После «бодрящего» своей непредсказуемостью Дурбана сегодня нам предстоял долгий дневной переезд до Порт-Элизабет. А это почти 1000 километров по хорошей, но не быстрой магистрали.

Утро началось как-то наперекосяк. Во вчерашней вечерней сутолоке я забыл наименование парковки, где ночью квартировала моя Королла. Дело в том, что дурбанский Parade Hotel, где ночевали мы с супругой, не имел собственной паркинга, и нам пришлось отыскать охраняемую автостоянку в 10-15 минутах от отеля.

Казалось, я запомнил его расположение, да и талончик, который получаешь при въезде, должен был, если что, подсказать, куда податься.

Но ранним утром, в сумерках, что-то пошло не так. На предполагаемом месте оказался иной паркинг.
Было досадно, поскольку я планировал стартовать из Дурбана максимально рано.

Разглядывая в темноте под светом уличного фонаря талон своей парковки, я надеялся найти там её адрес или хотя бы название. Но такой информации там не было.

В этот момент к паркингу, где я тщетно пытался разобраться с местом нахождения своего авто, подъехал на каком-то модном громком мотоцикле молодой человек. К слову, это был единственный представитель белой расы, которого я встретил в Дурбане.

Увидев мою озабоченность, он поинтересовался проблемой, с которой я столкнулся, повертел в руках талон, который я ему показал, с минуту подумал, сел на свой байк и куда-то уехал. Через пять минут послышалось знакомое радикальное урчание мотоцикла. На нём восседал мой доброжелатель и, более того, как оказалось, добродетель.

Ему удалось каким-то образом отыскать потерянную мною парковку. Он усадил нас на выезжающий со стоянки автомобиль, что-то подсказав его темнокожему водителю, и тот добросил нас до отыскиваемого паркинга. Здесь нас поджидала соскучившаяся по нам Королла, которую мы до этого так далеко от себя на ночь не оставляли.

Что же заставило белого парня, у которого, наверняка, были другие дела, возиться с нами? Расовая солидарность? Может быть, но, скорее всего, просто добросердечность.

Да и другой, темнокожий молодой человек, также проявив участливость, бескорыстно добросил нас до разыскиваемого места.

В общем, Дурбан мы покидали в приподнятом настроении от жизнеутверждающей мысли о том, что добрых людей на земле больше недобрых.

Как и ожидалось, весь этот день мы провели в пути. Первоначальный расчёт на то, что мы доберёмся до сегодняшнего конечного пункта – Порт-Элизабет — к часам 6-7 вечера, не оправдался.

Магистраль N2 оказалась не столь быстрая, как N1, по которой мы пересекли поперёк почти всю страну, и где можно было едва ли не постоянно держать скорость около разрешённых 120 км.в час.

Дорога проходила по холмистой местности с многочисленными резкими поворотами, но при этом она не была такой утомительно скучной, как N1, с её полупустынным желтым пейзажем, где не на чем было даже остановить взгляд.

Кстати, начиная с Дурбана, окрестности дороги ожили зелёными красками.

Именно отсюда ощущение «нелета» прошло. Климат этой части зимней августовской ЮАР очень стал напоминать августовский климат Южной Сибири (Хакасии), где я проживаю, с 16-25 градусами в дневное время и 7-12 – ночью.

Замедлял скорость движения не только рельеф местности, но и многочисленные населённые пункты, где, похоже, обосновалось исключительно тёмнокожее население.

В одном из таких населённых пунктах мы остановились, чтобы пополнить запасы провизии.
До продовольственного магазина пришлось протопать с полкилометра, поскольку вся обочина дороги была заставлена транспортом.

Да, этот поселок, как и подобные ему, выглядел далеко не так респектабельно, как, например, Дурбан, но, в отличие от Дурбана, здесь кипела жизнь. Народу — уйма! По узкому тротуару мы буквально продирались сквозь громкоговорящие толпы африканцев. Конечно, смотрели они на нас с нескрываемым удивлением. Очевидно, что белые здесь появляются редко. Однако ощущения опасности абсолютно не было.

В продовольственном магазине не оказалось алкоголя (к слову, в ЮАР алкоголь часто продаётся в отдельных специализированных магазинах). А мы, грешным делом, завели в ЮАР семейную традицию – вечерними часами посидеть за столом в компании с бутылочкой чудесного южноафриканского вина.

С помощью местных мы отыскали нужный магазин. И хотя там продавались только крепкие напитки, которые нас не интересовали, всё же вид одной витрины согрел наше сердце русское.

Да, это была она – русская водочка.
И хотя я – совсем её не любитель, сей традиционный российский продукт, какими-то путями проникший сюда, приятно напомнил далёкую родину.

Когда долго едешь по дорогам Южной Африки, бросается в глаза картинка постоянно идущих вдоль трассы и «голосующих» африканцев.

Причём предлагают они себя подвезти не безвозмездно. В руках они демонстративно держат денежную купюру.
Поэтому присущую мне страсть к обогащению постоянно приходилось сдерживать интересами безопасности.

В отличие от меня, местные часто прихватывали с собой «голосующих».
Когда я ещё планировал южноафриканский маршрут, то возникала мысль укоротить длинный переезд Дурбан-Порт-Элизабет посещением Ист-Лондона, который расположен по пути. Но покопавшись в интернете, я сделал для себя вывод, что вряд ли этот город чем-то сможет меня заинтересовать, поэтому заезжать туда мы не стали.

Уже ближе к вечеру дорога стала приобретать всё более горный характер, пошёл дождь.

Мокрый асфальт, бесконечные серпантины и темнота сдерживали порыв побыстрее оказаться на месте ночлега.

Было уже около 9 часов, вдали показались огни Порт-Элизабет и здесь навигатор решил сыграть со мной злую шутку, поведя по каким-то ухабистым дорогам, на которых не было освещения, практически не встречались иные автомобили.

Слева по курсу движения стали видны слабо освещённые трущобы (тауншипы), которые выглядели в кромешной тьме довольно зловеще.

Надежда на то, что вот-вот мы будем приближаться к месту ночлега, постепенно таяла, поскольку дорога уводила нас всё дальше от светящейся гирлянды центральной части города.

Высказав несколько «ласковых» русских слов в адрес навигатора, я дальше уже доверился гугл-картам телефона, который выполнил свою миссию успешно, доставив нас ближе к 10 часам вечера к апартаментам, где мы провели ночь.

Немного странноватый хозяин, передвигавшийся почему-то постоянно босяком, несмотря на вечернюю прохладу, показал нам комнаты, где нам предстояло переночевать, а сам, захватив ключи от машины, отправился ставить её на парковку, пообещав, что утром машина будет стоять у ворот дома.

Теперь несколько слов о городе, куда мы прибыли.

Порт-Элизабет — крупный город (пятый по величине в стране) на юго-восточном побережье ЮАР, на берегу Индийского океана.

Четыре пляжа города отмечены Голубым флагом за их чистый мелкий песок, прозрачную воду и высокий уровень комфорта.

Благодаря мягкому климату, город считается одним из самых комфортных для проживания на Земле.
Расположен он в Восточной Капской провинции и является административным центром района Какаду.

Порт-Элизабет — один из крупнейших морских портов в ЮАР. Сегодня город является частью Городского округа Бухта Нельсона Манделы с населением 1 152 115 жителей.

Город получил свое название от исполнявшего в 1820-1821 годах обязанности губернатора Капской колонии британского офицера Руфейна Шо Донкина (en:Rufane Shaw Donkin) в память его любимой молодой жены Элизабет Френсис, в девичестве Маркхем (Elizabeth Frances née Markham), умершей от лихорадки в 1818 году во время его службы в Индии. В память супруги он также возвел небольшую пирамиду у дома смотрителя маяка.

Как и все более-менее крупные города ЮАР, Порт-Элизабет не остался в стороне от политики апартеида, когда в 1962 году начались насильственные переселения чёрного населения, а в 1965 году целый район Саут-Энд был расселён и стёрт с лица города. Переселения продолжались до 1975 года.

После выборов 1994 года Порт-Элизабет столкнулся с той же проблемой, что и остальные районы страны, — город захлестнула волна преступности, в большинстве случаев связанной с наркотиками.

То, что эта проблема, характерная для всех крупных городов Южной Африки, остаётся актуальной, мы убедились уже на следующий день.

В наших планах было пройтись по центральной части города, в т.ч. по так называемой дороге Донкина (помните, выше о нём я упоминал).

Наше место ночлега на Кейп-роуд, откуда мы начали прогулку по городу, относится к благополучным районам Порт-Элизабета. Здесь преобладает одноэтажные постройки небольших вилл, заселённых белым народом.

Поутру кивнув босоногому хозяину, мы более основательно познакомились с респектабельным котом, который поутру дышал свежим воздухом на крыльце и внимательно рассматривал нас.

В разговоре он намекнул, что именно он и является настоящим хозяином дома и по всем интересующим вопросам следует обращаться к нему.

Мы поинтересовались, можем ли мы оставить возле дома автомобиль. На что получили положительный ответ. Кот заверил, что под неусыпным его взором и взором видеокамер Королла будет себя чувствовать безопасно.

Теперь уже спокойные за судьбу автомобиля, мы отправились в сторону центра города.

Через пару кварталов стали попадаться туристы, которые ночевали в худших условиях, чем мы.

Они мирно спали, очевидно, намереваясь начать осмотр города попозже, когда лучи солнца будут более выгодно освещать городские постройки, и, соответственно, фотографии будут смотреться выигрышнее.

А если серьёзно, то концентрация бездомных в Порт-Элизабете, которые таким образом располагались на тротуарах города, была самой большой за время нашего путешествия по стране.

Как и в Дурбане, на улицах Порт-Элизабета было мало людей, а завёрнутые в одеяла тела бездомных, смотрелись как кучи неубранного мусора.

По пути к старому центру города (Down Town), в начале Cape Road, мы увидели трогательный памятник, на котором солдат поит водой изможденную лошадь. Это мемориал носит название Horse Memorial или попросту — «Памятник лошади».

Пишут, что во время второй войны с бурами британская армия потеряла почти триста тысяч лошадей. После войны нашлись любители животных, которые собрали деньги на этот памятник и местом его установки был избран Порт-Элизабет — именно отсюда шло снабжение войск в 1899—1900 гг. Памятник был открыт в 1905 г. У его основания тогда фонтанировала вода и проходящие мимо лошади (а в те времена гужевой транспорт был основным видом транспорта) могли утолить свою жажду. Этим памятником было как бы сказано, что в величии государства важна не только сила, но и способность к состраданию.

Свернув с Cape Road на Парламент-стрит, мы добрались до Memorial Elizabeth Frances lady Donkin. Мемориальный парк, пожалуй, самое интересное место города.

Здесь, в старой части города, находится памятник вечной любви к своей супруге — Donkin Reserve.

Этот парк был разбит губернатором Руфаном Донкиным в память о его покойной жене.

Как уже говорилось выше, став основателем Порт-Элизабет и его губернатором, Донкин спроектировал и построил мемориал в виде пирамиды, который являлся напоминанием о счастливых годах, проведенных вместе с Элизабет. Он же был и автором эпитафии к нему: «В память об одном из самых совершенных людей, которые дали свое имя расположенному ниже городу».

Рядом с каменной пирамидой возвышается и белоснежная башня маяка, построенная в последней трети XIX века.

Сейчас маяк не работает и стал музеем, в котором находится коллекция раритетных вещей 19–20 веков.

Зайти туда мы не смогли, поскольку поутру музей ещё не работал.

От пирамиды выложена красивая мозаичная аллея, ведущая к высокой стеле.

В целом, в мемориальном парке есть, на что посмотреть.

Hill Presbyterian Church

Река Памяти (River Memory)

Дама с креслом (Untitled) Момберга

Grey Institute
Относительно недавно здесь установили огромную металлическую птицу-оригами «The Fish Bird», видимо, символизирующую счастье, долголетие, а также мир во всём мире. Чего, конечно, не хватает в ЮАР, да и в мире, в целом.

Мне птица она очень напомнила легендарный советский ТУ-144.

Одной из доминант Мемориального парка Донкина является отель короля Эдварда, построенный в 1903 году по проекту архитекторов Jones и McWilliams.

А это Voting Line (Линия голосования)

Она изображает Нельсона Манделу с триумфально поднятой рукой, призывающего голосовать на первых демократических выборах 1994 года.
Знаменательно то, что силуэтные фигуры людей вокруг флагштока, и следующие за Мадибой, были созданы по образу и подобию реальных людей.

Нельсон Мандела – это, конечно, символ Южной Африки. Подобно нашему Ильичу он здесь повсеместно – его именем названы улицы, музеи, парки, про скульптуры и монументы я уже не говорю.

Мандела на этой инсталляции пытается, как в своё время Ленин, вывести свой народ из темноты к свету. Как показала история, и тому, и другому удалось это ниже среднего.

Нагулявшись в одиночестве по Мемориальному парку, мы отправились к площади Маркет-Сквер (Market Sq).

Над площадью возвышается холм (The Hill), с которого в XIX в. началась городская застройка.
К нему ведет довольно крутая улица, на которой стоит большая католическая церковь St. Augustines Cathedral.

Она построена прямо на каменистом откосе улицы John Kani Road. На этой же ее стороне сделана и оригинальная инсталляция из якобы разбившихся машин, мчавшихся вниз на большой скорости.

На площади Market Square находятся красивые здания мэрии города и Публичной библиотеки (Main Library) постройки 1902 года с мраморной статуей королевы Виктории, а также одно из старейших зданий, построенное еще в 1832 г. — англиканский собор Девы Марии (Cathedral of St. Mary the Virgin).

Как и повсюду в центре Порт-Элизабет очень малолюдно. Правда, ощущение безопасности здесь добавляют часто встречающиеся наряды полицейских.

Позади мэрии расположен довольно интересный монумент, выполненный в форме коптского креста.

Этот памятник, посвященный Пресвитеру Иоанну (Prester John Memorial), был построен в 1986 г. В его создании упрятана легенда о том, что в эпоху крестоносцев в Европе знали о христианском царе Иоанне, правящем где-то в Африке. Эту таинственную страну так и не нашли, хотя в основе легенды лежали реальные сведения об африканских христианах — коптах и эфиопах.

От Market Square мы направились к башне Campanile. По пути наткнулись на любопытную инсталляцию. Этот «Рыбий скелет».

Он соединяет центральный деловой район города с местом, где главенствует рыбная промышленность, которая играла важное значение для экономики города в прошлом, да и сейчас имеет немалый вес.

Башня Campanile – весьма любопытный исторический объект, высотой 51 метр.

Колокольня, построенная в итальянском стиле, появилась здесь в 1923 году в память о 4000 британских поселенцев, прибывших на берега бухты Алгоа вместе с генералом Донкином.

Вход сюда свободный. Посетителей, кроме нас, не было.

Мы, после заполнения привычных ковидных анкет, в гордом одиночестве начали затяжной подъём по крутой винтовой лестнице наверх к смотровой площадке.

Периодически лестница выводит в помещения, украшенные картинами современных художников.

Особого эстетического удовольствия эти полотна не приносят, но это в любом случае лучше, чем голые стены.

Сам не подсчитывал, но вычитал в интернете, что на смотровую площадку ведут 204 ступеньки. Здесь установлены 25 колоколов.

Сейчас они звонят с помощью вот такого инструмента.

Через зарешеченные окна обзор со смотровой площадки — не очень удобный.
Поэтому я, подобно барону Мюнхаузену, попытался по лестнице продвинуться повыше к небу.

Однако голова упёрлась в непреодолимую преграду, поэтому пришлось довольствоваться тем, что было.

Примерно в полукилометре от Campanile находится ещё одно важное для истории Порт-Элизабет место — Форт Фредерик.

Со строительства крепости в 1799 году, собственно, и началось освоение этих земель. Форт Фредерик стал первым поселением британцев в Южной Африке и его наличие способствовало основанию города, которое активизировалось в начале 19 века.

Укрепление было выстроено, чтобы обезопасить земли Британской Империи от возможных посягательств наполеоновской армии. А название крепости связывают с именем главнокомандующего армии англичан того времени — герцога Йоркского Фредерика.

Крепость небольшая — квадрат каких-то метров 50×50. Но из-за стоящих на ее стенах пушек, сооружение выглядит серьезно. Форт ни разу не штурмовался и не участвовал ни в одном сражении: французы высадиться не посмели, а голландские поселенцы сами ушли из этих мест.

В общем, место хоть и историческое, но воинской славы не снискавшее. Делать здесь особенно нечего, поэтому если у вас нет излишков времени, приходить сюда не советую.

Вход в Fort Frederick в течение дня свободный. Этим обстоятельством пользуются местные бомжи, которые обосновались здесь в небольших помещениях. Возможно, проживание здесь помогает им полнее ощутить дух давней эпохи, почувствовать себя первооткрывателями этих мест. Но это только предположение.

Слава Богу, первооткрывателей на месте не было, оставались лишь атрибуты их жизни.

Очевидно, не вполне эстетически насытившись мазнёй местных художников в Campanile, мы попёрлись ещё и в Metropolitan Art Museum, который предсказуемо назван именем Н.Манделы.

Немного поплутав по одноэтажным городским улочкам, мы оказались на площади, где возле обелиска примостились два небольших здания Музея искусств.

Как пишут, основан музей в 1956 г. и долгое время носил имя героя фильма «Король говорит» Георга VI. Здесь выставляют произведения британских и юаровских художников, индийские миниатюры времен Великих Моголов и китайские шелка.

Индийские миниатюры времён Великих Моголов и китайские шелка я здесь не приметил, а вот художества местных авторов здесь имеются в изобилии.

Полностью, так сказать, преисполненные впечатлениями от современного африканского искусства, мы, наконец, вырвались на волю. Но не тут-то было!
Из соседнего здания полноватая сотрудница призвала нас продолжить культпоход и получить окончательный эстетический заряд.

Было неудобно показаться неблагодарными посетителями, и мы послушно побрели вкушать очередную порцию африканского искусства. Однако когда сотрудница музея предложила вновь заполнить ковидную анкету (в первом корпусе такую мы уже заполняли), то я поставил ультиматум: или нас освобождают от очередных анкет, или они останутся одни со своим искусством.

Та прогнозируемо сдалась. Ведь мы, возможно, были единственными за день посетителями музея: местные здесь не привыкли проводить время, иностранцев сейчас нет в наличии. В общем, мы для музея были важными персонами.

Поскольку билеты в музей были бесплатными, я, учитывая, на свой вкус, не высокую ценность местного современного искусства, решил попросить отдать мне безвозмездно вот это половичёк для бани…

… или, в крайнем случае, железную тётку, грозного вида, чтобы установить её для устрашения пернатых в огороде.

Но сотрудница музея ответила мне отказом, заявив, что настоящее искусство не продаётся, и, тем более, не отдаётся даром.

Ну, и не надо, — подумал я, представив, как я буду тащить тяжёлый негабаритный предмет искусства на другую часть планеты.

Вообще, пишут, что Порт-Элизабет — одно из лучших мест для знакомства с современным искусством ЮАР. Охотно верю, но настолько оно меня после Дурбана и Порт-Элизабета наполнило, что ещё один такой опыт вылился бы в эффект переполненной чаши.

В общем, больше музеев современного африканского искусства мы в этой стране не посещали. Тем более, что бесплатных цветных ковриков там не выдают.

День приближался к полудню, но поскольку до отъезда из Порт-Элизабета оставалось ещё два часа (а я всегда планирую свои поездки), то мы решили зайти в находящийся по соседству с Музеем искусства Парк Святого Джорджа. Как оказалось, на свою голову…

Вообще, отмечают, что St George's Park — одно из самых посещаемых мест города. Он является одним из старейших сооружений подобного рода не только в городе, но и на всем континенте.

Парк был разбит британцами вначале XIX века в честь Святого Джорджа – покровителя Англии.
Известность Парку Святого Джорджа принесла первоклассная площадка для игры в крикет, обустроенная на его территории. Неоднократно поле принимало международные чемпионаты по крикету, первый из которых состоялся в 1891 году. Кроме масштабных соревнований мирового значения площадка используется властями муниципалитета и для других спортивных состязаний местного уровня.

Несмотря на то, что Парк Святого Джорджа находится в центре города, посетителей в нем почти не было. Убедиться в качествах площадки для крикета нам не удалось, поскольку заморосил дождь, и мы укрылись под крышей какого-то спортивного сооружения, возможно, той самой площадки.

Стояли мы мирно, лозунгов супротив светлой памяти Манделы не выкрикивали, современное африканское искусство не критиковали, качество местного крикетного поля не оспаривали, тем не менее к нам приблизился какой-то крайне неприятный субъект и начал что-то произносить нечленораздельное.

Выглядел он неадекватно, поэтому мы, невзирая на накрапывающий дождик, решили убраться восвояси. Петляя по улицам, мы пытались замести следы, однако бомжара упрно перся за нами, иногда останавливаясь, чтобы справить лёгкую нужду.

Что было у него на уме, можно только догадываться. Эскортировал он нас вплоть до оживлённой Кейп-роуд, куда мы ускоренным шагом направились, чтобы избежать неприятных последствий.

В более-менее людном месте наш «спутник» как-то сник, стал отставать, а затем и вовсе перешёл на другую сторону дороги.

Уже по инерции, сходу, мы уселись в автомобиль, и ровно в 14.00, как и планировалось, покинули Порт-Элизабет.

В общем, все дневные планы мы выполнили, посетив намеченные места, и даже перевыполнили, учитывая марафон, который нам помог пройти местный бомж.

Порт-Элизабет нам понравился. Если будете в этих местах, то стоит его посетить. А бомжи, они и в Африке – бомжи. Чаще всего они безобидны, иногда, как в нашем случае, не очень. Ну, это как повезёт!