Очухавшись после ночной пирушки, ужаснулся: — Боже, мне пошёл седьмой десяток! Чтобы не попасть под власть этой страшной цифры, я сказал себе: «Камиль, вчера ты достиг пика. Теперь начинается спуск и отсчёт лет в обратном направлении. Так что распечатал ты не седьмой, а пятый десяток и с этого дня будешь не стареть, а молодеть год от года!»
Ловко я с перепугу придумал!? Посмотрим через несколько лет, что из этого настроя на омоложение выйдет.
Жизнь на острове течёт размеренно, неторопливо, без суеты.
Не удивительно, что мать Валерио и в 90 лет (я проверил свои дневниковые записи — оказывается ей ещё больше — 92 года!) довольно крепкая, властная женщина. Лицо конечно в кружеве глубоких, словно вырезанных резцом, морщин, но спина прямая, подбородок держит высоко.
Интересно, что когда мы надумали купить у жены Валерио шерстяной шарфик с шапочкой-шлемом и попросили снизить цену, он побежал в комнату матери за разрешением. И деньги отдал ей же — почитают индейцы своих родителей.
Пенсия в Перу даётся сразу, как только выработал положенный стаж. Учителю необходимо отработать 30 лет. То есть, если работаешь в школе с двадцати лет, можешь уйти на пенсию в пятьдесят. А если не работал, то пенсии не жди. Справедливо!
Что ещё на Амантани бросается в глаза? Люди приветливые, полны достоинства. На их лицах не увидишь и тени раздражения или недовольства. Разговаривают тихо, в полголоса. Женщины работящие (а где иначе?) — вяжут даже когда идут по тропе за водой. Грузы тоже в основном они носят: детей, сушняк, траву для скотины. Всё за спиной в платках-сумках.
Я, наконец, разглядел, как они «загружают» их. Расстилают платок, груз кладут посередине и два противоположных угла накидывают на него. Потом берутся за два других и ловко забрасывают за спину. Всё предельно просто.
На фотоаппарат островитяне реагируют спокойно, по большей части даже доброжелательно.
На материке же, если видят нацеленный объектив, то либо яростно требуют денег, либо в панике убегают.
Туалеты, как, впрочем, везде в Перу, с непременной вытяжной трубой. На территории острова ни одной свалки, на тропах — ни соринки. Чистота идеальная.
Живут по законам, выработанным общиной веками. Того кто нарушит ожидает всеобщее презрение.
Образ жизни островитян, благодаря тому, что здесь нет телевидения, да и туристы появились совсем недавно, ещё не успел измениться под разрушительным натиском цивилизации.
Удастся ли сохранить его в будущем покажет время.
После завтрака вся спаянная ночной пирушкой компания проводила меня с Эмилем до пристани.
Несмотря на возражения, нести двух пудовые рюкзаки нам опять не позволили.
По дороге Валерио деликатно поинтересовался:
— Камиль, не сможет ли мой приятель пожить у тебя в России?
Я, слегка растерявшись, говорю:
— Да, это возможно, квартира большая. – Но, на всякий случай, уточняю, — А как долго?
— Постоянно… Ты не пугайся, он ничего не ест и занимает мало места.
И тут Валерио протягивает мне вырезанного из дерева индейца одетого в национальный костюм. Я растроган, судорожный комок сдавил горло. Нахлынувшее чувство благодарности искало выхода. Хотелось сделать что-то приятное для этого, вобщем-то мало знакомого мне человека. Я достал швейцарский многофункциональный ножичек и смущённо протянул ему. Валерио обрадовался подарку как ребёнок.
На этом сегодняшний рассказ завершаю. Тех кто дочитал благодарю за терпение! До скорой встречи!
Ваш писарчук, Камиль.
