Бывает, пытаешься сфотографировать некий объект, например скульптуру, стараешься, чтобы в кадр ничего лишнего не попало, так нет, обязательно что-то произойдёт; то толпа туристов внезапно объявится или скульптуру оккупирует чайка. Если с первыми ещё можно как-то справиться, переждать, пока те сделают свои сэлфи и поспешат к следующей достопримечательности, то с чайкой, особенно если она смеющаяся, такой номер не проходит. Ждать можно хоть целую вечность, птица своего поста не оставит, она ещё и посмеётся над горе-фотографом, а как же иначе, ведь не зря же данную чайку зовут: Larus cachinnans, что в переводе с латыни означает: Смеющаяся чайка или Хохотунья.
Именно такую хохотунью мне пришлось наблюдать однажды в объективе своего фотоаппарата, когда фотографировал одну скульптуру в португальском городе Порту. Скульптура эта является частью фонтана.
Обнажённая мраморная девушка, свесив ноги, восседает на квадратной колонне. По сторонам которой расположены бронзовые барельефы лиц, предположительно фавнов или сатиров. Из открытых ртов этих мифологических персонажей струится вода. Весь объект называется: «Фонтан молодости или Обнажённая девушка» (порт. Fonte da Juventude / Menina Nua). Замечу, мраморная девушка при этом приятно улыбается. Видимо, радуется, что молода и красива, судя по внешнему облику, а также не лишена внимания со стороны мужской половины. Это я о сатирах и фавнах.
Они хоть и заняты поливом, но на барышню поглядывают, особенно тот, что устроился, простите, у самых её ног.

Теперь о чайке. Поначалу она вообще вела себя крайне беспардонно, с какой бы стороны я к ней ни подходил, взору представлялась лишь её пятая точка. Неприкрытый конфуз какой-то получался, а не фотопортрет с фонтаном. Пришлось запасаться терпением и ждать. Струилась вода, мраморная девушка улыбалась, свесив красивые ноги, а чайка продолжала бесцеремонно себя вести.
В какой-то момент она изменила своим правилам, на мгновение глянула на меня свысока, что-то невнятно прогоготала, и вновь отвернулась. Понимание явно не спешило между нами образоваться. Всё правильно, её окружение — это сатиры и фавны, личности довольно известные в доисторических кругах, а кто был я — простой фотограф-любитель, путешественник из далёкой и совсем неизвестной для неё страны.
И вспомнились здесь мне почему-то слова одной очень известной итальянской арии: Ridi, Pagliaccio, sul tuo amore infanto... (Смейся, паяц, над своей разбитой любовью...)

В своё время это произведение замечательно исполнял величайший тенор, итальянец Лучано Паваротти. Впрочем, это будет уже другая история.

Сергей Рябцев