Когда я говорила друзьям, что собираюсь посетить кладбище в Париже, то получала в ответ удивленные восклицания: «Фу, кладбище!» Уж не знаю, откуда у них такое предубеждение, наверное, слово не слишком благозвучно. Раньше и меня кладбища скорее отпугивали, но посещение захоронений у собора Александра Невского в Санкт-Петербурге изменило мое отношение. Благородные люди даже в смерти сохраняли благородство. Вспомнить хотя бы «Реквием» Моцарта, великую музыку, которую мы слушаем безотносительно похорон. А многие мраморные надгробия представляют собой шедевры скульптуры.
Заканчиваю лирическое отступление и перехожу к описанию кладбища Пер-Лашез, где похоронено множество замечательных людей. Пер (отец) Лашез был духовником Людовика Четырнадцатого, его имя носит это открытое в 1804 году кладбище, а также станция метро и улица в этом районе. Я заранее прочла, что идти на кладбище лучше не от этой станции, а от станций Philipp August или Gambetta. Я бы даже рекомендовала начинать с Gambetta, которая находится на вершине холма и с которой удобней спускаться вниз с холма к «Филиппу Огюсту».
Кроме того, план лучше распечатать заранее, потому что на кладбище его не выдают, а без него очень просто заблудиться и пропустить что-то важное. Территория разбита на пронумерованные разделы для лучшей ориентации. Но все-таки некоторые могилы находятся просто, а некоторые придется поискать.
Например Мольера я нашла по группе французских школьников, которые явно совершали культуроведческую экскурсию. Могилу Джима Моррисона найти, наверное, проще всего, так как людей здесь больше всего. Именно поэтому она и огорожена, чтобы многочисленные фанаты не подходили слишком близко. А дерево рядом обшито бамбуком, прикрывая обклеенный жвачкой ствол. Весьма оригинальный способ почтить память музыканта. Но хотя бы марихуану при мне не курили.
Джим Моррисон умер во время поездки в Париж, в гостинице, то ли от сердечного приступа, то ли от передозировки. В общем-то, смерть настоящей рок-звезды. На некоторых старых фотографиях виден еще и его бюст на могиле, который, однако, теперь отсутствует. Видимо, стоит дома у какого-то фаната.
А вот например недалеко от могилы Бальзака обнаружилось скульптурное надгробие русской княжеской семьи, белых эмигрантов, что пересеклось с моим недавним посещением русского кладбища в Сен-Женевьев-де-Буа. Да и вообще кругом множество красивых надгробий с поэтическими эпитафиями, в том числе и семейные захоронения.
Я прошла мимо Бальзака, Делакруа, Бизе, Россини, мимо Жерико с барельефным изображением его знаменитого «Плота Медузы». Очень трогательное надгробие Шопена, возле которого кто-то прикрепил польский флаг, видимо, польские граждане частые гости у могилы своего соотечественника. О чем свидетельствуют и многочисленные цветы у него.
Привлекла мой взгляд и могила современного французского музыканта Мано Соло, неизвестного мне, или некоего Бернара Ретора с оригинальным «двуликим Янусом». А в одном могиле проводились какие-то работы, и крышка надгробия была сдвинута, правда, внутренности видны не были.
Вот так постепенно я поднялась к верхней улице кладбища, где похоронены Эдит Пиаф и самый главный герой Пер-Лашез — Оскар Уайльд. Его могила тоже огорожена и зацелована фанатками, судя по следам от губной помады на стеклянном ограждении. Видимо, несмотря на табличку с просьбой более бережно относиться к этому находящемуся под защитой государства памятнику культуры, фанаты продолжали усердствовать. В 2011 году основательно испорченная скульптура Сфинкса работы Джейкоба Эпштейна была отреставрирована за счет ирландских (не английских!) властей, после чего и появилось защитное стекло. С другой стороны, такое поклонение даже через более чем сто лет после смерти писателя вызывает уважение.
В общем и целом, впечатление от прогулки осталось самое приятное. Так что не бойтесь кладбищ — смело гуляйте по ним!
