святого Микулаша, на самом деле не имеет с ним ничего общего. Каменный герб Праги, находящийся над входом в башню, означает, что башня всегда была собственностью города, а не церковной собственностью Башня собора Святого Микулаша. Купол собора и колокольня являют собой чудо ассиметричной барочной композиции, придающей храму неповторимое очарование. Высочайшее мастерство архитекторов проявилось в тончайшей игре объемов: выпуклые поверхности купола и его барабана динамично контрастируют с вогнутыми гранями колокольни.
Ту же игру выпуклостей и вогнутостей демонстрирует и главный, западный фасад собора – дверные и оконные проемы, завершенные прихотливо изогнутыми фронтонами, изящные карнизы и балюстрады, собранные в пучки пилястры и колонны сливаются в общую волнообразную композицию, признанную шедевром позднебарочного зодчества.
Интерьеры малостранского собора Святого Микулаша поражают масштабностью, роскошью, размахом и богатством. Замысловатость оформления, подчеркнутая световым контрастом, приводит человека, вошедшего в храм, в некое недоумение, скорее сказать восхищение. Мир тут совершенно другой, абсолютно непохожий на тот, что остался снаружи.
Роскошное великолепие собора дополняет плафонная фреска «Апофеоз Святого Микулаша», занимающая около 1500 квадратных метров потолка и по своим размерам относящаяся к самым большим в Европе.
Доминирующее положение в соборе занимает главный алтарь из покрытого позолотой дерева. На мраморной надстройке возвышается медная статуя Святого Микулаша со скульптурами святых Игнатия и Франциска Ксаверия по краям алтаря.
К выдающемуся произведению барочной пластики относится скульптурное оформление собора, включающее в себя более пятидесяти статуй апостолов, святых учителей церкви и иезуитов, превышающих натуральную величину.
Чтобы привлечь в собор все большее количество верующих, архитекторы и художники ордена иезуитов искусно использовали разнообразные зрелищные эффекты при создании многочисленных капелл: завораживающую игру света и цвета, изящно изогнутые линии, богатство отделки при великолепном исполнении.
За клавиатурой роскошного — по звучанию и отделке — органа собора, изготовленного в середине XVIII века, неоднократно сидел и играл Вольфганг Амадей Моцарт. Именно в малостранском соборе Святого Микулаша в декабре 1791 года была отслужена траурная месса в его память, собравшая такое количество пражан, что даже вся Малостранская площадь перед собором не вмещала почитателей его таланта.
О малостранском соборе Святого Микулаша рассказывают несколько легенд, и самая известная из них связана с гигантской росписью на своде. Живописец, которому была поручена работа, с удовольствием принял заказ, но поставил одно условие — что никто не будет наблюдать за ходом работы. Вероятно, хотел избежать советов и указаний от людей, которые во всем разбираются, все знают и во все вмешиваются.
Но один любопытный иезуит не смог преодолеть соблазна, проскользнул в собор, чтобы посмотреть, как продвигается работа и что скрывается за условиями художника. Монах спрятался за колонной и внимательно следил за кистью мастера. Живописец, однако, заметил движение, достал зеркальце, с помощью которого обычно осматривал написанные части картины, прикрепил его к лесам так, чтобы видеть спрятавшегося иезуита, и быстро начертил углем на штукатурке его лицо. Затем резко обернулся и воскликнул так, что его голос прокатился под сводами: «Я хорошо видел, кто подкарауливает за колонной! Кто бы то ни был, пусть запомнит, что будет наказан за свое любопытство». Иезуит прижался к колонне, затаил дыхание и долго стоял там тише мыши. Только через некоторое время незаметно выбрался из собора и несколько дней находился в страхе, что художник пожалуется на него в монастырь. Но ничего не случилось, дни шли, иезуит был рад, что о происшествии все забылось.
И вот, наконец, живописец велел разобрать леса и сообщил иезуитам, что роспись готова. Все члены ордена отправились в собор, чтобы увидеть работу художника. Она им понравилась, некоторые хвалили обширность росписи, другие — цвета, третьи — сюжет. Внезапно один из священников указал рукой наверх и воскликнул: «Посмотрите, там за нарисованной колонной прячется какой-то любопытный. Но это лицо мы все хорошо знаем!». Посмотрели на то место, куда указывал священник, и все удивились, потому что действительно узнали своего товарища, который тем временем стоял за их спинами, склонив голову и сгорая от стыда. Художник объяснил иезуитам, как лицо этого священника попало на роспись, и все посмеялись над произошедшим — кто от души, кто злорадно, кто с горечью, но, тем не менее, изображение любопытного монаха осталось на своде малостранского собора Святого Микулаша до наших дней.
