У меня почему-то пропал аппетит. Приём пищи превратился из желанного действа в принудительную процедуру.

Вдобавок к этому стали опухать кисти рук. Опухать настолько, что пальцы в кулак не сразу сожмёшь (сжимаются с трудом и не до конца).

Вчера нам изрядно пощекотал нервы семикилометровый Беломраморный каньон,
пропиленный в каменистом плато мощной струёй Малой Хууты.

Особенно жутко было при входе в горловину — за резким сужением следовал не менее резкий поворот.


Тугая струя, с силой врезаясь в ребристую каменную стену, вскипала водоворотами, вздымавшимися мощными буграми, а маневрировать из-за малой ширины русла было довольно сложно.
Чтобы избежать осложнений, поднялись на отвесный берег для разведки. Каньон отсюда выглядел ещё более грозно.


Пройдя по его кромке, обсудили и детально согласовали прохождение самых опасных участков. Благодаря этому наш экипаж прошёл горловину и пороги без единой царапины, а второй экипаж решил прорваться без разведки, и зря.
Корму припечатало к скалам так, что катамаран едва не опрокинулся. Хорошо рама крепкая, выдержала. Но левый баллон порвало. Выплыв на тихую воду, ребята с трудом причалили к берегу.




Разгрузили платформу и вытащили судно на берег. Здесь наш главный фотограф и неутомимый балагур — Петя Захаров мастерски зашил разрыв капроновой ниткой, а Боря Добровольский наложил на смазанное клеем место заплатку. Через полчаса мы уже вновь мчались по «трубе».