Посмотрев фотографии форта Ла-Латт в интернете, я готовился начать заметку словами о Богах, которые с самого начала времен резвились здесь в своих кровожадных забавах. Планировал сказать о первобытных человеках, что, воткнув в землю первый кол, сказали заветное: «Мое» или, на худой конец, поведать о римлянах, которые обычно не обходили своим вниманием ни одного знакового места. Однако не тут-то было. Несмотря на грохочущие вокруг войны, идеальное местоположение и наличие в окрестностях людей, желающих всего и сразу, история крепости оказалась свежа, как задорный морской бриз, только что родившийся в недрах бушующей Атлантики.



Запуталась где-то в паутинах ее подземелий одна легенда о некоем шато, стоящем здесь с IX века, но ее рассказывают таким еле различимым шёпотом, что скорее всего это просто байка, призванная добавить седых камней в стены некогда неприступной цитадели. Поэтому на этот раз оставим в покое времена совсем уж стародавние и сразу перенесемся в середину XIV века, когда собственно началось строительство форта Ла-Латт.



Вокруг, насколько хватало глаз уже звенела веселыми мечами столетняя война, а на столь привлекательном утесе по-прежнему кроме бушующего ветра, цветущего вереска и горластых чаек не валялся ни один боевой конь. Мириться с подобным положением день не захотели местные сеньоры Гийон, которые жили здесь уже несколько веков и считались наиболее значимой силой округи. Начали они вполне в духе времени, выстроив в уединённом, огороженном морем и небольшим перешейком месте тривиальную тюрьму. Однако расползающаяся во все стороны англо-французская заварушка, быстро убедила их в необходимости возведения на побережье дееспособной крепости.



Строили тогда быстро, качественно и недорого, поэтому буквально через несколько лет форт Ла-Латт уже любовался морскими закатами, вовсю бряцал оружием и ждал своего боевого крещения. Кабы знал он тогда, что первым экзаменатором для него станет великий и могущественный Бертран Дюгеклен, то спеси у едва оперившегося птенца явно поубавилось бы.



Коннетабль Франции редко задумывался о тактике и стратегии ведения осады. Будучи до безумия отчаянным и храбрым воином, он с разгона врезался во все, что стояло у него на пути, и либо уничтожал преграду, либо клал свою армию. В самом Дюгеклене боевых дырок было столько, что он вполне мог выполнять роль кухонного дуршлага, но разве это когда-нибудь могло остановить настоящего рыцаря. Ла-Латт он размазал по скале, как надоевшую муху, оставив после своего визита лишь груду камней и бесценный урок на будущее, после которого сеньоры Гийон поняли, что вшивенькой крепостюшкой им не обойтись.



К своему новому детищу они отнеслись со всей серьезностью, и новый Ла-Латт (по тем временам звавшийся Ла Рош Гийон), вошел в XV век уже хорошо подготовленным бойцом. Он с честью выдержал оставшиеся испытания столетней войны, собрал после нее обломанные клыки, что валялись под его стенами, и свой следующий нокдаун получил лишь в 1597 году.



Справедливости ради нужно сказать, что все предпосылки для этого были. Сеньоры Гийон начали стремительное восхождение по карьерной лестнице. Все чаще их можно было видеть в обществе монархов, на балах и в спальнях головокружительных мамзелек, все реже они появлялись там, где по-прежнему вгрызались в суровые скалы их мощные и древние корни. Фортом Ла-Латт уже давно управлял губернатор, крепость находилась в весьма плачевном состоянии, и поэтому когда к ее стенам в 1597 году подошел мятежный герцог Меркер, один лишь донжон сумел оказать достойное сопротивление.



На месте красавца замка остались лишь неаккуратно разбросанные камни, но главная беда заключалась в том, что славным Гийонам их крепость оказалась на тот момент совершенно не нужна. Уже совсем скоро дело дойдет до того, что Жак-Франсуа Гийон, женившись на дочери князя Монако, станет не кем-нибудь, а принцем Гримальди со всеми вспыхнувшими для него в этой связи звездами.



Это в наши годы принцесса Стефания без зазрения совести может флиртовать с культуристами-охранниками, а с экранов кинотеатров самонадеянная заокеанская актриска учить великих принцев, как нужно править своей страной («Принцесса Монако» 2014 года выпуска – редкостная голливудская похабель, премьеру которой семья Гримальди с гневом отказалась посещать), но когда-то вопросы крови здесь были самыми сложными вопросами в мире. В 1715 году Жаку-Франсуа нашлось чем заняться в этой жизни помимо своих провинциальных владений, а потому настоящих хозяев у форта Ла-Латт просто не было.



Скорее всего крепость пополнила бы список печальных развалин Франции, если бы в конце XVII века над страной не взошло ослепительное Солнце в лице Людовика XIV. Франция готовилась воевать с целым миром, а для этого ей нужны были бастионы и замки. С инспекцией по Бретани и Нормандии монарх отправил своего лучшего специалиста Вобана, который тут же оценил все преимущества некогда славного форта и подарил ему новую, уже которую по счету жизнь.



Деталями и восстановлением занимался уже другой инженер Симеон Горанго, но от этого Ла-Латт не стал ни слабее, ни уязвимее. С трех сторон стены обрываются в море, а поддерживающие их гранитные скалы никогда не были тем местом, по которым любили ползать, хоть сколько-нибудь здравомыслящие осаждающие. С единственной стороны, откуда враг мог планировать атаку, незваных гостей ждало сразу два моста, позволяющих организовать несколько поясов обороны. По плану после недолгой пушечной перепалки первый мост можно было сдавать без каких-либо сожалений и ненужных раздумий, потому что взяв его, враг оказывался перед гораздо более укрепленным вторым.



На открытом пространстве атакующих в свои жаркие объятья принимала хорошо пристрелянная артиллерийская батарея, и оказавшимся в «каменном мешке» безумцам, решившимся на штурм, оставалось только молиться. Хотя я ни разу не слышал, чтобы это хоть кому-то помогало избежать несущегося в грудак ядра. За вторым мостом располагалось еще несколько сюрпризных зон, простреливающихся из любой точки донжона, потому наверное будет правильно сказать, что Ла-Латт в итоге превратился в одну из самых суровых крепостей своей страны.



Отныне с его стен Людовик XIV мог спокойно ждать прихода своих «друзей» из Англии, Голландии или Испании, наблюдая через жерла пушек практически за всем «Изумрудным побережьем» и большей частью Ла-Манша.



Нужда в крепости отпала только в конце XIX века, когда развитие артиллерийского дела привело к тому, что уже никакой камень не мог противостоять пушкам шагнувшего вперед времени. Форт со всеми потрохами был продан частным владельцам и принялся менять хозяев, как надоевшие перчатки. Содержать такую махину было не под силу ни сильным, ни наглым, ни самоуверенным мира сего.



Лишь в 1931 году Ла-Латт дождался наконец тех, кто нес в своих кошельках покой и надежду на светлое будущее. Ровно 20 лет ушло на реставрацию полуразрушенной крепости, да и то в божеский вид удалось привести, по большому счету, только внешние стены. На фоне вечно бунтующего и неспокойного бретонского пейзажа они получились у новых хозяев такими романтичными, что практически сразу привлекли к себе внимание кинематографистов.



Уже в 1958 году под голливудскими флагами сюда пожаловала целая «банда кровожадных скандинавов», которая на свой манер попыталась воссоздать здешние приключения 1000-летней давности. Фильм «Викинги» с Кирком Дугласом и Тони Кертисом в момент стал культовым, открыв остальным режиссёрам новое место на карте средневековой Франции.



Передовым опытом в 1987 году воспользовались и французы, привезя сюда Филиппа Нуаре в компании одной юной, но неимоверно популярной французской «звездочки» тех лет. Вместе с Софи Марсо в Ла-Латт запорхнул и первый «Сезар» за в общем-то бестолковый и довольно нудный фильм «Шуаны». Но видимо 20-летняя чертовка была настолько хороша собой, что своего зрителя эта лента в итоге не только нашла, но и навеки покорила.



В отличии от Марсо Ла-Латт сыграл в фильме только несколько эпизодических ролей, а посему вместо Сезаров и Оскаров ему оставалось ждать только новых предложений от синематографа. В 1996 году еще четыре главных премии от французкой киноакадемии крепости принесла картина «Насмешка», но о Фанни Ардан и Жюдит Гордеш пускай пишут их почитатели и поклонники.



Одним словом скучать старому форту в последнее время не приходится, тем паче, что всего в нескольких минутах езды от него находится знаменитый на всю округу мыс Фреэль. Маяк, цепляющий своей башней облака, обычно интересует посетителей постольку-поскольку, ведь повсюду, куда хватает глаз расстилается бесконечный вересковый ковер, ради которого, собственно, и трубится всеобщий сбор. Я не знаю, когда начинается его цветение, однако с уверенностью могу сказать, что 3 сентября можете смело вычеркивать из календаря, как день совершенно невнятной вересковой активности. Чтобы насладиться зрелищем нам либо понадобится матерый ботаник, либо отчеты еще 364 посетителей, а пока я готов показать вам только маяк.



Однако даже без вереска я бы рекомендовал посетить форт Ла-Латт и мыс Фреэль всякому, кто ждет от жизни зрелищ, не веря в то, что живет лишь хлебом единым. Дерзайте, и старая крепость расскажет вам еще много интересных историй, а легендарный мыс откроет не одну картинку, ради которой захочется вновь и вновь возвращаться в Бретань.



Мой рейтинг – 8,5/10