Накуру.

Переезд до Накуру занял около шести часов с учетом двух остановок. На одной из них произошло радостное событие – я обрел свою сумку. Была среда, а последний раз я видел ее в субботу в Домодедово. С сумкой в обнимку я исполнил масайский танец с масайскими песнями под дружное ржание белых и черных лиц, находящихся вокруг.

— Теперь я настоящий богатый мзунгу, а не масай, у которого есть только то, что на нем надето – радовался я, прижимая к себе пропыленную сумку.

Полчетвертого приехали к входу в парк, Натаниель оформил документы на въезд – и вот мы едем по абсолютно не похожей на Мару местности. Накуру – относительно небольшой парк. Центральное место в нем занимает одноименное щелочное озеро, служащее домом и кормушкой для целого сонма фламинго, пеликанов и прочих водных и околоводных птиц. Вокруг озера в сухой сезон простирается засоленное болото разной степени топкости, которое в сезон дождей покрывается водой, и площадь озера изрядно увеличивается.

Озеро расположено в низине, окруженной изрядными холмами, перемежающимися с небольшими лугами. Луга поросли довольно высокой травой (сухой в декабре), а остальная часть парка покрыта лесом, состоящим преимущественно из желтой акации. В оригинале она называется Yellow fever acacia, что очень подходит к нездоровой, желто-зеленой окраске стволов этих деревьев.

Стараясь не задавить разлегшихся на дороге павианов, мы тихонько ехали к озеру. Около озера нас выпустили из машины, что бывает довольно редко, так как в большинстве мест в большинстве парков выходить из машины запрещено.

Панорама открылась фантастическая. Голубое небо отражалось в озере, превратив его поверхность в яркий, синий, блестящий шелк, садящееся солнце покрасило сотни огромных белых пеликанов в розовый цвет, а десятки тысяч фламинго отражались в голубой воде, и казалось что их в два раза больше. Метрах в ста от озера, под акациями паслось порядочное количество буйволов, а с другой стороны, стадо зебр штурмовало вброд небольшую речушку, впадающую в озеро.

Пеликаны с шумом и плеском взлетали и садились на воду, летали туда-сюда как птеродактили, фламинго гоготали, а я, да и не только я, стоял с отрытым ртом и круглыми глазами, не в силах поверить в возможность такого буйства жизни и красок.

Спустя какое-то время Натаниель с трудом оторвал нас от этой красоты, и мы поехали на смотровую площадку, откуда открывался вид на изрядную часть озера. Картинка была хороша. Голубая вода и зеленый берег были раскрашены белыми пятнами пеликанов и розовыми — фламинго. На смотровой площадке бродила стая павианов. Не обращая внимания на туристов, фотографировавших их почти в упор, они занимались своими обезьяньими делами.

После смотровой площадки мы опять спустились к озеру, но уже в другом месте, и нас снова выпустили из машины. Тут птичье население было разбавлено аистами-клювачами с красными физиономиями и ярко-желтыми клювами, но, как и везде, бал правили фламинго и пеликаны.

Поснимали красивый закат, и поехали в сторону ночлега. В этот раз нам повезло – ночевали мы в небольшом гестхаузе, с нормальными кроватями и прочей цивилизацией, единственно, что душ с туалетом были общие. Но на одну ночь – это не проблема. После ужина я наконец-то добрался до сумки, до чистой одежды, бритвы и прочих прелестей цивилизации. Комнаты были на двоих (с двумя кроватями), и меня поселили вместе с итальянцем. Фабио оказался прикольным мужиком.

— Олег, ничего если я буду спать в пижаме? – поинтересовался он у меня.

— Акуна матата, только не заставляй меня ее мерить, а так можешь спать в чем хочешь – милостиво разрешил я.

— О, спасибо. Просто она такая смешная…

— Обещаю, я не буду смеяться…

Остается добавить, что Фабио — ростом почти два метра, весом за сотню и с 49-м размером ноги действительно смешно смотрелся в пижамке…

Оставив Фабио наедине с пижамой, я вышел на улицу покурить. Недавно зашедшее солнце раскрасило небо в какой-то странный сине-зеленый цвет, на дереве, растущем в десятке метров от нашего домика, с громкими криками устраивалась на ночлег стая ибисов, немного левее, у ближайшего холма, в спускавшемся с него тумане фыркали буйволы. Наверное, тоже собирались спать. Так как завтрак был запланирован на шесть утра, я докурил, и последовал примеру буйволов.

Утром, после завтрака, мы вышли на улицу одновременно с солнцем. Восход был совершенно изумительным, не помню, что бы я раньше видел такие краски. Единственное неудобство – было оооочень холодно… Изо рта шел пар, руки мерзли. Такая вот разная Африка…

Не успели мы отъехать и ста метров, как Натаниель остановил машину, и мы увидели семейство львов, поедающих зебру. Львица и довольно крупные львята с аппетитом погружали испачканные кровью морды в брюхо зебры, и косили на нас золотистыми глазами, наверное, опасаясь, что мы может украсть у них добычу. Если оглянуться назад, то был прекрасно виден домик, где мы ночевали. До него можно было бы дойти пешком за несколько минут.

С полчаса мы смотрели львов, и, не успев толком от них отъехать, машина снова остановилась. Из кустов, совсем рядом с дорогой, на нас подслеповато смотрел черный носорог. Выдохнул даже Натаниель, совсем не часто удается так близко его увидеть. Мощный как танк, носорог позировал, а мы щелкали фотоаппаратами как сумасшедшие. Рог блестел на солнце, как будто был сделан из полированного черного дерева. Шикарнейшее животное! Наконец ему надоело позировать, он повернулся к нам необъятным крупом, и исчез в кустах. Фух! Теперь снова можно дышать…

Однако чудеса еще не закончились. Не прошло и пяти минут, как мы увидели огромного белого носорога, который не спеша брел между акациями… Мы окончательно забыли про холод, и щелкали, щелкали, щелкали фотоаппаратами. Черных носорогов после этого я видел только один раз, и то в бинокль… Они паслись в Нгоронгоро метрах в двухстах от дороги… А белых видели в Накуру — еще несколько штук, но они тоже были достаточно далеко. Несомненно, утро удалось!

Далее мы ездили по парку часов до девяти утра, и не могу сказать, что было скучно. После неудачной охоты на фламинго, по мелководью брела грустная гиена. Стада буйволов вперемешку с бородавочниками паслись между ярких стволов акаций. Большие коричневые орлы отдыхали на ветках деревьев. А павианы занимались сексом или грелись на солнышке прямо на обочине дороги.

Где-то на извилистых дорожках парка навстречу попалась машина с итальянцами, с которыми я ездил по Маре. Было много радостных криков и расспросов про мою сумку…

В начале десятого мы с сожалением покинули это красивейшее место, и взяли курс на следующий парк – Самбуру.