Надеюсь, Вы поддержите меня и согласитесь с тем, что самым узнаваемым архитектурным символом Италии, по праву, считается Пизанская башня. Можно долго и живописно рассказывать о том, как с 9 августа 1173 года на завещанные Донной Бертой ди Бернардо 60 сольдо горожане с энтузиазмом приступили к возведению башни, как после строительства третьего этажа грунт под башней начал проседать и какими интересными способами пытались его укрепить, как вытягивали высоту потолков с той стороны, куда заваливалась будущая достопримечательность, в итоге придавая ей бананообразную форму, и как почти через два века (наконец-то!) завершили последний, восьмой этаж, где и навесили колокола.

Злоключения, преследовавшие сей знаковый объект Апеннинского полуострова, подозреваю, что происходили не просто так. Известно, что одним из строителей башни являлся итальянский зодчий, который упоминается в хрониках как мастер Херардо. Скорее, это было даже не имя, а звучное прозвище, которым острые на язык пизанцы наградили горе-архитектора. Опять же повторюсь: я поделился своим предположением, не более того.

Пора завершать исторический экскурс – рассказ-то не об этом!

Так вот иногда падающую знаменитость называют еще башней Галилео. И это тоже правильно. Думаю, что многим из Вас хорошо известна история с экспериментами на башне, которые проводил великий астроном, физик, математик, философ и просто отец родной современной науки, как шутливо называл Галилея А.Эйнштейн. Тем, кто узнал об этом факте впервые, советую ознакомиться с биографией выдающегося ученого, написанной Винченцо Вивиани. Там есть упоминание о том, как Галилео сбрасывал с башни шары различной массы, связанные между собой, доказывая, что они падают с одинаковым ускорением. Однако недавно в Тоскане было найдено доселе неизвестное жизнеописание семейства Галилеев, которое объясняет ту страсть, с которой Галилео разбрасывал по округе различные предметы с вершины Пизанской колокольни.

Родившись в Пизе и прожив в ней до 8 лет, маленький Галилеюшка частенько убегал из дома к древней башне и играл там до самых сумерек. В столь нежном возрасте его чрезвычайно пытливый ум будоражил вполне взрослый вопрос: сколько же нужно сделать подкопов под башню, чтобы она окончательно рухнула. Не раз зоркие охранники отгоняли этого маленького мальчика с очень большой лопатой от стен колокольни. Не имея возможности подойти ближе, он с дальнего расстояния наблюдал за объектом пристального внимания и тонким прутиком царапал на земле свои первые математические расчеты угла наклона, при котором башня непременно должна была упасть.

С тех пор прошло 17 лет. Став профессором математики, Галилео вновь возвращается на Родину, чтобы преподавать в Пизанском университете. По-прежнему пытливый ум ученого-экспериментатора теперь размышляет о создании артиллерийский таблиц. Нет, Вы не подумайте, что для этих целей Галилей собирался из пушек обстреливать накренившийся объект его жгучего детского интереса. Наоборот, он скрупулезно изучает степень устойчивости башни, и только убедившись в точности расчетов, поднимается на верхний этаж колокольни. Оттуда с рассвета до заката и в будни, и в праздники Галилео разбрасывает по всей округе разнокалиберные ядра, определяя величину угла, при котором достигается максимальная дальность полета. Надо заметить, что у него была целая бригада, собранная из абитуриентов университета, которые таким образом надеялись поступить на учебу. Эти будущие студиозусы собирали упавшие ядра и вновь поднимали их на верхнюю площадку башни. А Галилео громогласно и весело подбадривал их, чтоб шибко не расслаблялись. Особо нерасторопные становились мишенями для легких ядер и камушков, которые достаточно точно метал в них великий ученый с последнего этажа.

Тяжела и опасна была работа волонтеров. Ведь открытые галереи, которые опоясывают каждый этаж, да вкупе со скользким мраморным полом, не имеющим никакого бордюра или иной защиты от падения, постоянно становились площадкой, откуда внезапно срывались и летели с ускорением свободного падения слишком расторопные помощники. Когда же сердобольные горожане оплакивали разбившихся или покалечившихся абитуриентов, Галилео, как истинный естествоиспытатель, обращал внимание не на них, а совсем на другое. Он заметил, что и сами несчастные, и выпавшие у них из рук ядра достигали поверхности земли одновременно, не смотря на ощутимую разницу в весе.

Таким образом, эти отважные добровольцы ценой своего здоровья, а некоторые и своей жизни, внесли большой вклад в развитие науки, позволив Галилею доказать, что скорость падения тел не зависит от их массы. А так как официальный биограф великого ученого был известным гуманистом, то он из лучших душевных побуждений слегка подправил эту историю, заменив падающих пизанцев на сбрасываемые шары.