Это продолжение дневника моего путешествия из Непала домой на Дальний Восток через Тибет. 
Гьянце – жемчужина Тибета. Часть вторая. В предыдущих частях я писал о том, как пересек непальско-китайскую границу в Джангму, увидел издалека Эверест, блуждал по огромному монастырю Ташилхунпо и оживленным базарным улочкам Шигаце. В Гьянце меня потрясли 33000 буддистских божеств, спрятанных в нишах 6-этажной ступы Кумбум. Лхаса была уже близко – вечером пятого дня мы должны были приехать в самый загадочный город центра Азии, предел мечтаний стольких иностранцев.
Озеро Ямдрок Цо
Когда в 1924 году Александра Дэвид-Неэль добралась до Лхасы это стало главной новостью европейских газет – еще бы, «первая белая женщина, вошедшая в Запретный город Тибета», кричали заголовки газет. Альпинисты Генрих Харрер с Питером Ауфшнайтером вошли в него бродягами, в лохмотьях, без денег и знакомств, но их приезд обессмертил голливудский фильм «Семь лет в Тибете».
Сейчас визит иностранцев в Лхасу никого не удивит, конечно, за исключением весенних месяцев, когда Пекин традиционно закрывает въезд в провинцию. Пытаясь усмирить беспокойный район китайцы хотят жестко контролировать количество и передвижение по региону иностранцев, но если есть деньги и желание, то можно приобрести тур и приехать в столицу Тибета на поезде, самолете или на комфортабельном автобусе как я . От мысли что я наконец попаду в Лхасу кровь в жилах у меня не стыла, я лишь боялся подтвердить мои страхи, которых набрался из многолетнего общения с тибетскими эмигрантами в Индии.
Для любого народа столица имеет особое значение. Для тибетцев тем более, так как это был центр их религии, во дворце Потала находилась резиденция Далай-лам, обожествленных учителей. Помню как в Даржелинге в отеле тибетца-эмигранта я увидел фотообои с изображением Лхасы, уже современного города, который тибетец никогда не видел. Кроме Поталы на высоком холме по окраинам панорамы Лхасы были видны безликие современные кварталы. Как тибетец объяснил мне, эти спальные районы построены для новоприбывших китайских мигрантов, и вообще Лхаса совершенно китаизировалась. Так это или не так нам предстояло выяснить.
На пятый день путешествия все туристы из нашей группы проснулись очень рано – в отеле Zong Shan было очень холодно, вода в трубах за ночь замерзла и даже умыться мы не смогли, не то что сходить в туалет. В плюс отелю я бы поставил ресторан на крыше, там для нас приготовили завтрак, и в отличие от предыдущих он был роскошно щедрым, в буфете для нашей группы приготовили большой выбор блюд, напитков и фруктов. Из ресторана открывался прекрасный вид на форт.
Но нам было не до видов Гьянце, быстро позавтракав, мы тронулись в путь. Этот день был днем перевалов, нам предстояло одолеть аж три перевала почти 5000 м высотой, а это на уровне высочайших вершин на других континентах. Первым был Симу-ла (4280 м), затем Каро-ла (4960 м) и напоследок Гьяро-ла (4700 м). Там все было как обычно – ворота, украшенные разноцветными флагами, торговцы, продававшие безделушки. На последнем перевале Гьяро-ла, с прекрасным видом на гору Ноджин Кангцанг (7191 м), был даже як, овцы и собаки, с которыми туристы могли сняться на память за особую плату. Но мне запомнились не перевалы в этот день, а озеро Ямдрок Цо.
Молодой тибетец предлагает туристам купить сосуд для мандалы
Наш автобус после второго перевала Каро-ла остановился на углу дороги около висевших повсюду тибетских флажков. Выйдя из автобуса мы ахнули от божественного ландшафта – узкие, извилистые и глубокие долины в этой местности были заполнены водами озера. От глубоких теней они были разными по цвету: от небесно-голубого до ультрафиолетового. Рукава озера были разделены сушей, но как объяснил нам гид, это одно и то же водное тело, соединенное в паре десятков километров отсюда за горной грядой. Если посмотреть карту, то озеро напоминает рака, схватившего в клешни добычу – этот кусочек суши, на котором мы стояли.
Недолго проехав из этого восхитительного места мы остановились на ланч в городке Нангарце. Он представляет собой несколько десятков двухэтажных каменных домов, построенных вдоль дороги. Гид для нас выбрал ресторан «Лхаса», где на втором этаже был богатый зал. На стене висела картина Поталы, она напомнила нам о цели путешествия. Как обычно в дороге я заказал простое блюдо, быстрое в приготовлении – жареный рис с мясом яка. Я прекрасно знал, что европейские блюда вызовут у местного повара замешательство и отнимут кучу времени.
Девушка на улице Нангарце
Так и случилось – европейцы в нашей группе еще сидели голодные, когда я, закончив ланч, вышел на улицу посмотреть городок. Оказывается, этот ресторан очень популярен у путешественников – рядом с ним остановились два местных рейсовых автобуса с тибетцами. Цены в «Лхасе» были не самыми низкими, поэтому многие пошли в кантину напротив, или в другой зал «Лхасы» на первом этаже – он был обстановкой поплоше и, возможно, цены пониже.Я сфотографировал красивую девушку-тибетку, ждавшую кого-то, а затем целую группу женщин, укутанных в разноцветные полосатые одежды.
Спустя два часа мы снова были в дороге, огибавшей лазурные воды Ямдрок Цо с запада. В салоне автобуса стало очень жарко, однако наш водитель забыл подключить систему кондиционирования воздуха. К тому же канадец Пьер-Ив, сидевший передо мной и отравлявший воздух (я как-то упомянул, что он заразился кишечной инфекцией в Непале), наотрез отказался открыть окно, когда я попросил его об этом. Дышать было нечем, и мне пришлось встать и громко постучать в потолок, чтобы водитель и гид обратили на меня внимание. После нескольких попыток это мне удалось – автобус остановился, и все (кроме Пьер-Ива) повернули головы ко мне.
— Нельзя ли включить кондиционер? Дышать нечем.
Вид на Ноджинг Кангцанг
Кондиционер включили и теперь можно было просто наслаждаться видами под музыку из нетбука, которую я слушал – саундтрек к к/ф «Монгол» Сергея Бодрова. Особенно мне нравилась первая мелодия с горловым пением, так не только в Туве, но и у нас в Якутии поют. Напоминает что-то первобытное, первозданное, суровое. И Тибет, со снежными неприступными горами, лазурными, но очень холодными озерами, прекрасно подходил под такое определение. Рядом со мной справа сидел еще один канадец Арон. Он спросил меня, что я целый день слушаю, я ему передал наушники. Музыка «Монгола» так ему понравилась, была так необычна для западного уха, что он тут же попросил меня записать для него эти мелодии.
Но в этот вечер переписать музыку не удалось – мы прибыли в Лхасу очень поздно, когда уже стемнело. Вывески заведений вдоль широкого южного проспекта Лхасы были на китайском. Народ с интересом наблюдал, как группа иностранцев вылезла из автобуса и направилась внутрь старого тибетского района Баркора. В конце внутренней аллеи виднелся дом тибетского аристократа, он выглядел как настоящая крепость. Там мы и остановимся на несколько дней.
В отеле был свой ресторан, но я вернулся на южный проспект Лхасы, он называется Jiangsu Donglu. Пройдя немного к востоку в застекленном кафе я увидел несколько человек из моей группы – малайку Полину, семейную пару из Барселоны. Это был китайский ресторан и штат совсем не говорил по-английски, поэтому процесс заказа блюд шел долго, на языке жестов. Посетителей было немного, но все были заинтригованы присутствием инсотранцев, молодая тибетская парочка из провинции Цингхай сфотографировала нас всех на свой мобильник, а потом мы позировали вместе с ними. Я заказал на ужин свиной суп с огурцами и помидорами, он был просто роскошен на вкус и порций хватило бы на четверых. Мои согрупники помочь мне не могли – сами пытались справиться с гигантскими блюдами.
Молодая пара из Цингхая
Лхаса на первый взгляд оказалась совсем не такой, какой я ее себе представлял. Это был большой современный город со всеми благами цивилизации. Через стеклянную стену кафе мы наблюдали как по широкому проспекту проносятся новые джипы и легковушки. Куда они так мчатся, кого везут, куда? Принадлежат тибетцам или китайцам? – в голове у меня возникло множество вопросов, но поиск ответа на них я решил перенести на последующие дни в столице Тибета.
