Следующий день был посвящен почти полностью музеям… начать моя спутница всенепременно настаивала с собора Парижской Богоматери. Туда мы попадали довольно хитрым образом, поскольку от большого ума я повез нас через большой транспортный узел Шатле, и проклял потом все на свете, поскольку надо-то нам было проехать оттуда всего одну остановку до Нотр-Дам, а линия эта была внезапно закрыта из-за происшествия выше по ней, тогда я попытался попасть на другую ветку в том же направлении, и попадали мы на нее минут 10, блуждая по каким-то подземельям, а все для того, чтобы сэкономить, как выяснилось, метров 150 расстояния. Но вот, слава Богу, Нотр-Дам, перед которым, как и положено по штату, полным-полно народу. Тут мы, собственно, собирались купить музейную карточку и сразу начать ею пользоваться, но оказалось, что огромная толпа страждущих напрочь загораживает нам путь. Так что мы, подумав, совершили для порядка круг по собору, а потом отправились в Консьержери, всего в паре кварталов, где как правило очередей и свалки не бывает, так что и карточка там покупается легко и просто, не то что в Лувре или еще каком из всемирно известных объектов музейного дела в великом Париже. Наука покупать карточки в не самых-самых популярных музеях вообще порой пригождается. Во второй визит я применял ту же самую схему, к слову, и сбоев она не дала.

Сам объект, с которого, так вышло, начиналась наша культурная программа, это часть целого блока зданий, которые между собой на вид вообще никак не связаны. Собственно Консьержери это некогда дворец, а потом тюрьма, где содержали многочисленных врагов республики после ее установления. В самой постройке было бы пустовато, когда бы не восковые фигуры заключенных, очень оживляющих ее – да и не только заключенных, вон надзиратель за столом задумался на секунду над бумагой, а в соседней камере кто-то сидит что-то пишет, кто-то в отчаянии в угол забился, а вот тут Марию Антуанетту к казни готовят. Я в итоге так и не разобрался, каково же отношение французов к этой конкретной королеве – вроде как она у них не в почете бы должна быть, но вот ее камеру в Консьержери сделали часовней. Разумеется, большинство “квартирантов” жило далеко не по одному в камере, но до Французской революции комфортность определялась толщиной кошелька, в зависимости от этого показателя и условия содержания менялись, а после начала массовых репрессий уже не до того было. Побывайте сами, оцените размер постройки и прикиньте, как тут может разместиться свыше 1000 заключенных!