Главной достопримечательностью города, вне всяческих сомнений, является его замок. Возможно он не так изыскан, а кто-то скажет простоват, возможно он не так раскручен, а кто-то скажет безвестен, но то, что в нем вершилась история страны, может отрицать только человек, не знающей истории этой страны.

Возникновение По так же логично, как появление на карте Франции небольшого поселения Лютеция, где-то в районе вихляющей меандрами Сены. Если древние римляне встречали на своем пути водную преграду, они надолго останавливались в этом месте, недолго чесали свои широкие римские лбы и строили через нее мост. А когда с той же проблемой сталкивались своими узкими лбами средневековые человеки, они вначале впадали в ступор, затем шли искать римский мост или на худой конец пытались отыскать брод.

На 50 километров весьма своенравной речушки Гав-де-По таких переправ оказалось три. И, как легко догадаться, три новых города были обречены встать в аккурат напротив них. В начале XI века отгородился от мира своим первым деревянным забором По, в середине XI века притаился в излучине Ортез, а в конце XIII неподалеку окаменел стенами Нэ.

Стратегическая позиция городка По оказалась самой выигрышной: он сумел взобраться на небольшой холмик, обрасти невысокой крепосцой и уже с нее крутил фиги, грозил пальчиком, а иногда и метал булыжники во всякого, кто не желал отваливать ему тугрики за переправу. Занятие это было чертовски веселым, энергозатратным, а порой даже прибыльным, но стремительно текущее время требовало от города развития.

В XIII веке в По появился первый замок, а сразу вслед за ним и первый англичанин. К сожалению для города, замок так и остался в единственном числе, а вот пришельцев с Туманных островов со временем набралась целая весьма агрессивная стая. В это время, дабы не сгинуть, По забрался под крыло могучего дома Фуа. В период английской оккупации графы Фуа проявили себя едва ли не самыми гибкими политиками во всем королевстве.

Они за завтраком торжественно клялись в вечной дружбе своему английскому господину, а за ужином с удовольствием лобызали французского Короля-батюшку. При этом между делом они умудрялись урывать жирный кусман своего маленького счастья и оставаться живыми. Особенно преуспел в этом деликатном процессе виконт Беарна — Гастон Феб (о нем в статье Советер-де-Беарн). В своих владениях он был одновременно вассалом короля Франции Филиппа Красивого (оммаж за Фуа) и Англии Эдуарда III (оммаж за Беарн).

Столько раз присягать в верности, сколько присягал Гастон, не довелось более ни одному человеку того времени. Однако по окончании столетней войны выяснилось, что едва ли не единственная территория не сеченная мечом, не порченная огнем и нетронутая надгробным крестом принадлежит именно ему, а все вокруг более напоминает недобрую, вонючую свалку, нежели приличное королевство.

Городу По удалось отгрызть свой кусок пирога во всей этой сумятице и неразберихе. Он тихой сапой в 1464 году стал столицей огромного виконства Беарн и ненадолго затих, чтобы все вокруг поверили, что так оно и было всегда. Все почему-то поверили. Через какое-то время, смахнув со стен средневекового замка застенчивую улыбку везунчика, По пошел дальше и в 1512 году стал столицей королевства Наварра, а восемь лет спустя, чтобы добить конкурентов, открыл двери парламента и счетной палаты.

Фанфары, праздничный фейерверк, в воздух чепчики и торт с вишенками — все это город отложил на 1553 год, когда в замке По у королевы Наварры родился совершенно обычный, ничем не примечательный мальчик, названный «редким» для того времени именем Генрих. Не буду останавливаться на постраничной биографии одного из самых эпатажных правителей Франции, поскольку ему посвящены сотни книг, фильмов и спектаклей, а расскажу только о тех моментах, которые связаны с городом По.

Легенда гласит, что правитель Наварры взял своего вопящего, новррожденного внука на руки, поцеловал в лысую макушку и завернул в свой халат. «Это ваше, дочь моя, — сказал он, вручая счастливой матери шкатулку с драгоценностями, — а это мое». Затем седовласый дед легким птером выпорхнул на балкон своего замка и оттуда на весь город протрубил радостную весть. Наваррский король никак не мог забыть презрительные выпады по поводу рождения у него дочери Жанны. Тогда с недвусмысленным намеком на геральдических коров с герба Беарна по городу взад и вперед слонялась мерзкая сплетня о том, что королевская корова отелилась овцой. А сегодня это оскорбление было смыто рождением внука – «Моя овца на горе многим родила льва!»

По старинной Наваррской традиции, дабы уберечь львенка от напастей и болезней, к его губам сначала прикасались долькой чеснока, а затем их смачивали вином. Два этих непременных атрибута рождения настолько полюбились Генриху, что стали его верными спутниками на всю дальнейшую жизнь. И если с вином особых проблем ни у кого не возникало, то по поводу чесночного запаха впоследствии стонали и плакались друг-другу самые знатные и прекрасные дамы Франции.

Однако до стонов дам Генриху пока еще было далеко. До поры, до времени маленького принца поселили у кормилицы, на краю замкового парка между городами По и Лескар. Через три месяца его торжественно крестили в столице. Довольно аскетичный замок по такому поводу разжился специально заказанной позолоченной купелью из чистого серебра, а на освещение церемонии в едином порыве спалили два центнера воска.

Через полтора года после рождения внука король Наварры отошел в мир иной, а на престол взошла мать Генриха Жанна д'Альбре. Новая королева незамедлительно решила представить сына при французском дворе. Так в трехлетнем возрасте совсем еще сопливый наваррец впервые увидел не менее сопливую дочь короля Франции Маргариту и сразу же невзлюбил ее своей еще детской, бессердечной нелюбовью. Это искренне, прочное чувство он пронес через всю войну, через еще более трудное мирное время… (и далее по Жванецкому).

Тогда же прошли первые, еще не самые серьезные, переговоры о том, что семилетняя на двоих парочка может со временем превратится в очень полезный союз.
К сожалению для Генриха в Европе гораздо быстрее чем он сам росло и набиралось сил новое движение под названием кальвинизм. Юный наваррец стал его заложником уже в 7 лет. В качестве гаранта дружбы между Францией и его королевством он отравился в Париж и очень надолго был вынужден забыть о своем родовом замке, городе По и своей стране.

В замок своего детства сравнительно надолго Генрих вернулся лишь однажды, уже будучи королем Наварры и законным супругом Маргариты Валуа. Ему позарез нужно было показать изысканную красавицу-жену своему народу и для услады мужского самолюбия в полной мере насладиться произведенным эффектом. Однако в По смотрины как-то сразу не заладились. Город еще слишком хорошо помнил свою несравненную королеву Жанну со всеми ее протестантскими строгостями, гипертрофированной набожностью и истинно монархическими манерами.

Юная профурсетка, а что самое страшное – католичка, на ее фоне смотрелась жалкой пародией на королеву. Чтобы как-то успокоить и поддержать супругу Генрих распорядился построить для нее в замке небольшую часовенку. Однако несколько католиков однажды утром сумели пробраться туда и отслужить мессу с королевой. И это в городе где любые католические обряды были строжайшим образом запрещены!

Иноверцев арестовали, а взбешенная Марго закатила мужу одну из своих коронных истерик (поговаривают, что один из витков скандала пришелся королю между глаз). Правда истинная причина бесива Маргариты лежала совсем в другой плоскости. Плоскость эта называлась ложем мадемуазель де Ребур, куда с недавнего времени полюбило наведываться ЕГО королевское величество.
С целью сохранения своего монаршего лица в целости Генрих перевез строптивую супругу в Нерак, где они благополучно помирились.

Причем Марго мирилась со своей несчастной долей в постели красавца Тюренна, а Генрих закрутил роман с четырнадцатилетней фрейлиной своей жены Франсуазой де Монморанси-Фоссе. Идиллия в семье была восстановлена!
На этих высоких нотах из двух разных спален взаимоотношения молодого короля Генриха IV и старенького города По завершились, а вот их уже раздельные истории конечно же продолжилась.

Во время религиозных войн По несколько раз переходил от протестантов к католикам и обратно, в 1649 году обзавелся новой крепостью, а в 1722 — университетом.
Каток революции совершил несколько ленивых заездов в По и попытался превратить его в никому не нужные руины, но на помощь городу, как ни странно, пришли англичане.
Островитянам настолько осточертели туманы их до боли родного Альбиона, что в середине XIX века они по призыву врача Александра Тейлора просто наводнили По и его окрестности. С собой помимо традиции добавлять в хороший чай молочные продукты и есть по утрам овсянку они привезли благородную игру гольф, которую безвозмездно подарили континентальной Европе. Французам игра показалась несколько скучной, и чтобы на поле было чем заняться во время вынужденных и длительных простоев, они впервые в истории этого вида спорта допустили до клюшек дам.

И французскому сердцу, и французскому взгляду стало после этого комфортно, а за гольфом признали право на существование. (Как человек уже, 8 лет неустанно бороздящий гольфовые поля мира, могу со всей ответственностью заявить, что ненавязчивое наблюдение за отдельными гольфистками периодически много занимательнее самой игры. Так что спасибо любимой стране и за это). Вслед за англичанами в городе появились новые современные отели, рестораны, лечебницы, курорты и даже трамваи.
По наконец вздохнул спокойно и перестал переживать за свое будущее.

К началу воздухоплавания город безнадежно опоздал, а вот только зарождающаяся военная авиация, совершив единожды вынужденную посадку в По, осталась здесь на долгие годы. Начиная с 1909 году, когда братья Райт перевели в По свою первую авиашколу, город превратился в мировую столицу авиации.
Сегодня По это довольно крупный по французским меркам город, и ему есть, что показать даже самому искушенному туристу.

Про городской замок добавлю только, что сейчас в нем расположился очень интересный музей средневековья, и более не буду на нем останавливаться, поскольку довольно плотно описал его историю и нравы. Есть в нем вполне интересный художественный музей и еще куча музейчиков на любителя, которые посещают в основном либо энтузиасты парашютного спорта, либо фанаты букашек, либо те, кому нужно спрятаться от дождя или полиции.

Особый шарм таит в себе неспешная прогулка по средневековой части города, в которой узкие улочки то сплетаются в затейливые клубки, то обрываются какими-то новомодными современными площадями. Ну и конечно нельзя не отметить фантастическую французскую любовь к неспешному созерцанию прекрасного за чашечкой кофе или бокалом вина.

В По под эти цели выделена целая улица, которая стартует прямо от ворот замка, а затем лениво теряется где-то вдали обихоженной бесконечности. Сюда ближе к вечеру лениво стекается полгорода и никакие известия о Мистралях, никакие кризисы и катаклизмы не могут помешать им наслаждаться жизнью во всем ее величественном французском великолепии.

По, Pau. Координаты замка — 43°17'42" З 0°22'29"
Население около 85 тысяч человек