Полагаю, многие ещё со школьной скамьи хорошо помнят знаменитую поэму Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила», пусть и не всю, но уж первые её строки, точно.
«У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом…»
Сказочное и волшебное произведение где, помимо учёного кота, богатыря Руслана и девицы Людмилы, у классика присутствует ещё масса не менее интересных персонажей. Перечислять всех не стану, остановлюсь на одном:
«Над мрачной степью возвышаясь,
Безмолвием окружена,
Пустыни сторож безымянной,
Руслану предстоит она…»
Вспомнили? Конечно, то была «Живая голова». Руслан повстречал её в безлюдной степи, и как полагается богатырю, принял бой, в результате чего та осталась без тела, но не погибла. Сказка. Руслан же, как благородный герой, глумиться над поверженным противником, отсекать ему уши и нос, не стал, а отпустил горемычную голову восвояси. Гуляй себе на просторе, но к прохожим не приставай — пожелал он нечто подобное и ускакал.
Голова же, немного поплакав, с судьбой своею смирилась, а в дальнейшем и вовсе нашла в том массу полезных для себя преимуществ. Поговаривали, что успешно служила она на границе, добилась чинов и даже представлена была к наградам, однако, скорее всего, то были слухи, ведь подтверждений в архивах мы не нашли, но сама голова существует. Она не скрывается, не таится, а мирно покоится себе на заслуженном отдыхе в окрестностях Санкт-Петербурга, в одном из многочисленных его парков, куда мы сейчас и отправимся.
Парк Сергиевка, а именно здесь прописана означенная голова, это относительно небольшой дворцово-парковый ансамбль, расположенный в Петергофе. Свою историю он начинает с XVIII века, когда земли эти принадлежали ближайшему сподвижнику Петра I графу Александру Ивановичу Румянцеву. В дальнейшем усадьба перейдёт его сыну, а после и внуку, Сергею Петровичу, отчего станет называться «Сергиевка». Затем ею владеет Кирилл Александрович Нарышкин, видный придворный вельможа, член Государственного совета и по совместительству обер-гофмаршал. После его смерти усадьба приобретается императором Николаем I для своей дочери Марии, и её мужа Максимилиана, герцога Лейхтенбергского. Приглашённый ими петербургский архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер на высоком холме Сергиевского парка воздвигнет дворец в стиле позднего классицизма и ещё массу других построек. Такова история вкратце.
Однако пора вернуться к Голове. Здесь и далее она будет фигурировать у нас с большой буквы, думаю, заслуженно. У Пушкина, надо отдать ему должное, она очень хорошо прописана, поэтично так, зримо и образно, но поэт ни словом не обмолвился, кто были её родители, и откуда взялась она в дикой степи. Попробуем разобраться.
Для этого проследуем по тропинке, что начинается от южного фасада дворца Лейхтенбергских, вниз до каменного мостка, переброшенного через небольшую протоку.
На самом мосту советую остановиться, и не потому, что предстоящая встреча с Головой, как явствует из пушкинских сочинений, полна неприятностей, нет, напротив, сегодня она ведёт себя мирно, всё дело в природе и её красоте.
Возможно, кому-то покажется она неброской, не сказочной и не волшебной. Но это лишь на первый и невнимательный взгляд. В природе масса всего интересного, главное, не пройти равнодушно мимо.
Старые листья на дне водоёма,
отражение солнца в тихой воде
и крохотная водомерка, чей мир, этот маленький пруд, как вселенная, а она в нём единственная звезда.
Согласитесь, даже такие «незначительные» персонажи достойны внимания. Но продолжим наш путь.
Доподлинно известно, что Пушкин, в компании со своим другом Николаем Раевским-младшим, посетил Сергиевку в 1818 году, и Голова здесь уже находилась. Правда в то время имела она несколько иной вид. Некий мастер, его имени история не сохранила, по заказу архитектора Франца Броуэра, того самого, кто создавал Римские фонтаны в Петродворце, изваял из куска гранита Голову и водрузил на неё металлический шлем. Шлем-шишак издавна носили русские витязи, а потому Голова, по замыслу её автора, принадлежала воину, спящему, и название получила — «Русич».
В подтверждение этого говорит отверстие в носу, оставленное от крепления защитной пластины, характерной для данного вида воинских шлемов. Великий русский поэт, в отличие от нас, мог наблюдать Голову в лучшем её виде. Кстати, через два года после их встречи, на свет появляется поэма «Руслан и Людмила».
Куда в дальнейшем девался шлем – неизвестно. Существуют догадки, однако всей правды никто не знает, сама же виновница торжества молчит, вероятно, из скромности или ввиду иной, нам неизвестной, причины. Видно, крепкая Голова. Пожалуй, именно этого ей сегодня и хочется пожелать. Однажды лишившись головного убора, она и предположить не могла, какой в дальнейшем это станет проблемой и головной болью.
И почему каждый, кто мимо проходит, желает непременно на неё влезть? Бедная, бедная Голова. С тех пор струится из неё родник, как слёзы из глаз, как кровь из раны. Голова спит и видит во сне, не Пушкина с Броуэром, и даже не мастера, что её изваял, а совершенно простых, без чинов и регалий, товарищей, что однажды придут к ней в парк и водрузят, наконец, тот самый потерянный шлем.
А тем временем тенистая тропинка, по которой возможно гулял поэт Пушкин, вывела нас на чудную дубовую рощицу.
И не важно, что на календаре был апрель, и деревья стояли голыми. Даже в таком образе выглядели они величаво и всем своим видом напоминали прохожим, кто вдохновлял на труды творческие нашего Александра Сергеевича.
Невозможно пройти мимо этого места, обязательно возникнет желание остановиться и побыть среди этих гигантов.
Помолчать минуту-другую, прислонившись к их старым, покрытыми глубокими морщинами, стволам,
а услышав скрип размашистых веток, почувствовать на себе неторопливый ход их прожитых лет. Время неумолимо и даже таким долгожителям суждено умереть, но радует то, что в природе ничто не исчезает бесследно.
Всё обязательно вернётся, всё повторится.
И зашумит новый лес, вначале робко, как бы с оглядкой посматривая на старожилов, и расцветут зеленью юные ветви, и старики, молча на них взирая, мысленно произнесут: «Эх, молодо-зелено! А ведь и мы когда-то…»
И произойдёт чудо, поляна, на которой обитают дубы, расцветёт белым цветом подснежника.
Такой маленький, а сколько радости доставляет, недаром, в одной из сказок за корзину этих цветов обещали аналогичную ёмкость золота. Правда, то было зимой, но разве от этого их красота становится меньше.
Мы ещё долго в тот день бродили по парку, гуляли вдоль живописных прудов и любовались голубизной вод, где причудливым образом отражалось всё, что было по их берегам.
В такие моменты казалось, что окружающий мир изменился, реальность с отражением поменялись местами, вероятно, именно так рождается Зазеркалье.
А игра с реальностью и воображением всё продолжалась,
и казалось ещё мгновение, и уже трудно будет определить, где и что впервые природой создано.
Ярко светило солнце и лучами своими согревало землю,
отчего та радовала посетителей первыми весенними цветами.
Каждая новая тропинка знакомила нас с историй парка.
Когда-то здесь кипела хозяйственная жизнь, конюшни были полны лошадей, и утром, как только всходило солнце, всё наполнялось их шумом. Сегодня уже не встретишь в парке прогуливающихся верхом посетителей, граждане предпочитают выгуливать собак.
Однако время романтических героев не кануло в лета. Нет-нет, да и встречаются иногда в уголках парка пушкинские персонажи.
«Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит…»
Признаюсь, с лесным духом и покровителем птиц и зверей нам в тот день познакомиться не удалось, однако мы повстречали русалку. Нашли мы её в глубине парка, мирно стоящей у дерева, в подвенечном платье и с букетиком белых цветов.
Интересно, за кого выходят замуж русалки? Думаю, не за леших, это уж точно. Что б такая красота, да чудищу лесному досталась, вряд ли. Вероятно, её избранник по всем качествам должен соответствовать, как минимум, пушкинскому Руслану.
Кто знает, может нашу русалку именуют Людмилой.
Тем временем наша прогулка по парку подходила к концу. Оставалось миновать ещё один пруд, перейти мост и мы оказались бы у дворца, откуда и начиналась наша экскурсия. Но приятные сюрпризы на том не закончились.
Солнце в очередной раз решило побаловать нас своим художественным мастерством. Вначале оно разрисовало водную гладь, изобразив волшебными красками синь небес, белизну облаков и зелень деревьев.
А затем представила нам свой автопортрет в стиле раннего экспрессионизма. И откуда только оно черпает своё вдохновение?
Вот, пожалуй, на такой ноте можно закончить нашу прогулку, а что до чудес, так они существуют везде, главное, не пройти равнодушно мимо.
Петергоф, парк Сергиевка, апрель 2015 года
